Горный хрусталь, или прозрачный кварц, — это природный драгоценный камень и минерал, который обрабатывают путём удаления материала, а не путём моделирования или с помощью форм. Варианты, известные как дымчатый кварц и цитрин, имеют оттенки от соломенно-жёлтого до чёрного.
Уважительное отношение к горному хрусталю отчасти обусловлено красотой и чрезвычайно высокой ценностью предметов, изготовленных из этого материала, учитывая что с древних времён, в том числе и в Средние века он ассоциировался с небесным и магическим.
Спрос рождает предложение
Во второй половине XVI века в Милане в ответ на спрос на изысканные предметы из высших слоёв европейского общества возникла целая ремесленная индустрия. Среди этих ремесел было и искусство резьбы по горному хрусталю — древнее искусство, достигшее своего расцвета в этот период и создавшее непревзойденные шедевры, которые ценились так же высоко, как самые выдающиеся произведения живописи и скульптуры.
С интеллектуальной точки зрения, идеи об искусстве, продвигаемые в эпоху Контрреформации, отличались от духа Возрождения, который исследовал классическую античность с философской точки зрения. Этот дух исследователей преобладал в некоторых миланских кругах, особенно в Академии делла Валь-ди-Бленио, к которой принадлежал ряд наиболее важных интаглиаторов (резчиков или граверов), что может объяснить уникальность некоторых их работ.
Сосуды и их различные типы
Некоторые предметы из горного хрусталя, были вдохновлены рисунками и гравюрами археологических находок, интерпретированными по-разному, иногда очень уж фантастически. Еще одним повторяющимся мотивом являются сказочные звери, хорошим примером которых является какессейтао.
Какессейтао — летающий криптид с острова Суматры в Индонезии, описанный португальским исследователем Фернан Мендишем Пинту в его книге «Переправа», 16 век.
Что-то вымышленное на самом деле.
Создание этих сосудов, методы изготовления которых держались в строгом секрете, требовало времени, огромных усилий и исключительного технического мастерства. Каждый из них требовал различных этапов, включающих коллективные усилия, основанные на системе семейных мастерских.
Кристаллари придавали сосудам форму и выдалбливали их, в то время как интальяторы вырезали сцены и украшения. Эти сцены были вырезаны как глубокой, так и рельефной резьбой, в результате чего получились чрезвычайно красивые изображения, которые эффектно изменялись под воздействием света.
Инструменты и оборудование постоянно совершенствовались, и считается, что некоторые из применяемых усовершенствований, возможно, были изобретены Леонардо да Винчи.
Чрезвычайно высокая ценность
В XVI веке ценность сосуда из горного хрусталя была намного выше, чем ценность шедевра живописи. В завещании Филиппа II картины Тициана, Босха и Алонсо Санчеса Коэльо стоили гораздо меньше, чем некоторые изделия из резного горного хрусталя из той же коллекции.
Это было связано с их редкостью и эксклюзивностью, учитывая, что они были предметами, предназначенными только для высших слоёв европейского общества. Кроме того, их изысканные золотые или серебряные оправы, украшенные эмалью, жемчугом и драгоценными камнями, значительно повышали их ценность.
Что касается вырезанных на них сюжетов, то самыми популярными были классические сюжеты, в основном основанные на «Метаморфозах» Овидия, а также истории, связанные с вином и водой, которые иногда включали в себя религиозные отсылки. Все они были блестяще исполнены и дополнены заметным символическим и теоретическим элементом.
Достояние и достоинства принца
Для общества того времени эти предметы были подлинными чудесами, результатом чудесного сочетания человеческого мастерства и интеллекта с сокровищами природы.
Размещенные в королевских коллекциях, они всегда демонстрировались на банкетах и торжественных мероприятиях, на которых должны были быть четко выражены общественные достоинства принца, его великодушие и щедрость, утонченность, культура и элегантность.
Кроме того, благодаря всеобъемлющей концепции искусства, характерной для этого периода, этими предметами надлежало наслаждаться всеми пятью чувствами. В некоторых случаях они превосходили свой собственный внешний вид из-за присутствия визуальных головоломок в сценах, которые превращали их в проявления остроумия или ссылки на власть.
Примером последнего является Триумфальная колонна из Музея дельи Ардженти, которая иллюстрирует эпизоды, связанные с испанской монархией. Как следствие, чем сложнее их интерпретации и чем более возвышенны концепции и отсылки, задействованные в них, тем выше они ценились интеллектуально и социально.
Семья Мизерони в своей мастерской
Миланские мастерские достигли пика своего великолепия во второй половине XVI века, отчасти благодаря присутствию шести поколений семьи Мизерони. Особенно выделялись братья Гаспаро и Джироламо, а также их сыновья Джованни Амброджо и Оттавио. Последний основал мастерскую в Праге на службе у императора Рудольфа II, который пожаловал семье титул.
В Праге также работал сын Оттавио, Дионисио, который изображён со своей семьёй на картине Карела Шкреты. На заднем плане картины, на которой показано распределение различных задач в мастерской, изображены большие водяные колёса, которые представляли собой технологический прорыв по сравнению с предыдущим столетием.
Художники и мастера
Приписать эти предметы конкретному художнику - сложная задача, учитывая, что очень немногие из них подписаны, а также потому, что в их создании участвовали разные мастера на разных этапах производства.
Помимо нескольких отдельных художников, таких как высоко ценимые Франческо Торторино и Аннибале Фонтана, в Милане было две основные мастерские: мастерская семьи Мизерони, в работах которой использовались оригинальные сочетания органических элементов и классических форм, граничащих с абстракцией, и мастерская семьи Сарачи, которая специализировалась на сосудах высочайшего качества в форме сказочных животных.
В «Миланской знати» (1595) Паоло Мориджа утверждается, что ведущие аристократы как из Милана, так и из других мест посещали мастерские Сарачи, поскольку они были изобретателями высоко ценимых диковинок или удивительных редкостей, «которые поражали знатоков, созерцавших их». Обе семьи работали на ведущие европейские дворы, в том числе в Мадриде, Вене, Праге, Мантуе, Флоренции, Париже и Мюнхене.
