- Я не собираюсь с тобой спорить, Амир, сколько заработал, столько и получишь!
Ираида спокойно посчитала несколько купюр, и положила перед рабочим в грязной робе.
- Эээ, слюшай, Романыч, мы с тобой договорились на десять тысяч, а твоя жена платиль мне три. Скажи ей...
Игорь Романович пожал плечами, финансами занималась жена, она и решала вопрос с оплатой труда.
Игорь только нанимал людей на работу, следил за исполнением, и докладывал жене о результатах.
Да, он обещал Амиру десять тысяч, но Ираида решила вопрос об оплате на свой лад, посчитала, что достаточно и трех тысяч.
- Может ты и договаривался на десять, но работы выполнил всего на три, бери деньги, пока даю.
Ираида ткнула ногтем в купюры, и подтянула их к себе, показывая, что готова забрать обратно. Длинные, красные ногти женщины хищно блеснули на свету, она словно стервятник, запустила когти в вожделенную добычу. Жена Игоря любила деньги больше всего на свете, ради них могла не только обмануть, но кажется и убила бы, не задумываясь.
Амир ушел, зажав в кулаке три тысячи, и проклиная жадную хозяйку, на которую работал неделю, от рассвета до заката.
А Игорь ещё раз в душе поблагодарил судьбу, за хваткую жену, сам он не смог бы так поступить с человеком.
Вначале ему было очень жалко обманутых людей, но потом свыкся с мыслью, что чужие проблемы его не касаются. " Лох, это судьба," повторял он вслед за женой, "хочешь жить хорошо, научись отгрызать кусок побольше".
Было плохо только одно, всё труднее найти временных работников, кто хоть раз столкнулся с жадностью Ираиды, больше не соглашались сотрудничать. Игорь Романович мотался по округе, выискивая тех, до кого ещё не дошёл слух о твердом характере жены. Попадались в его удочки в основном приезжие, за них некому заступиться, и всю тяжёлую работу на стройке выполняли они.
- Злая она, твоя Ираида - сказала когда-то его мать, знакомясь с будущей невесткой - говорит, словно мёд сочится из уст, а приглядишься, яд.
Но Игорь не видел никакого яда, девушка была красивой и умной, и он влюбился в неё без ума.
Сам был человеком бесхитростным, работал на совесть, и не умел требовать лишних денег за работу. Бывало, что и его обманывали, не оплачивали, он вздыхал, переживал, но не мог вытребовать своего.
А Ираида была расчетливой и пробивной, как только поженились, умудрилась вытянуть из своих родителей средства на бизнес. А ещё собрала до копейки деньги, подаренные на свадьбу, продала все подарки, и купила необходимые инструменты.
Потом собрала бригаду во главе с молодым мужем, и занялась ремонтом и строительством. Она находила заказы, без стеснения отбивала их у других бригад, ругаясь, и запугивая каким-то мифическим дядей в полиции.
Небольшого росточка, худенькая, похожая больше на подростка, чем на взрослого человека, она умудрялась внушать страх здоровым мужикам.
- Ведьма - отплевывались мужчины, и отступали перед напором и поганым языком женщины, знали, что она всё равно добьется своего.
Жить молодые начали у тети Поли, бездетной сестры тещи, у неё был небольшой домик в пригородном поселке.
Полина любила Ираиду, которая выросла на ее глазах, и с удовольствием занялась воспитанием детей племянницы.
Крошка Инга родилась через год после женитьбы молодой пары, а папин любимчик Саня, через три.
Ираида не стала тратить время на возню с детьми, отлеживалась после родов месяц, и снова кидалась в бой. С детьми оставалась бессменная тетя Поля, а мамочка заезжала покормить грудью, и снова уносилась по бесконечным делам.
- Тетечка Полечка - ластилась благодарная племянница - я тебя на руках буду носить до последних дней, дорогая ты моя! Что бы я без тебя делала, ты же главная моя надежда и опора!
Полина вытирала слезы, ей, одинокой, всегда было страшновато за свою старость, и она обрадовалась, когда племянница приняла в семью.
