Рита, побледневшая как мел в секунду, стояла в дверях, чувствуя, как страх заполняет все ее существо. Ситуация казалась нереальной, словно сцена из кошмарного сна, где каждое действие приводит к катастрофе. Ее взгляд был прикован к неподвижному телу Вити, лежащему на земле в каком-то неестественном положении. Миша, растерянный, стоял рядом, бормоча что-то под нос. Ему явно не хватало слов, чтобы хоть как-то оценить случившееся.
— Петя! — наконец выкрикнул он, не отрывая взгляда от Вити, лежавшего без сознания, — Петя, черт возьми, иди сюда!
Звать его не было никакой необходимости, судя по торопливому топоту шагов, он и сам уже понял, что что-то произошло, и через секунду уже выскочил в коридор. Увидев лежащего на земле Виктора, Петя на мгновение замер, а затем бросился вниз по ступенькам, присоединившись к Мише.
— Что случилось?! — выкрикнул он, вглядываясь в неподвижное тело друга, — Миша, что ты натворил?! — Петр принялся проверять дыхание и пульс.
— Он сам выскочил, я кричал ему про крыльцо, — ответил Миша, его голос дрожал. Видно было, что он перепуган не на шутку,— но он не послушал! Черт, Петя, что нам теперь делать?
Рита, которая стояла на пороге, наконец ожила. Она с трудом выдавила из себя дрожащие слова:
— Надо… Надо звонить в скорую.
Петя оглянулся на нее, оценивая ситуацию, и быстро кивнул. Он достал телефон и набрал экстренный номер.
— Алло! Скорая помощь? Пожалуйста, приезжайте быстрее! Наш друг… он упал с крыльца, ударился головой… Мы на даче, недалеко от города… Да, он дышит, но не двигается! В сознание не приходил, — Петя торопливо чеканил каждую фразу. Несмотря на то, что его голос был напряжен и переполнен паникой, он послушно отвечал на каждый вопрос диспетчера — да, адрес: дачный поселок Лесная поляна, дом 17. Да, ждем.
Закончив разговор, Петя взглянул на Мишу и Риту.
— Принято, надеюсь, быстро доберуться, — его голос продолжать дрожать, как расстроенная струна, но дело уже было сделано, оставалось только дождаться скорой.
Миша еще раз склонился над Виктором, проверяя дыхание, поднеся ухо к его губам, затем осторожно проверил пульс на шее. Все показатели были в меру стабильны, но они не поднимали товарища, так как при падении он мог что-то повредить.
— Он жив, дышит, но без сознания, — прошептал Мишка, больше отвечая на немой вопрос в испуганных глазах Риты, поднимаясь постепенно на ноги. Он посмотрел на Петю, и тот понял, что пора подготовиться к их версии событий.
— Как мы объясним, что произошло? — спросил тот, поглядывая на лежащего друга, а потом на Риту. Ему было очевидно, что им нужно придумать что-то правдоподобное.
— Мы скажем, что это несчастный случай, — начал Миша, делая глубокий вдох, — Виктор сорвался с крыльца, поссорившись с девушкой. Вышел, споткнулся, упал. Мы пытались его остановить, но не успели. Никакого насилия, никакого похищения. Просто друзья на даче, отдыхали, никто ни при чем.
Петя кивнул, соглашаясь, но Рита смотрела на них с ужасом. Внутри нее все клокотало. Это был не просто несчастный случай, и они знали это. Если бы не их похищение, ничего этого бы не произошло. Но теперь она тоже повязана в этом. Признаться? Тогда им всем грозит обвинение в похищении и, возможно, даже в покушении на преступление, которого они не совершали.
— Рита,— Миша подошел и взял ее за плечи так, чтобы она смотрела прямо на него, — ты нам должна будешь помочь. Версия должна у всех совпадать. Просто скажи, что поссорилась с ним, и он выбежал. Это всего лишь маленький нюанс, которая спасет нас всех.
Рита глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри нее борются страх и чувство вины. Но выходить из ситуации сейчас можно было только так.
— Хорошо, — она наконец кивнула, еле слышно.
Ожидание скорой казалось вечностью. Вокруг витала напряженная тишина, прерываемая лишь шумом ветра и тревожными взглядами, которыми они обменивались. Рита стояла, сцепив руки перед губами в один кулак, м мысленно молясь о том, чтобы Виктор пришел в себя до приезда врачей. Миша и Петя нервно оглядывались по сторонам, явно понимая, что они здесь могли быть все же не одни. Мало ли кто из соседей что мог увидеть…
Наконец,спустя 10 минут, на дороге раздался долгожданный звук сирен. Белый фургон скорой помощи с проблесковыми маячками подъехал к дому, и двое медиков вышли с носилками.
