Режиссёр
Подломлен стул,
Возможно, в драке.
От груза лет
Возможно всё…
Хотя след скул
На серой гранке
Гвоздём проет,
Избыв новьё…
Окон надтреск
И грязный заед,
Высок гротеск
И статен блик.
Возможно, также
Что-то знает,
Как и паркет,
Затёртый встык…
Пыль-потолок.
Углы-пролежни.
И грыза
Лампочки кусок.
Того сведённые колени,
Что в бок и с пулею в висок…
Возможно всё…
Вся суть - в осанке.
Подломлен стул.
Окон надтреск.
Испитый чай души в осадке.
Не сам уснул в созвучье дек...
Пыль-потолок.
Углы-пролежни.
И грыза
Лампочки кусок.
В высь - мотылёк,
Дрожащий в тени,
Ты, нажимающий курок…
Я - режиссёр…
© Copyright: Николай Рукмитд-Дмитрук, 2022
Свидетельство о публикации №222072400813
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить
Другие произведения автора Николай Рукмитд-Дмитрук
Рецензии
Очень необычно Ваше вИдение жизни, как сценария. Трудно различить, где Вы её снимаете, как видите, а где она следует тем образам, что рождаются в Вашей голове.
Евгений Кашкаров 11.09.2022 04:07
Русская Аврора
Сброшена в озера стылая пора.
Русская Аврора - в матери вора.
Выстрелы картечью - в душу детворы...
Пьяному наречью вторит сон горы...
Падают березы под снегами лет.
Русские морозы красят кровью след...
Уходящих молча... в звёздную пургу.
С тела - кожа скотча... струпьями... в руку...
Сброшена в озёра русская пора.
Белая Аврора - в матери вора.
Выстрелы картечью - в душу сироты.
Пьяному наречью вторишь стылый ты...
Кодекс
Хопа-опа. С цифрой роба.
Чёрный хлеб... без вкуса полба.
Вышки в небо... стволы в небо.
Небо хмуро... солнце слепо.
Зоны русской белый снег.
Нет троих... ушли в побег.
Бога вотчина душа.
В рукаве - "лицо" ножа.
Сосен лики... волков клики.
Ночь роняет во след блики.
В то, что клято, в то и вера.
Вора божия манера.
Звёзд небесность... посвист смерти.
Не нарушен кодекс чести.
Тёмно-синим крест в наперстце.
Во след недруг... пуля в сердце...
Кровь, упавшая с руки.
Шалый лай... в глаза клыки...
* * *
В кон сугроба... стали оба.
Нож. Напавшего утроба.
Взмах на выстрел... с кровью харк.
Значит всё... уйти... Не как...
Хопа-опа. С цифрой роба.
Чёрный хлеб... без вкуса полба.
Вышки в небо... стволы в небо.
Небо хмуро... солнце слепо...
Вася Бриллиант
Я слушаю вас, как слышу...
Решили молиться на цент?
Как кот, теребящий мышу...
Чужой потроша конверт...
В котором письмо по строчке,
Где писано богом - нет.
Зачем зачастили к точке,
Которому имя - мент.
Не чтите, как должно предела,
В законе живи, если прав...
Хотите хлебнуть беспредела?
И гос нацепить на рукав?
На сходку идя без заточек,
Что думает прежде жиган?
За честный о жизни очерк
И братьев свободный стан...
О том, что превыше смерти...
А значит, не быть рабом...
Ни денег, ни власти, ни плети...
И жить воровским горбом...
Дырявя карман придурка,
Который не человек.
Чтоб знала последняя сука,
Что значит праведный зэк.
Таких здесь сто сот безродных,
И хочет их Запад взять
С землею, тишком и теплых...
Нельзя допустить... их... блять...
Держитесь правила - наши
И те, от земли чужой...
Не так? Так хлебнете каши,
Где режет друг друга свой...
На Белый гуляю я Лебедь -
Навряд ли увидимся впредь.
Мечтается выйти на наледь
И в небо без звезд поглядеть...
Я слушаю вас, как слышу...
Живите - нельзя умереть.
Мой ветер, бьющийся в крышу,
Шуршит в тюремную клеть...
Запись Рукмитда о Рукмитде. Гамен
(1) - С восьми лет осужден… как я понимаю.