Как жена проворачивала всё, Игорю неведомо, но вскоре тетя Поля переписала свой дом на Ираиду. За это, племянница купила ей однокомнатную квартиру в центре города, на случай, если Полине захочется жить отдельно.
Но оформила на себя, чтобы тетушке не возиться с документами, хлопотно это делать пожилой женщине.
Она объяснила всем, что так выгоднее, и ради этой самой выгоды, они даже с Игорем развелись через несколько лет.
Никто не понял, зачем это было нужно, но Ираиде верили, и не стали сопротивляться ни Игорь, ни тетя Поля.
Так же не стали перечить дочке и родители, обделив остальных своих детей, они всё завещали младшенькой. Два брата и сестра Ираиды обиделись, их общение с родителями стало редким, а с сестрой родственники оборвали все связи.
Но она об этом не горевала, не хотят, пусть не общаются, и без них проживет. Для состоятельных людей, родня это лишние проблемы, они так и норовят проехаться на халяву, на чужом горбу. То денег им нужно на лечение, то строиться надумают, не накопив денег, и все лезут к Ираиде с просьбами, будто у нее деньги растут на подоконнике. В горшках с бальзаминами, так и увешаны вместо листьев и цветов, все домашние растения.
- Ох, и дрянь же твоя жена!
Мама Игоря не выдержала и так прокоментировала ситуацию с наследством, когда узнала от простодушно проболтавшейся тети Поли.
- Зачем ты так мама - обиделся за жену Игорь - она деловая женщина, в бизнесе по-другому не получается.
- Причём тут бизнес - удивилась мать наивности сына - она обкрадывает своих же близких.
Игорь развел руками и поспешил закончить разговор, ему не всегда нравилось то, как ведёт себя жена, но влезать в ее дела не собирался. Было удобно и уютно за спиной Ираиды, поэтому с ней он никогда не спорил, и не совался с советами.
Но каким-то образом, жена узнала об этом разговоре, раскричалась, назвала свекровь коброй, и решила единолично, что дальнейшее общение с ней нежелательно.
- Если тебе дорога эта ..., можешь топать к ней - жестко сказала Ираида - я тебя не держу! Но помни, если уйдешь, пожалеешь об этом, жить в этом городе не дам!
Снова пошли в ход мифические дяди и тёти, которых не было, но Игорь кивал головой, соглашаясь - без Ираиды ему не жить.
Стараясь угодить жене, он перестал общаться с мамой и младшим братом, объясняя это тем, что теперь его семья, это жена и дети. А те, кому не нравится Ираида, могут идти лесом-полем, им больше не по пути.
Он старался не вспоминать о близких, от которых так легко отказался, но иногда накатывала тоска, которую молча душил, и никому не показывал. Старался занять себя работой, чтобы не было времени думать, и всё свободное от работы время, возился то в саду, то в сарае.
И Саню приучил к работе сызмальства, первыми игрушками мальчика стали стружки и маленькие дощечки. Сын был похож на него, молчаливый и трудолюбивый, и не было в нем ни капли наглости, так же, как у отца.
А Инга росла копией мамы, хваткая и деловая, она уже подростком разбиралась с делами, рядом с Ираидой. Ездила с мамой по магазинам, помогая закупать материалы, и вечерами подсчитывала расходы по чекам.
Игорь никогда не видел, чтобы мать с дочкой разговаривали о чем-то другом, кроме работы. Не было даже трескотни о платьях и украшениях, и о симпатичных мальчиках, как у обычных девочек.
Повзрослев, Инга с Саней влились в семейный бизнес, который приносил неплохой доход, и стали незаменимыми помощниками родителям.
Вместо старого дома тети Поли, Игорь построил огромный особняк, в котором были сауна и бассейн, зимний сад с оранжереей.
Вместе с Саней они выложили его по кирпичику, любовно подгоняли каждую дощечку, понимая, что строят для себя.
- Вот женишься, будут твои дети бегать тут, а я с ними нянчиться - улыбался, мечтая о спокойной старости Игорь - Ингу мы уже обеспечили, а этот дом останется тебе.
