«Великие и ужасные»
Как только не называли Ротшильдов за два с половиной столетия существования их клана — «воротилы бизнеса» и «поклонники золотого тельца». Их фамилия стала символом коммерческой смелости и ослепительного богатства. И залогом успеха в семье всегда считались сплоченность и следование главному бизнес-правилу «горячая голова —холодная кровь».
Но капитал Ротшильдов — не только акции, компании, фонды и банки, но и коллекции предметов искусства. Их собирали на протяжении поколений, разбирали на аукционные экспонаты, украшали ими поместья и дворцы, дарили музеям и галереям. Восхитительные, уникальные и поражающие воображение.
«Оптом – дороже»
Майер Амшель рано понял, что будет хорошим купцом. Он открыл меняльную лавочку в родном Франкфурте-на-Майне, взял фамилию Ротшильд и обосновался в семейном «особняке» под названием «Дом под сковородкой», фасад которого в длину едва превышал три метра.
«Штучный товар» Майер превращал в коллекции, снабжал их каталогами и предлагал богатым ценителям антиквариата. Он был учтив, умен и аккуратен, и просчитывал сделки как шахматист — на три хода вперед. Стал вхож в дома герцогов, генералов и графов. Получил звание придворного поставщика принца гессенского Вильгельма IX и право управлять огромным состоянием гессен-кассельских ландграфов. Так коллекционирование сделало его финансистом.
«Банкиры королей и короли банкиров»
Пять его сыновей, основавших финансовые империи в крупнейших городах Европы, не благоговели перед искусством, но понимали толк в выгоде. Вкладывали капиталы в нефть, шерсть, табак и хлопок. Скупали земельные участки, золото и алмазы. Финансировали строительство железных дорог, рудников и Суэцкого канала.
Они следовали отцовскому правилу — держаться вместе и не спускать деньги на ветер. Получили дворянские титулы в Австрии, Франции, Британии, стали самой богатой династией в XIX веке и… вернулись к коллекционированию.
На вкус и цвет…
Натан Ротшильд был главным финансовым гением семьи и ловким стратегом. Он не видел проку в искусстве, считал «всю жизнь мира» грандиозным финансовым ребусом и успешно его решал. Увеличил свое состояние в 2,5 тысячи раз и произнёс гениальное: «Кто владеет информацией…».
«Великий барон» — Джеймс Ротшильд был не менее успешен в бизнесе, водил дружбу с французскими королями и удачно пользовался плодами «эры промышленной революции». Он первым стал вкладывать деньги не только в акции и предприятия, но и в роскошь. Натан ввел семейный клан в мир крупнейших финансовых корпораций, а Джеймс — в великосветское общество.
«Богачи среди богачей»
Дворянские титулы и деньги стали отличным стартовым капиталом для Ротшильдов. Но чтобы стать «своими» среди родовой аристократии, нужно было больше, чем роскошные дворцы и званые обеды. И Джеймс увлекся искусством и увлек искусством других членов семьи.
Богаче его был только французский король. «Великий барон» мог покупать практически всё и не торгуясь. Но он приобретал «чужую» историю и делал ее своей. Если мебель, то из королевских покоев, оружие и доспехи — из императорских сокровищниц, а картины — из фамильных собраний самых известных аристократических особ. Так создавалась богатейшая коллекция французской ветви семьи и традиции собирательства «а-ля Ротшильд».
«Всеядные»
Второе поколение семьи заработало миллионы, а третье начало их тратить — с шиком, блеском, но с умом. Они нанимали лучших консультантов, покупая практически всё, что подпадало под категорию «шедевр». И по количеству и ценности экспонатов своих коллекций побили мировой рекорд, который раньше принадлежал императору Священной Римской империи Рудольфу II. Но это не было мещанским чванством или демонстрацией «безлимитных» финансовых возможностей.
Они стали завсегдатаями картинных галерей и музеев, покровительствовали художникам и скульпторам, водили дружбу с собирателями древностей и меценатами. И получили почетное членство в Академиях изящных искусств. Это был дорогой, трудоемкий, но лучший во всех отношениях способ стать частью духовной и культурной жизни аристократии тех стран, где обосновались и делали бизнес Ротшильды.
«Говорящее» искусство
Ротшильды «по-фамильному» молчаливы и не любят говорить о себе. Их коллекции — прекрасные рассказчики удивительных историй о любви и расставаниях, о скупости и щедрости, о прозе денег и поэзии искусства.