— Где пострадавший? — деловито спросил один из них, подходя к крыльцу.
Миша указал на Виктора, лежащего на земле. Медики быстро подошли и начали осмотр, задавая стандартные вопросы.
— Что произошло? — спросил один из них, поднимая веки Виктора и светя фонариком в его глаза.
— У нас была небольшая ссора, мы повздорили с ним, после чего он выбежал на улицу, — дрожащим голосом начала Рита, стараясь держаться как можно спокойнее, — споткнулся о порог и упал с крыльца.
Медики переглянулись и кивнули, для них в этой версии не было ничего странного, подобное происходило каждый день. Один из них выпрямился, глядя на ребят.
— Серьезно ваш друг ушибся, ребята. Повезло, что все кости целы, но голову нужно проверить , так что полежит немного в больнице, — сказал он, пока второй уже готовил носилки.
Они аккуратно уложили Виктора, зафиксировав ему голову, и начали готовиться к отъезду.
— Да, и… — будто что-то себе припомнил, медбрат приподнял правую руку, беря легкую паузу, затем продолжил, — вам нужно будет проехать с нами, желательно всем вместе, один из вас точно должен сопровождать пострадавшего.
Виктора на носилках погрузили в машину. Рита шла рядом, чувствуя, как внутри все сжимается от ужаса. Она послушна села рядом и наблюдала за ним всю дорогу.
В больнице их встретил тот самый врач-сосед Виктора, который знал ранее, что тот потерял память, когда тот первый раз ударился головой. Посмотрев на всех троих участников происшествия, он узнал по крайней мере ребят, так как что Миша, что Петя росли на его глазах. Девушку он тоже припомнил. Еще в первый день, когда Рита только приехала и голосила у калитки, она обратила на себя внимание соседей, в том числе и того самого врача. Он быстро опроверг их версию о том, что Витя добровольно пришел с Мишей и Петей, так как понимал, что так быстро память навряд ли могла вернуться к его пациенту. Небольшой натиск в кабинете на эту троицу, оказавшуюся на месте происшествия, дал свои плоды: Рита не выдержала первая и выложила врачу все, как на духу, совершенно забыв о том, о чем договорилась с друзьями Вити.
Врач, устало потирая глаза, еще раз взглянул на троицу, пытаясь подобрать слова. На мгновение он выглядел опустошенным, словно эта ситуация выматывала его не меньше, чем всех остальных. Когда Виктора увезли на обследование, тишина в комнате стала почти невыносимой. Рита, молча сидящая на стуле, не сводила с врача глаз, как будто видела в нем последнюю надежду, не осмеливаясь спросить о том, что действительно творилось у нее на душе. Мишка и Петя стояли рядом, виновато потупив глаза, избегая смотреть друг на друга.
— Это уже серьезно, ребята, — наконец заговорил врач, его голос был тихим, но твердым, — второй удар по голове за такой короткий срок может привести к плохим последствиям. Амнезия — это еще полбеды. Если начнутся осложнения… я не хочу вас пугать, но ситуация может ухудшиться. Вы осознаете, что на кону его жизнь, правда?
Эти слова словно молотом ударили по ним, разрывая вязкую атмосферу в помещении. Рита сглотнула, чувствуя, как ее руки начинают дрожать сильнее. Врач, видя это, прищурился и продолжил, его голос стал строже, как будто он пытался проникнуть в самое сердце их версии собития.
— Слушайте, — он перевел взгляд на Мишку, — я понимаю, что вы хотели помочь ему, но похищение человека — это уже серьезное преступление. Если все начнет раскручиваться, от неприятностей вам не скрыться. А его мать, Тамара... Она, конечно, все раскопает. Ты, Миша, знаешь, какая она, — продолжил врач, пожимая плечами, — будет шум, будут разбирательства. Поверьте мне, вам это не нужно.
Мишка нервно почесал затылок, продолжая избегать взгляда Риты. Он вдруг осознал всю тяжесть ситуации, понимая, что давать заднюю нет ни сил, ни возможности, и что их затея уже давно перестала быть безобидной. В его голове вихрем пронеслись обрывки мыслей: что если Виктор никогда не вспомнит, кто он? Что если этот удар по голове окажется последним в череде бед? И самое ужасное — что если мать Вити действительно узнает правду?
— Мы ведь не хотели ничего плохого, — глухо пробормотал он, будто оправдываясь не столько перед врачом, сколько перед самим собой, — просто… просто хотели дать ему возможность вспомнить, кто он вообще такой.