Дочь получила от них всё, что нужно для хорошей жизни, большой дом ей подарили к свадьбе, автомобиль к рождению первого ребенка. Ее муж Митя работал вместе с тестем и Саней, зарплату ему платила теща, и намного больше, чем нанятым рабочим.
Он тоже, как и тесть, старался не вникать в дела тещи и Инги, ему было проще не знать, как проворачивает дела хозяйка бизнеса.
Мужчины работали, женщины считали, всем было хорошо, и деньги текли ручьем в карман Ираиды.
Всё было хорошо, дружная семья и один источник дохода для всех, семейный бизнес, гордо говорила Ираида. Покупались квартиры на лишние деньги, мама с дочкой сдавали их в аренду, и мечтали о гостиничном бизнесе на юге, на берегу теплого моря.
Они уже подбирали варианты в южном городе, и подсчитывали будущий доход, когда
вдруг взбунтовалась тетя Поля. Дети выросли, и оставшись не у дел, она заскучала и стала чудить. Вдруг ей показалось, что она стала никому ненужной, старушка целыми днями сидела одна, и даже поговорить было не с кем.
И вечером, собираясь за ужином, никто не интересовался ее проблемами, от пустой болтовни старой женщины лишь отмахивались.
Это было совсем не то, на что рассчитывала тетя Поля, отдавшая всё имущество, и двадцать пять последних лет, семье племянницы.
Одиночество, которого она боялась, настигла ее и в кругу семьи, в богато обставленном, большом доме.
- Перевезите меня в мою квартиру - затопала она ногами, пытаясь обратить на себя внимание - устала я от вас, сижу в комнатушке, как в тюрьме. Никому дела нет до меня, вы так заняты, что не заметите, даже если умру.
Квартиру в центре, что была куплена для нее, Ираида сдавала за хорошие деньги и терять доход не хотелось.
Она попыталась утихомирить тетю Полю по хорошему, купила ей новый, фланелевый халат и теплые тапочки.
Тетя обиделась ещё больше:
- Чего это ты меня копеечными тряпками задариваешь - рассердилась старушка - захапала мой дом, и думаешь отделаться тремя рублями!?
- Нет у тебя никакой квартиры - вспылила племянница на старушку - чего нам нервы треплешь, сытая, одетая, сиди себе, вяжи носочки. Надоела ты мне своим нытьем, будешь дурью маяться, поедешь в дом престарелых, таким, как ты, маразматичкам, там самое место.
Старушка долго рыдала поняв, что осталась без жилья, и в полной зависимости от суровой племянницы. От переживаний, разболелась, стала бояться всего, и передвигалась по дому, словно тень, стараясь не попадаться на глаза Ираиде. Пытаясь защитить разум хозяйки, мозг стёр все неприятные воспоминания, а вместе с ними ушли в небытие, и остальные события. Тетя Поля впала в детство, растеряв с воспоминаниями и навыки взрослого человека.
Возиться с ней было некому, поэтому ее устроили в недешевый дом престарелых, где Полина прожила всего два месяца.
Раз в неделю Ираида навещала тетю, заезжали и Игорь с Ромой, но старушка никого не узнавала. Называла их мамой и папой, и собирала узелки, надеясь что ее, маленькую Полю, заберут домой.
Она тихо умерла, никому не нужная, и на скромных похоронах были всего несколько человек, помнивших ее.
Пожилые родители Ираиды возмутились почему-то, и стали упрекать дочь, что так поступила с тетей, но дочь приструнила их легко:
- Будете возникать, сами поедете туда же - припугнула она стариков - вы живёте в своей квартире, только по доброте моей. Не забывайте, что она записана на меня, могу в любой момент продать и выселить вас.
Мать увезли на машине скорой помощи, а отец долго плакал, притулившись на старом диване, ему было больно и обидно. А ещё стыдно за дочь, которая не стесняясь обобрала всех, кто когда-то любил ее.
Игорю было жалко стариков, но он ничего не мог сделать, и успокаивал себя тем, что жена их только пугает, чтобы не мешали работать и жить.
После того скандала, старики тихо ушли друг за другом, похоронили их старшие братья и сестра, Ираида отправила с курьером лишь венки.