Спецшколу отнянчил с режимом под клуб…
(2) - Всем этим обкурен… того не скрываю.
Наставник назначил смотрящим подгрупп.
Всё это неважно… Сложилось и вышло…
Крыло звеньевого сменил на повидло,
С ворованных банок столовой в засовах,
Под драки в побеги с ночёвкою в зонах
Полей и оврагов под ветры на трассах.
Под красное флагов был Сталин в камазах
С звездою на френче, тюремец погорьше.
Взгляд с фото при встрече, осужденный тоже
Народом, и богом, и чёртом, и мраком…
Сцепился с пороком, отравлен варлаком…
Такого вот много счастливого детства.
Под Брежнево око…без хлеба… консерва…
(1) – Нельзя ль поподробней… пошагово как то.
С фактурностью ролей реального факта…
Чтоб без выпендрёжа, важна откровенность.
(2) – Ну вот моя ноша, коль просишь на бедность:
Не место тут правит, не пойма рассказов,
А важен, кто канет в дерьмо унитазов.
Кто он… то есть я … а потом уже всяко.
Но это как фон, с полыньёй переляка…
Избит, было, в школе задолго до факса,
Поймали на воле меня, лоботряса.
Не верил в учёбу я мёртвого слова,
Ни в маму, ни в папу, ни в бред мирового
Труда созиданья, ни в прочую мету…
Мой преподаватель учил за конфету,
Что в виде ремонта каморки в бараке
Для быта его… Ну а я из-под палки…
За месяц прошёл полугодия норму,
И был водворён на иную платформу.
Мол, нет потолка у меня, как и выше,
С медалью златой, мол, взойдёт он по крыше
К вершинам наук, ну, и прочего спама.
И рада была этой новости мама.
Учителем этим была Валентина.
Фамилия стёрлась… не стёрлась картина.
Все ждали прорыва, успеха и блеска,
Но умерло всё от внезапного треска.
Пустой оказалась к уроку тетрадка.
Ни строчки, ни буквы, ни формул порядка…
Я выполнил дело… И плюнул на блага.
Она не стерпела…В лицо… да с размаха
Ударила тупо, натужно и вязко…
Змеясь белозубо… Такая вот… ласка…
Травмирован был я побоями с ясель.
Ответил ногою под лоно… за табель
Такого вот финта… А сердце-то плачет.
Ребёнка обида… ничто ведь не значит.
Собрали ватагу, судили в отместку.
По детства - ГУЛАГу отбыл я за стенку…
Нашлись аргументы… и прочая радость.
Всеаплодисменты. И мука за шалость…
Понятно, жизнь в смальце, не ложка приварка.
Но если вот вкратце, такая вот… вставка…
С восьми лет осужден… спецшколу отнянчил.
Отсюда натружен… Кого кто уважил?
(1) – Отменно… однако. Что было же после?
(2) – Свет лампочки ярко… с парашею возле
Стена коридора, обритый затылок.
Рябица забора, и бани обмылок…
И не было как-то и вовсе до смеха.
Инструкция власти с законом от зэка.
Фиктивные спальни с учётом казармы.
В зловонии дряни сортирные ямы…
Рассветная сцилла в завечер харибды.
Шеф с лычкой Админа зашёл для обиды…
Сопливый люд малый, визит для опроса.
В кровати усталый, гляжу на Колоса.
Присел он с подбока, и взгляд неопасный.
За что два с урока влепил тебе классный?
И голос-мурлыка пробрал аж до сердца.
«Была, мол, ошибка как грязь с полотенца».
«Помарка вкось жирным…» И хрясь мне в лобешник
Своим же гранитным… И умер младенчик…
Прикрыл одеялом и царствует к прочим.
«Свет счастья суть в малом…». Мол, если захочем.
От этого тошно… ушёл я в побеги.
По следу, как должно, менты-человеки…
И мир оказался коробкою спичек.
А кто обоссался, то дело привычек…
(1) – Отменно и кратко. Реку к продолженью.
(2) – Такая вот палка к среде-воскресенью.
Подрезаны крылья… По белому пальцы…
Дактилоскопия. Но то не нюансы…
Что фактов надёжней, сырец лишь и только.
Чем дальше всё сочней, а рвётся, где тонко…
Нет строго критических взглядов на вещи.
С того на сейчас суть единые клещи.
