По следам лейтенанта Плужникова.
В Бресте прошёл один из этапов съемок художественного фильма «В списках не значился» по повести Бориса Васильева. История рассказывает о молодом лейтенанте Николае Плужникове, который попал в Брестскую крепость за день до начала Великой Отечественной войны. Экранизация запланирована к выходу в 2025-м году - к юбилею Великой Победы.
- Сайт onlinebrest.by.
“In einem Wasser-Fort gab es noch Mitte August einige verschleppte Sowjetsoldaten… Ende August konnte ich … melden, dass … sein gesamtes Hinterland befriedet sei.“
"В середине августа в окружённом водой форте еще находились измождённые советские солдаты... В конце августа я смог сообщить что ... вся внутренняя часть [Бреста] умиротворена"
- Из донесения коменданта города Брест-Литовск Вальтера фон Унру.
Давайте пройдёмся по улицам, где ходили Борис Васильев и его герой?
"Вокзал в Бресте оказался деревянным, а народу в нем толпилось столько, что Коля растерялся."
На самом деле, нет. С самого первого дня вокзал был каменный, один из самых больших и красивых вокзалов Российской Империи.
"Но столовых не было, и он, потоптавшись, пошел к вокзальному ресторану. И только хотел войти, как дверь распахнулась и вышел коренастый лейтенант."
"По узкому пешеходному мостику они пересекли многочисленные железнодорожные пути, занятые составами, и сразу оказались в городе. Три улицы расходились от ступенек мостика, и лейтенанты неуверенно затоптались."
Это пересечение улицы Садовой (сейчас Орджоникидзе) и Стецкевича (сейчас Комсомольская). Того моста уже нет, его убрали в начале восьмидесятых, когда электрифицировали пути.
"Улица Стыцкевича оказалась Комсомольской. В густой зелени прятались маленькие домишки."
"Скрипка слышалась из открытых окон двухэтажного здания с вывеской: «Ресторан «Беларусь». Они поднялись на второй этаж, сдали в крохотной раздевалке головные уборы и чемодан и вошли в небольшой зальчик. Против входа помещалась буфетная стойка, а в левом углу – небольшой оркестр. Скрипач – длиннорукий, странно подмаргивающий – только кончил играть, и переполненный зал шумно аплодировал ему."
"– Когда в городе нечего показывать, что показывают тогда? – спросил дрожкач, слезая с козел. – Тогда гостю показывают какой-нибудь столб и говорят, что он знаменитый. Вот и покажи столб гостю, Миррочка.
...
Коля подошел: возле ограды стоял приземистый каменный столб.
– Что это?
– Не знаю. – Она говорила с акцентом и стеснялась. – Тут написано про границу крепости. Но сейчас темно.
– Да, сейчас темно.
От смущения они чрезвычайно внимательно осматривали ничем не примечательный камень. Коля ощупал его, сказал с уважением:
– Старинный."
"Миновав длинные и низкие сводчатые ворота, они попали в крепость, за ее первый, внешний обвод, ограниченный каналами и крутыми валами, уже буйно заросшими кустарником. Было тихо, только где-то словно из-под земли глухо бубнил заспанный басок да мирно всхрапывали кони. В полумраке виднелись повозки, палатки, машины, тюки прессованного сена. Справа туманно вырисовывалась батарея полковых минометов."
"Они прошли мост, миновали трехарочные ворота и свернули направо, вдоль приземистого двухэтажного здания.
– Кольцевая казарма, – сказала Мирра."
"Ранним апрельским утром бывший скрипач и бывший человек Рувим Свицкий, низко склонив голову, быстро шел по грязной, разъезженной колесами и гусеницами обочине дороги. Навстречу сплошным потоком двигались немецкие машины, и веселое солнце играло в ветровых стеклах.
...
Крепость не пала. Крепость не пала: она просто истекла кровью. Я — последняя ее капля… какое сегодня число?
— Двенадцатое апреля.
— Двадцать лет. — Неизвестный усмехнулся. — А я просчитался на целых семь дней…
— Какие двадцать лет?
Неизвестный не ответил, и весь путь наверх они проделали молча. С трудом поднялись по осыпи, вылезли из дыры, и здесь неизвестный отпустил плечо Свицкого, выпрямился и скрестил руки на груди. Скрипач поспешно отступил в сторону, оглянулся и впервые увидел, кого он вывел из глухого каземата.
У входа в подвал стоял невероятно худой, уже не имевший возраста человек. Он был без шапки, длинные седые волосы касались плеч. Кирпичная пыль въелась в перетянутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. Из разбитых, с отвалившимися головками сапог торчали чудовищно раздутые черные отмороженные пальцы. Он стоял, строго выпрямившись, высоко вскинув голову, и, не отрываясь, смотрел на солнце ослепшими глазами. И из этих немигающих пристальных глаз неудержимо текли слезы."
Вместо послесловия. Да, избитая фраза, но ничего другого не сказать.
Информация о военнопленном
Фамилия Яковенко
Имя Сергей
Отчество Михайлович
Дата рождения/Возраст 20.09.1914
Место рождения Украинская ССР, Киев
Дата пленения 13.04.1942
Место пленения Брест
Лагерь офлаг 57
Лагерный номер 10698
Судьба погиб в плену
Воинское звание рядовой
Дата смерти 16.06.1942
Первичное место захоронения Германия, Хоенштайн, Швентайнен
Название источника донесения ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977530
Номер дела источника информации 44