Затрону для себя нетипичную тему, но захотелось об этом написать. Сложилось так, что я более-менее знаю только родственников по материнской линии. Они все родились и жили поколениями в Ростовской области. Папа у меня родился на Урале, куда семьи его родителей сослали. Поэтому тут я помню только бабушку с дедушкой, которые умерли, когда я еще в начальной школе училась, и семью двоюродной сестры папы.
В мамином роду я застала двух прабабушек. Как самая первая внучка и вообще ребенок в большой семье, я успела достаточно пообщаться с прабабушками, которые дожили до 84 и 85 лет. И одна прабабушка все время держалась особняком. Не бывала на семейных сборищах в отличие от второй прабабушки, которая всю жизнь прожила в семье. Я как-то упоминала, что у обеих моих прабабушек очень тяжелая женская судьба, и есть у меня некая уверенность, что неприязнь и недоверие к мужчинам мне передались с молоком матери, так сказать.
И вот захотелось мне в этом году навестить бабу Нюру. Тем более, что кладбище, на котором она лежит, находится в нескольких кварталах от меня на окраине города. Что же она при жизни все время была одна и после смерти к ней ходят в разы реже, чем ко всем остальным. Я, что называется, подготовилась. Купила у бабушек на базаре букет полевых цветов.
По пути купила поминание и пошла в свой отгул по хорошей погодке на кладбище. Надо сказать, что благодаря нашей маме мы с братом приучены ходить на кладбище. Мама всю жизнь чувствует себя обязанной поправлять могилки, как любила говаривать моя вторая прабабушка - баба Вера. Могил у нас теперь много. У меня есть фотография на столе всего моего рода за исключением той самой бабы Нюры. Я, жизнерадостный 3-х летний ребенок, стою в окружении всех моих родных. Из 12 человек на той фотографии в живых вместо со мной осталось всего 4 человека.
Но одно дело ходить через посадки, по полям и кушерям с мамой, а то и с братом вместе, а другое дело совсем одной. Дошла я до того места, где нужно было пройти через посадку к кладбищу, и что-то мне жутковато стало.
Пооглядывалась-пооглядывалась, но делать нечего - надо идти. Мама сказала, что переступишь через бордюр и через посадку выйдешь. Подошла я к этой дорожке, а за ней кладбища-то не видать. И вообще непонятно, куда она ведет.
Думаю, может не та дорожка-то. Не в той стороне. Слева вообще непонятно что - я туда не сунусь. Даже по светлому дню.
Вернулась и пошла через город еще левее в поисках более безопасной дороги. Обожаю, кстати, рассматривать частные дома, коих у нас в городе большинство. Они такие же разные, как и люди. Думала о том, что у этих людей за домом посадка, а дальше кладбище. Жутковато, если честно.
Фух! Нашла дорогу и вышла на кладбище.
Знала, что могила бабушки прямо возле этой дороги. Иду и смотрю на памятники. Но войдя на кладбище не там, где надо, я пошла совершенно в другую сторону. Бабушкин памятник не нашла, зато начиталась надписей и насмотрелась фото людей, которых давно нет с нами. Знаете, что бросилось в глаза? Женщины переживают своих мужей на 10-20-30 лет. Это же целая жизнь без него! И также обратила внимание на то, что если похоронена часть семьи, то вместе с родителями часто лежит именно сын. Что же у нас мужчины так рано уходят?...
На этом кладбище хотя бы нет флагов. Оно старое и здесь только изредка подзахоранивают. На том кладбище, где у нас все могилы, есть большой участок, где развиваются триколоры и флаги "Вагнера". Мы как с мамой войдем туда, так и начинаем плакать, рассматривая мужские лица на памятниках и читая, что им написали родные и сослуживцы. Мало того, что мужчины рано уходят от нас в мирной жизни, так еще и в войнах погибают тысячами. У меня такое чувство щемящее, когда я смотрю на развивающиеся флаги. Читаешь где-то "Родина позвала!" и не вникаешь, а то и подумаешь равнодушно: "Ну, да. Позвала". А вот стоишь среди этих мужских лиц и триколоров, и слова эти звучат совсем по-другому. Болью отдаются внутри.
Но я и тут нашла, от чего душа заныла. Мне всегда жалко мальчишек. Как я иногда не люблю взрослых мужчин, так я всегда жалею и стараюсь оберегать маленьких мальчиков. В отличие от девочек, которые уже с маленького возраста палец в рот не клади, эти какие-то наивные бывают, честные, зашуганные взрослыми. Увидела вот эти могилы и погрустнела. Такие милые пацанята на фото.
Дошла до края кладбища - нет могилы бабушки. Придется идти в другую сторону до упора. Вот. Нашла. Положила на могилу цветы, поминание. Села на корточки и смотрю на бабушку
Долго думала о ней, вспоминала, как в гости приходила. Читала турецкие книжки о пери, воровала у нее сушеные яблоки и курагу в огороде, рассматривала вышитые ею картины на стенах. Вот как с такой бабушкой я иголку в руках держать не умею ! Однажды 3 раза перешивала пуговицу на пиджаке. Надену - криво сидит. Опять пришиваю. Бывший посмеивается надо мной, предлагает помочь. Но дело же принципа! Дочка бабы Нюры тоже шила всю жизнь. Моя мама тоже за меня на труды вечно шила. Но я же в этом смысле - это что-то.
И вот, что я надумала, смотря на летающих вокруг меня белых бабочек и колышущиеся на ветру ромашки. Ходить нужно к живым! Моя мама в корне со мной не согласна. Считает, что мертвые связаны со своими могилами. Навещать могилы надо - я не спорю. Содержать их в порядке надо. Но когда мы приходим на кладбище, мне кажется, мы это делаем для себя, а не для давно ушедших людей. Я очень надеюсь, что все мои умершие родственники давно переродились и проживают сейчас в другом теле более счастливую жизнь. Может быть, баба Нюра теперь не одна всю жизнь и, может быть, мужчины ее перестали обижать.
А еще меня притянула к себе могила в следующем ряду. Уж так бабушка приветливо там улыбается, что даже мне, чужому человеку, тепло от ее улыбки стало. И давно там бабушка эта лежит - с 1982 года. Судя по дате на памятнике, я там была почти в годовщину ее смерти.
Не нравится мне, когда на памятниках пишут официальное: "Любим, помним, скорбим". У нас на всех памятниках разные надписи, где есть личное об этом человеке. У бабы Нюры написано: "Талантливая, артистичная, веселая. Покойся с миром, родная".
Долго смотрела на ромашки у дороги. На могилы, уходящие вдаль. Потом пошла домой.