- Не хочу слушать их вопли - пожала она плечами - если приду, сразу начнут орать, что я дрянь и сволочь, обобрала их, несчастненьких.
Квартиру родителей она продала и вложила в бизнес, и радовалась, что мечта о гостиничном бизнесе вот-вот исполнится.
Год был щедрым на покойников, через полгода умерла во сне и мать Игоря, легла и не встала. Ушла легко, и сама не успела понять, что с ней случилось.
- На похороны съезди - сказала Ираида, узнав о смерти свекрови - и насчёт доли в квартире узнай, не прохлопай ушами.
Но оказалось, что прохлопали давно, мать написала дарственную на младшего сына, который заявил об этом по телефону. Он хорошо зная характер Ираиды, сразу сказал, что если они приедут только ради наследства, то могут не напрягаться, им ничего не перепадет.
Игорь часто слышал, как кричит и ругается жена, но такого вопля от неё, даже он не слышал никогда. Ираида рвала и метала, проклинала свекровь и наследника, требуя от бога всех возможных кар на их головы.
- Судиться будем, выдеру долю из глотки, у поганца этого, братца твоего - объявила она мужу - поехали, пусть предъявить документы на квартиру.
- Там же похороны - попытался остановить жену Игорь - неудобно как-то, может попозже всё таки.
- Баран бестолковый - Ираида размахнувшись, влепила мужу пощечину - у тебя из-под носа увели наследство, а ты блеешь и тупишь. Поехали, я сказала!
Взбешенная женщина давила на газ, выворачивая руль на поворотах до скрежета, и орала матом на сьежившегося мужа.
Игорь испуганно молчал, и он не издал ни звука, даже когда на перекрестке им наперерез выскочил грузовик.
Искореженную машину пришлось разрезать на части, чтобы вытащить из железного нутра Ираиду и Игоря. Мужчина был переломан так, что врачи разводили руками, не понимая, с какого места, начинать его собирать. Предстояли множество операций и годы восстановления, и в лучшем случае, жизнь на костылях.
Ираиде повезло больше, инстинкт самосохранения шепнул ей в последний момент, и она повернула руль так, что основной удар пришелся на пассажирское сиденье.
Лишь огромный синяк на животе, и ссадина на руке женщины, напоминали о страшной аварии. В которую они попали, торопясь урвать кусок от наследства, бессовестно присвоенного младшим братом Игоря.
Мужчину собирали по кускам, железными штырями соединяя разломанные кости, и сшивая плоть, как у тряпичной куклы. Четыре месяца он лежал прикованный к постели, не способный даже ложку поднести ко рту.
Ираида ушла из больницы на своих ногах, но через месяц ее привезли обратно с мучительными болями в животе. А ещё через месяц отправили домой, "не долго ей осталось мучиться", сказал врач, пожимая плечами, "видимо, удар при аварии, сработал как катализатор".
"Печень она такая, сюрпризы выдает неожиданно, разваливается быстро", - развели руками все, к кому обращалась за помощью Ираида.
Инга забрала мать к себе, бережно дохаживала, не жалея средств на сильнейшие болеутоляющие, похоронила, и справила пышные поминки. Игорь не смог проводить жену в последний путь, лежал беспомощный, после очередной операции, и молча плакал.
Его навещал только Саня, помогал медсестрам менять постель, мыл и стриг ногти, и когда нужно, кормил с ложечки.
Надежда на то, что он встанет на ноги, была, но после смерти жены, Игорь потерял к жизни всякий интерес. Жить самостоятельно, он боялся, привычный прятаться от всех проблем за спиной жены, после ее смерти, почувствовал себя, брошенным ребенком. Он плакал, капризничал, и всё рвался домой, считая, что там ему сразу станет легче, и он быстро пойдет на поправку.
И однажды наконец, лечащий врач задумчиво сказал, осматривая Игоря:
- Пожалуй, мы вас выпишем, чтобы вы отдохнули в домашней обстановке и окрепли, предупредите своих, пусть подготовят всё необходимое для выписки. Сами вы ещё ходить не можете, хорошо бы вам коляску купить, чтобы могли иногда на улице побыть.