Как царствовал в мозге червь инопротечи
Всё то и в итоге, что в жесте, что в речи
Великого спада… Суть трезвого мало.
Морали не надо… Лишь верно, что стало.
Сличением с прошлым и с этим текущим…
Всецелообзором природ к наихудшим…
Как правило, били уже после горна,
Когда протрубили сигнал моветона.
Пусты бытовые, ночь окон - «портьеры».
Все мы рядовые, шеф-класс, офицеры…
Тотальность начальства мостит за ворота.
Вся прорвы орава уже не забота…
Лишь с глазом стеклянным привратник собачит,
С лицом неопасным, но что это значит…
Да пара парашниц, как связь оперчасти…
Да мало ли задниц иссученной масти,
На час усиленья режима под завтра.
Весь смысл с поученья его перегара…
Решётки проёмов, стена за три метра.
Во что души норов и в чём кого вера…
(1) – Какая основа всех этих колоний
К лишенцам без крова по свойству огоний,
Что… по головам пересчитаны много…
Что думаешь сам, ненавязчиво строго…
(2) – На время, когда я попал под надзорность,
Был час перехода страны в коматозность.
Но это вторая волна от двадцатых…
Марксиста жена перводней легендарных
Суть мать категории места и стула
И всяко истории школьного гула…
Эн Крупская с Ка, опекун и новатор.
Колония с именем тем в изолятор…
Основа злоакций – тепло сердец взятых,
С души бифуркаций, в тьму улиц проклятых…
Однако… сказать нужно…несколько слов.
Про суть иерархии козлищ в козлов:
Меня нет в массовке… мой след вне толпы
Аффекта в наколке их жизнегробы.
И это суть скверна, что важно избыть.
Картуш Карфогена – убить или жить
Мне сверх не по нраву к значению порч.
Не мощь дарит славу, но нагая мочь,
с могущества Онно что множием в Азъ
Чтоб сжить нарратива бездушия фарс…
Весь смысл по корням… в вековом бардаке.
Я враг злоцарям… что в миров дураке…
С подлогов подонки в такой же подлог.
Мертвец жизнесоки сосущий их бог.
Не чтоб отступленье всё то, что сказал.
Потьмой посвещенья мне стал аксакал…
С крылом на предплечье Анти по Админ.
По зэку соречье с нутром дисциплин.
И к вашим, и нашим, к себе злат-алтын.
Хозяин суть младшим, начальству как сын.
Ночная поверка его, что по нам.
В меня, ставши цепко, вложил свой харам.
«Крыло звеньевого ты сбросил на пол.
И это суть ново… как есть произвол.
Ты будешь смотрящим над прочими здесь.
Суть оком всезрящим в любую ересь…
Откажишся если, быть битым учти.
Короче, не медли… Теперь ты Махди…
Чтоб не было шума, ни прочей возни.
Режим выше кума, и чтоб без ху*ни…»
«Да пусть кудкудахчет, что мне до него».
Уснул себе, значит, не зря не в кого.
Под заполночь время… весь блок на ушах.
Кидает отрепья в еврея вайнах…
Как впрочем, и русский. Пролетариат.
Под свет лампы тусклый пришёл и шеф-брат.
Настойчиво будет… Удар в дых итог…
И тут же футболит, мой снятый сапог.
Летящий на право… И плюнувший в сан,
Упавший коряво, в свой спальный карман…
«Крыло воровское ты сбросил на пол.
Как то, и другое… суть есть… произвол.
Теперь на вниманье, как жил я до вас.
Задал мне желанье старшак своё раз.
Разбить стекло окон к потехе его.
Иль будешь поцокан, дам в череп легко…
И что же я сделал, чтоб выполнить цирк?
На младшем отъехал… мол, вырву язык…
Он, сделав, попался, а я при своём…
Всем тем отсчитался, не будь дураком…
Ты будешь смотрящим над прочими здесь.
Суть оком всезрящим в любую ересь…
Режим выше кума, всё это учти…
Чтоб не было шума, теперь ты Махди…»
И вышел за двери в высокое зло…
Считая потери, я поднял крыло…
(1) – Я внемлю без звука, прошу, продолжай.
(2) – Закон предрассудка, не принял… сбегай…
И вот, заручившись стрельбой в приговор,
Меж тем не озлившись, я стал жить как вор.