— А что, если мы не вытащили его, а еще сильнее загнали в тупик? — прошептала Рита, не в силах больше молчать. Она подняла взгляд на Мишу, и в ее глазах блеснула слеза, — мы не знаем, что с ним будет теперь, понимаешь? Может, мы сделали только хуже?
Врач, уловив их растерянность, присел на край стола и устало вздохнул. Он понимал, что они не планировали его держать там, но и закрывать глаза на серьезность ситуации он тоже не мог.
— Поймите, — продолжил он, спокойнее, но все с той же твердостью, — вы не можете взять на себя ответственность за его жизнь вот так, по собственному усмотрению. Вы хотели спасти его, но какими методами? Похищение, обман... Ситуация вышла из-под контроля. Я понимаю ваши мотивы, но это не оправдывает то, что вы сделали. Если это дойдет до суда… — он сделал паузу, словно давая им возможность осознать глубину его слов, — никто не будет разбираться, хотели вы как лучше или нет.
— Ну так что вы предлагаете? — едва слышно произнесла Рита, чувствуя, как отчаяние сковывает ее по рукам и ногам.
— Пока еще ничего не поздно, — ответил врач, присматриваясь к каждому из них по очереди, — самое главное сейчас — это здоровье Виктора. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы минимизировать последствия удара. Но вы должны быть готовы к тому, что все вскроется. И вам лучше признаться до того, как начнут копать другие.
— То есть… — начал Петя, нервно теребя край своей куртки, — прийти с поличной и рассказать, что мы его насильно отвезли на дачу?
— Это не вопрос «сдачи», Петр, — врач холодно улыбнулся, — это вопрос ответственности. Если дело всплывет, а оно всплывет, когда Тамара начнет искать своего сына, вы можете оказаться под ударом. А признание всегда учитывается в суде, особенно если будет доказано, что вы действовали без злого умысла.
Миша побледнел, его лицо напряглось, словно он с трудом переваривал сказанное.
— Значит, если мы скажем правду, нас не посадят? — спросил он, пытаясь удержаться на плаву среди всего этого ужаса.
— Это не я решаю, — врач развел руками, — но если вы расскажете, как все было, то наказание может быть не таким строгим. Но если вы продолжите скрывать правду и дело пойдет дальше — никто не сможет вас выручить.
— Но ведь мать Виктора… — начал Петя, но врач жестом остановил его.
— Тамара — женщина сложная, но она любит сына. Не думаю, что она станет сдавливать вас, если увидит, что его жизни ничего не угрожает. Что касается того, что она сама сделала, так она за это будет ровно также отвечать головой. Вы же понимаете, что будет, если ее сын пострадает, а она узнает, что вы были замешаны?
Кабинет снова погрузился в тяжелое молчание. Рита пыталась понять, где они свернули не туда, когда все пошло не по плану. Ее мучило чувство вины, которое поднималось изнутри, как волна, и затапливало ее разум. Она посмотрела на Мишку, и тот, наконец, поднял на нее глаза.
— И что нам теперь делать? — спросила Рита, голос ее звучал тихо, но в нем чувствовалась отчаянная решимость.
Врач посмотрел на нее с явным сочувствием.
— Сейчас главное — чтобы Виктор пришел в себя и не было серьезных последствий. А потом… Может быть, стоит подумать о том, чтобы все решить более законным путем. Без похищений, без угроз. Ему нужны воспоминания, настоящие, которые помогут вернуться к реальности. Вы ведь хотите, чтобы он вспомнил вас, а не чтобы его снова увезли в больницу с травмами, так?
Рита кивнула, чувствуя, как слезы опять подступают и давят комом в горле. Кабинет они покидали молча, даже не приглядываясь, и после еще несколько часов послушно выжидали новостей в коридоре. Врач все же сжалился над Ритой и разрешил ей посидеть в палате Вити. Возле кровати было кресло, и она, обессиленная от всего происходящего, просто уснула, сидя в этом кресле.
Когда Виктор очнулся, вокруг все было размыто, но постепенно в его сознание начали возвращаться обрывки картин. Он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусироваться на лице, что было перед ним. И тут его словно током ударило — это была Рита. Рита, с ее заплаканными глазами, но все такой же родной, с нежными чертами и взглядом, полным боли и надежды.
— Рита? — хрипло спросил он, ощущая, как внутри все клокочет. Воспоминания одно за другим начали всплывать на поверхность. Ее улыбка, их встречи, кулон… медвежонок… Это был его подарок! Это все правда. Как он мог забыть? И как мать умудрилась так искусно вбить в голову эту ложь? Голова трещала по швам, стукнулся он, конечно, знатно, так как чувствовал шум в ушах и страшно давило в висках.
Рита, услышав его голос, мгновенно проснулась. Слезы сами собой начали катиться по щекам от волнения.