- Зачем мне улица - впервые за последние месяцы улыбнулся Игорь - у меня прекрасный дом с зимним садом, бассейн с подогревом.
- Так вы батенька, олигарх - засмеялся врач и похлопал Игоря по исхудавшему плечу - тогда я спокоен, у вас прекрасные условия для восстановления.
Игорь не спал всю ночь, он не мог дождаться утра и того времени, когда наконец вернётся в такой родной и теплый свой дом. Даже без Ираиды, он почувствует себя в безопасности в родных стенах, где каждый гвоздь забит его собственными руками.
Утром, удивив и немного обрадовав его, в палату вместе с Саней вошел младший брат, с которым он давно не виделся.
Игорь опустил глаза, ему было неловко перед младшим, но тот вёл себя спокойно и даже ласково, и старший брат осмелел, поняв, что никто упрекать его не собирается.
- Как хорошо, что ты пришёл - он обнял младшего за плечи - мы сейчас поедем ко мне, и ты посмотришь, как я живу.
Ираиды, которая запрещала ему общаться, уже не было в живых, и никто не мог ему запретить приглашать брата в гости.
- Папа, нам поговорить нужно - сказал сын, - я бы не хотел тебя расстраивать, но придется, - мы не поедем домой.
- Как это не поедем - возмутился Игорь - у меня есть огромный дом, я его столько лет строил, чтобы жить там в старости. Не знаю, чего ты там надумал, но я хочу только к себе, везите меня туда!
Он попытался стукнуть кулаком по тумбочке, но рука проскользнула по краю ящика, и тоненькая полоска крови проступила на серой коже.
- Папа, - Саня старался говорить как можно спокойнее, но голос дрожал и прерывался - у нас больше нет дома, Инга его продала.
- Как она могла продать - Игорь не понимал, какой бред несёт сын, даже в наследство вступают только через полгода.
- Инга от мамы получила всё имущество по дарственной, и бизнес теперь принадлежит только ей. Она решила продать всё и переехать на юг, как и мечтала раньше. Не знаю, как она это сделала, но мы с тобой даже не прописаны там. Твоя дочь единоличная хозяйка всего, и я не смог взять из дома ничего, кроме одежды.
- Но я же хозяин - попытался возразить Игорь, не желая понимать, что собственная дочь, выкинула его из родного дома.
- Нет, хозяйкой была мама, когда строили дом и покупались квартиры, вы были в разводе, и ты не можешь претендовать ни на что.
Игорь растерянно переводил взгляд с сына на брата, ему не хотелось верить в то, что они с сыном остались на улице.
- Как же так, это же мой дом - он не мог осознать и принять правду, которую только что озвучил сын - она не могла так со мной поступить.
- А почему не могла - младший, молчавший до сих пор, вступил в разговор - если Ираида облапошивала даже самых близких людей, она и дочь этому научила. Так что, нечему удивляться!
- И куда же мы теперь - Игорь потерянно теребил край казенной простыни на кровати - где же мы жить будем с Саней?
- У нас с тобой есть квартира матери, сейчас поедем туда, там всё осталось так же, как при ее жизни. Есть мебель, посуда, вам не придется покупать ничего, насколько я понимаю, у вас и денег нет на это.
- Но она теперь твоя - Игорь побледнел, вспомнив, с чего начались его беды - а нам нечем платить за аренду. Я работать не могу, Санька пока найдет работу, начнет получать нормальную зарплату, сколько времени пройдет.
- Она наша, общая, я маме слово дал, что когда наступит черный день для тебя, ты сможешь жить там, сколько захочешь.
Квартира встретила Игоря удивленно разглядывая, она смотрела на него и не узнавала совсем.
Когда-то вышел в дверь молодой, полный здоровья парень, а привезли седого, измученного старика, с растерянным взглядом.
Всего-то прошло лет тридцать, и в них были огромный труд, деньги, надежды на лучшее и даже любовь.
Неужели это они, самые лучшие человеческие качества, так обескровили красивого, счастливого Игорешу, - недоумевала родная квартира, вздыхая стенами в старых обоях - или я чего-то не понимаю?