Ни дыр, ни помарки, закон есть закон.
Озвучуя сказки под сна перезвон,
Под матери руки, как брат и отец,
В их жизни созвуки взирая сердец…
Карал лишь безмозглых, что пренебрегли,
Поступком в недобрых плюя на угли…
Не веруя в рану мою, как в свою,
Бил в ухо смутьяну, как и холую…
Немногое в редко случалось и так.
Сам выловил метко за врученный ранг.
Из смежного блока зашёл как-то гость.
Старшак из потока с издёвкою в злость
Вихлявой походкой хозяина вся.
Соплёй босоногой… пресёк его я.
Ударом в торец отрядив меня прочь,
Означился жнец под слюны кровоточь…
Разбора ж… не… до, не к тому… заморочки.
Жалею лишь, что не носил я заточки.
Презрел я отсюда на тех и на всяко.
Лишь правит паскуда в душ лужах трояко.
От этого тошно… ушёл я в побеги.
По следу, как должно, менты-человеки…
И мир оказался коробкою спичек.
А кто обоссался, то дело привычек…
Понятно, жизнь в смальце не ложка приварка.
Но если вот… вкратце, такая вот… вставка…
Закон выживания мегаподлейших
В подпункт пресмыкания ниже простейших..
Сведением доброго в срез негатива.
Слечённая с большего злоперспектива.
В среде псиюродства рожденный без кожи
Всех тех, что без свойства прозрения в мокше…
«Теперь ты смотрящий… Вели… и суди.
Гамен окозрящий… с прижогом Махди…».
Громобой
- Здорово, родственник подальний.
Как жизнь по краю не в раю?
Не то живой, не то кабальный
Твой взгляд наружный, что я зрю…
Который мёртв, хотя как можно
Сличать неведом с явь души…
Ответь не просто и не сложно…
Что испытал за годы лжи…
Не знаю имени ни деда,
Ни дядек песен не взаём.
Где кто стоит, какого следа.
Я ведь изгой в роду своём.
Открытый весь, с того и в брани.
На доброту суют мне нож.
Вот и теперь стою в боязни,
Прикрыв рукою груди вошь…
Как саданёшь, небось, на радость
Бесовской силе во плоти.
Иль всё же ты не носишь гадость.
И значит, можно подойти…
А если что, то я отвечу.
Бывало, сильно бил и в нос…
Не так что враз и покалечу,
Но с чёрной гнили будет спрос…
Ответь… Хотя сужу по жесту,
Не растерял ты божий вид.
Хотя и куришь жизнь в газету,
Кусая зубом пальца бинт...
- Да так… Ушиб с гвоздя под молот
С латанья двери в перекос.
Ты не тревожься, я не повод
И не подлючей масти пёс…
Сам за добро не раз и квашен,
Хоть не чета твоей тропе.
Надрывом сыт и тяглом пашен,
И так же тошно жить в толпе…
Однако рад знакомству онно.
Вот, если что, моя рука.
Живой к живым, как суть, резонно.
К чертям меж нами дурака…
Ты заходи, когда возможно,
Куда ж без круга, где всяк свой.
Меня зовут Иван Коломно.
- Тебя как кличут?
- Громобой…
***
- Ну вот пришёл, как это вижу.
По вышней радости и гость.
А я по ветру с утра слышу
Шаги твои с ноги на злость
Туманов чёрных над водою.
Ужо невежду постращал…
Гляжу, кулак прошёл по строю.
С соплёй кровавой маргинал
Осел с подбитым подбородком
Сомлевший с дыха не дыша…
- Так уязвила ж зло наскоком
Его в ночную тварь душа…
Велик хозяин его тела,
Послал скота и прочий гнус.
Чтоб не остаться мне без дела,
Заполучить чтоб мразный вкус…
Ему питаться всяко надо
Посредством из толпы раба.
Да ну их в ад… С ноги… Без зада.
Умыть бы пот, что грязью с лба…
- Да вон рушник, солью в ладони.
- Я благодарен… Как и рад.
- Вот чай с огня под пар на дровни
Прошу к столу… Присядем, брат…
О чём же начать нам разборы…
- Да чёрта тронуть, есть в том пыл.