— Витя… Витюша, миленький… Ты вспомнил?! — ее голос дрожал, но в нем было столько надежды, что Виктор не смог сдержаться — улыбнулся ей, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.
— Я помню... Я все помню, — медленно, словно снова учился говорить, ответил он, — Тебя… Мишку… Петьку… И даже то, как мать мне голову морочила, — он попытался приподняться, чтобы сесть, но тут же поморщился от боли в голове.
Со стороны коридора донеслось какое-то замешание.
— Где он?! Девушка, палата какая?! Я его мать, что тут еще объяснять мне нужно вам? — было понятно, что Тамаре сообщили о происшествии.
Через пару секунд дверь в палатку распахнулась и мать, а следом за ней и Алена, вбежали в помещение. Лицо Тамары было испуганным.
— Витя! Сыночек! Что они с тобой сделали?! — воскликнула Тамара, бросаясь к его кровати, — а эта прошмандовка что тут потеряла?! — злобно выпалила она, увидев, что в кресле сидит Рита.
Но Виктор поднял руку, резко останавливая ее.
— Мама, хватит, — его голос был холодным. Этого она никак не ожидала, — я все помню. Ты пыталась меня обмануть, рассказала, что люди, которых я любил, были против меня. Ты врала мне.
Тамара растерянно замерла на месте, ее глаза расширились от удивления. Она даже не знала, что сказать. Алена нервно переминалась с ноги на ногу, пытаясь не попадаться на глаза Виктору.
— И ты, — Виктор повернулся к Алене, — ты пришла вообще зря сюда. Твое место не со мной. Ты знала все это время, что я был не в себе, и все равно поддерживала этот бред.
Алена побледнела, но не спорила с ним. Витя глубоко вздохнул. Хотя гнев клокотал внутри него, он чувствовал к этой девушке также и жалость. Она ведь действительно влюблена в него с тех пор. Бесконечно преданная, но он никогда не отвечал ей взаимностью.
— Прости… — едва слышно сказала девушка.
— Я тебя прощаю… но видеть больше не хочу, — спокойно ответил Витя.
Алена выбежала из палаты, а мать побежала следом, успокаивать ее.
Он взглянул на Риту, ее глаза были полны сострадания. Она знала, что Виктор не жесток по натуре, и понимала, что ему тоже нелегко.
Рита сжала его руку, и на ее лице снова появилась та самая мягкая, любимая Виктором улыбка. Но прежде чем они успели продолжить разговор, дверь палаты снова открылась.
На пороге стоял мужчина, крепкий, немного поседевший, но с ясным, уверенным взглядом. Это был отец Виктора. Он только недавно вернулся в город — все это время был в санатории, восстанавливался после операции, как оказалось, и, естественно, даже не знал, что сын вернулся домой.
— Папа? — Виктор не мог поверить своим глазам. Он не ожидал увидеть отца в такой момент.
— Привет, сынок, — спокойно ответил мужчина, подходя к кровати. Его лицо расплылось в теплой улыбке, и он положил руку на плечо Виктора, — всего месяц не общались, а тут столько новостей сразу, — безобидно ухмыльнулся он.
Отец был в курсе всего, что произошло. Ему рассказали, как Тамара скрывала возвращение сына и пыталась навязать ему Алену.
— Ты в порядке? — спросил он, садясь на стул рядом с кроватью. С бывшей женой он столкнулся в коридоре, не входя с ней в дискуссию.
— Теперь да, — Виктор кивнул, чувствуя, как возвращение отца приносит ему спокойствие, — голова только ужасно болит.
Отец бросил взгляд на Риту, сидящую рядом с кроватью, и слегка наклонил голову в знак признания.
— Это та самая Рита, о которой я столько слышал? — спросил он с легкой улыбкой.
— Да, — Виктор кивнул, — это она. Моя Рита.
Отец Виктора протянул руку Рите, и она робко улыбнулась, пожав ее.
— Я так рад, что у тебя есть такая женщина, сын, — сказал отец, — она мне сразу понравилась.
— И мне повезло с отцом, который понимает и поддерживает, — ответил Виктор, чувствуя облегчение от того, что отец на его стороне.
— Конечно, поддерживаю, — отец серьезно посмотрел на него, — ты всегда был для меня главным. А твоя мать… ну, ей виднее, как свою жизнь строить. Но я рад, что ты разобрался во всем этом.
Они продолжали разговор, теперь уже в более спокойной и теплой атмосфере. Виктор чувствовал, что наконец-то нашел опору — Риту и отца, которые были на его стороне. А мать… С тех пор, к сожалению, они так и не смогли найти общий язык, общение прервалось…
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.