Блок НАТО в 2021 году неожиданно оказался перед угрозой вторжения, причем не извне, а изнутри. Об этой невероятной истории рассказывает бывший британский премьер Борис Джонсон в своих мемуарах, которые появятся 10 октабря.
Оказывается, Джонсон тогда, в разгар эпидемии коронавируса, планировал вторжение в Голландию. Потому что там на складе лежала заказанная британцами вакцина против ковида, а чиновники из Евросоюза не торопились ее отдавать.
Джонсон в мемуарах рассказал, что он предложил военным организовать секретный рейд на склад в голландском городе Лейден, где хранилась вакцина AstraZeneca. Британцы в тот момент остро нуждались в этой вакцине, и вот на заседании у Джонсона уже даже был намечен возможный план действий.
Согласно этому плану, одна команда отправляется коммерческим рейсом в Амстердам, а другая в темноте пересекает Ла-Манш на надувных лодках.
Группы встречаются у цели, заходят на территорию, захватывают груз и направляются к портам Ла-Манша. Как пишет Джонсон, на этом складе в Лейдене хранились 5 миллионов доз заказанной Лондоном вакцины, но партию незаконно задержали.
«Я поручил провести некоторую работу по выяснению того, возможно ли технически осуществить рейд на склад в Лейдене и забрать то, что по закону принадлежит нам и в чем отчаянно нуждается Великобритания".
Возможно, в этот момент в Джонсоне взыграла кровь его далекого предка британского короля Георга II. Дело в том, что прабабушка премьера фрейлина Мари-Луиза де Пфеффель вела свой род от Георга II. И вот, возможно, Джонсон вспомнил, как энергично Георг II проводил военные операции против других европейских держав во время Семилетней войны в середине XVIII века.
По версии бывшего британского премьера, причина, по которой Лондон не мог получить эту партию вакцины, заключалась в плохих отношениях между Лондоном и руководителями Евросоюза после выхода Британии из союза. И по словам Джонсона, заместитель начальника штаба обороны генерал-лейтенант Дуглас Чалмерс сказал ему, что рейд в Голландию - это технически реально, как выразился генерал, такой план «конечно возможен».
Но в конце концов неизбежные политические последствия вторжения в Голландию были признаны слишком опасными, и блок НАТО счастливо избежал, возможно, самого грандиозного кризиса в своей истории. А Борис Джонсон чуть не стал самым буйным британским премьером всех времен, это если еще мягко выражаться.
Впрочем, даже и без этой несостоявшейся военной операции Джонсон прославился весьма экстравагантным поведением. Возможно, он единственный британский политик такого ранга, который ездил в офис на велосипеде. Джонсон активно выступала за экологию, и очень гордился тем, что при нем страна стала производить много электричества с помощью ветряных турбин. Он даже заявил, что может подкрепить свои усилия по развитию энергетики ветра тем, что сменит свое имя с Бориса на Борей (Boreas) - в честь древнегреческого бога северного ветра.
Но до радикальных переименований дело не дошло, все как-то тихо рассосалось. Зато в СМИ к Джонсону приклеилось прозвище «Кермит» - все из-за той же экологии. Премьер любил рассуждать о том, как экономически выгодно и как политически важно быть «зеленым» - и в какой-то момент решил обыграть слова Лягушонка Кермита, героя детских передач "Маппет-Шоу" и "Улицы-Сезам":
"Когда Кермит поет "Нелегко быть зеленым", хочу, чтобы вы знали: он ошибается. Это и легко, и приятно, и правильно".
Так премьер решил украсить свою беседу с журналистами по проблемам экологии. Но прежде всего Джонсон прославился не своими историями о лягушатах, а значительно более скандальными политическими шутками. Например, американские демократы во главе с Биллом Клинтоном обиделись на него за высказывания о жене Билла - Хиллари Клинтон:
"Крашеная блондинка с пухлыми губами и стальным взглядом, прямо как у медсестра-садистка в госпитале для душевнобольных".
А особенно сильно оскорбился на бывшего британского премьера, судя по сообщениям СМИ, Арнольд Шварценеггер. Американскому актеру и губернатору не пнравились такие сравнения Джонсона:
«Мой стиль речи раскритиковал никто иной, как Арнольд Шварценеггер. Это был тяжелый момент, друзья – когда мою риторику критикует односложный австрийский киборг».
Ну хоть прямо не сказал - тупой…