Пусть обретут светобраз воры
И все, которых бог забыл…
Вон, сколько хилых и нелепых.
Толпа с глазами в никуда…
О жизни думать надо первых,
Что не желают впасть в скота…
- Всё значно, то и справедливо.
Контроль надменных чуждых рас
Должно похерить в некрасиво,
Чтоб космос зла их каст погас…
Плодят их свору аватаров
Вручая им всечокнут – жезл.
Вся наша жизнь их некст-товаров.
Их темнокобра к мозгу тесл…
- Здесь угол важен за пределы
Грань света вне тех скрытых мест.
Сознаний узких суть пробелы.
Мир осознанья их – разъед.
Не зрят, как есть, не видят правды.
Всего действительный нюанс.
Их цельномысль обрубком фалды.
Их восприятий псевдотранс.
Подлог, натянутый на веки.
А между тем иначе всё.
Сок белоржи на звёзднодеке
Сорось - незрящее гнильё…
Разрубом глаз их – терминатор.
Как свет сознанья в непросвет.
Недозенит их – пантократор
Суть юз сокрытья высших сред…
Пример здесь важен безтолковый:
…Козою съеден внятно волк.
Как может рваться лист кленовый,
Летящий в крен под ветра толк,
Когда и так уже распорот
Надвое в свойстве пополам…
Её рогами и запорот.
А лист-гербарий книгой дран.
Ветров сквозняк – тому порука.
В окно тот сор, что от дверей.
От волка ж прах, что для желудка
В сок пылью вскормленных стеблей.
К тому ж древесноклён страницы
Из свежелистьев с каплей дня,
Как и от ночи с искрой птицы,
Что от крыла с росы плетня…
Не зрят, как есть, не видят правды.
Их восприятий псевдотранс.
Чужие в них подлобья взгляды
Тьмы иномерья мерзоклякс.
- Ты заходи, когда возможно.
Куда ж без круга, где всяк свой.
Они меж нами не нарочно.
И в нас подсыл, глядящий мглой…
Ночи зелёные гривы
Кушает ночь солому…
Тьфу ты… какая ночь?!
Ночь! Вот же ж надо ж такому…
Лошадь паслась в полночь…
Кушая сладко солому..,
Запах земли копыт,
Слышит хвостом дорогу
И чабрецом пердит…
Что?! Вот же ж надо ж такое…
Словно с попойки пишу…
Это ж как есть тупое!
Словно вниз лбом вишу.
Слышит ухом до-ро-гу!
В ночь темноты хри-пи-т.
Катятся звёзды к логу.
Крупом в туман дрожит.
Надо ж, все буквы в криви.
Переписать и спеть…
Ночи зелёные гривы
Всё!.. Заголовок есть.
Кушает лошадь солому…
Запах земли копыт.
Слышит ухом дорогу.
В ночь темноты хрипит.
Катятся звёзды к логу.
Неба хрустальный вид.
Мне отдавила ногу…
Крупом в туман дрожит…
Мне отдавила ногу!
Ладно, шучу, не мне!
Просто… стояла сбоку
Звёзд на ветвях в воде…
Надо ж, чем в глубь,тем вшивей.
Вот же ж такое где!
Ладно, скажу красивей…
Тьфу ты… губа в ломте…
Катятся звёзды к логу.
Неба хрустальный вид.
Ноздри к листьям творогу.
Крупом в туман дрожит…
Что?! Вот же надо ж такое…
Словно с вина поутру.
Яблоко сказки рябое
О рукав оботру…
Ночи зелёные гривы.
Неба хрустальный вид.
Падают лунные сливы
В млечноозёра сит.
Катятся звёзды к логу.
Крупом в туман дрожит
Лошадь с тенями к боку
Огненно-белых скирд…
Дышит на творог-солому.
Запах земли копыт.
Слышит ухом дорогу.
К крупу туман орбит…
Космос реки ожерелий,
Яблоко-сказка луны.
Звёздная осень саженей
Майской зимой на листы…
Лета обитого в дали,
Пачкает синью ладонь.
В небе летящие цапли.
Крыльев ночь-тень… и огонь…
Моральный кодекс строителя коммунизма:
1. Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма
2. Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест
3. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния
4. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов
5. Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного
6. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат
7. Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни
8. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей
9. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству
10. Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни
11. Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов
12. Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами