Степан не успел первым. Тёща приехала раньше. Лидия Алексеевна приехала с вокзала немного недовольная, для неё выплёскивать эмоции, даже если злишься, недовольна чем-то не характерно. И она удивлялась раньше в кого Владлена у неё такая – наэлектризованный комочек сопротивления. Сейчас поспокойнее стала, но по-прежнему в её неспокойной душе бушуют страсти.
Мама долго звонила в звонок, стоя с чемоданами и сумками перед дверью в квартиру дочери. Небольшая тревога присутствовала, почему Влада не брала трубку? Но Лидия Алексеевна тут же придумывала оправдания: дочь забыла дома или в машине мобильник, поэтому и не встретила её. Задержали непредвиденные обстоятельства или люди.
- Только бы ничего не случилось, - думала она.
По лестнице на этаж слышались приближающиеся шаркающие, ленные шаги. Лидия Алексеевна отошла от двери в квартиру дочери (мало ли что о ней подумают: бродяжка, воришка, цыганка с вокзала или мошенница). Она всегда переживала, что о ней подумают посторонние люди, забывая о том, каково ей самой в такие моменты.
- Максим, здравствуй, - обрадовалась бабушка, увидев внука на лестнице.
- Привет, ба. Почему здесь? Почему не заходишь?
- Мама не предупреждала?
- А-а-а-а-а, - вспомнил он, вынимая один наушник из уха, - говорила, говорила, что ты приедешь.
Он подошёл к ней, обнял.
- А разве мама не встречала тебя? – интересовался он, открывая дверь в квартиру. – Она собиралась.
- Да, да, - стесняясь, даже внука что доставила ему такие неудобства, отвечала Лидия Алексеевна, - она обещала, но, видимо, у неё не получилось - обстоятельства. Телефон либо занят, либо не отвечает
- Её машина во дворе, - помогая бабушке с чемоданами и сумками, говорил Максим. – Ма-а-а-ам! Мам, ты дома? - крикнул он в тишину родного жилища, видя, что одежда мамы и обувь в прихожей. Сумочка на месте. В ответ тишина.
- Странно, - добавил он, - проходи, ба. Не переживай, сейчас её найдём.
Макс взволнованно, не разуваясь, не снимая одежды, пошёл по комнатам начиная с кухни. В каждой ломающимся подростковым басом раздавалось: Ма! Ты дома?
Из зала он практически бежал в родительскую спальню, чувствуя нарастающую боль внутри.
- Мам! – ворвался он к ней в комнату.
Темнота, духота, мама спит на кровати, лицо её казалось восковым в темноте.
- Ма, проснись, бабушка приехала.
Мама не отвечала. Макс подошёл к окну, раздвинул шторы, солнечный свет ворвался и осветил и согрел каждый угол комнаты.
- Мам, ты спишь? - подошёл он к ней и присел на корточки, тронув за руку. Мамин телефон лежал на полу. Макс поднял, взглянул на него: 23 пропущенных от папы, 3 от бабушки. Он сразу всё понял и начал расталкивать её. От нарастающего в нём волнения, ощущения щекочущего ужаса, он толкал её как тряпичную куклу. – Ма-а-ам!
Вошла Лидия Алексеевна.
- Что тут?
- Мама крепко спит, - отрывисто ответил внук, подняв и отпустив мамину руку.
- Господи!
Бабушка подскочила к Владлене, взяла за руку: пульс есть. Влада начала открывать глаза, с трудом, будто веки склеены и дневной свет обжигает их.
- Мама? – спросила она сухими, белыми как мел губами.
- Максим, вызывай скорую, - сказала бабушка.
- Нет, нет, не надо, - безмятежно ответила Влада, бледнее вся. – Аля знала… Алечка моя! Всё знала… - крупные слёзы покатись из уголков глаз дочери на подушку.
Максим тоже вытирал глаза растянутыми рукавами, отворачивался и шмыгал носом. Как же он испугался за неё!
- Что опять у вас? – растирая щёки и виски дочери, спрашивала Лидия Алексеевна. – Господи, как ты плохо выглядишь. Какая же у вас жизнь. Неужели нельзя просто жить и любить? Влада, опять ты…
- Мама… - Влада посмотрела на сына. Он вышел.
- Теперь и детей вмешиваете? Алю, зачем? Что она знает? Влада, долго ты будешь мужа изводить, он так старается для семьи, для тебя. На Севере жили, чего только у тебя не было и здесь, благодаря ему всё наладилось: машины, квартиры, деньги - всё есть. А ты вновь подаёшь в обмороки, бьёшься в припадках. Ты себя до сердечного приступа доведёшь.
- Ма-ма, - смотрела на неё дочь. Она никогда её не поймёт. Отец её не обманывал, не изменял ей, не расплачивался за измены шубами и поездками, папа любил и уважал маму до последнего своего вздоха.
- Вставай давай! – Лидия Алексеевна начала поднимать дочь. – Сына напугала. Мальчишка-подросток расплакался, меня чуть инсульт не разбил. Вы друг друга мучаете своей любовью и всех вокруг. Вставай. Что с тобой? Говори же! Опять с ним, со Степаном ссоритесь?
- Я вдруг провалилась в сон, такой тяжёлый и крепкий, думала, не проснусь. Я вас слышала, звонки телефонные, но проснуться и ответить не могла. Что со мной, мам?
- Не знаю, - яростно растирала ей холодные руки мама, содрогаясь всем телом рядом с ней, отгоняя от себя самые дурные мысли. Вздыхая и бормоча себе что-то под нос.
Через несколько минут они вышли в гостиную. Влада заглянула к сыну, он с нетерпением ждал её живой и невредимой, компьютер выключен, на столе не раскрытая школьная сумка.
- Привет, Макс, как в школе дела?
Серьёзно?! «Как в школе дела?» Сын изумлённо смотрел на неё, искусанные зубами губы красные, чуть распухли. Он не находил себе тут места, клялся, убить отца, если с мамой что-то случится, а она вот так: как в школе дела?
- Нормально. По физике три, - с неистовой ненавистью к преподу по физике, ответил Максим, в своём обычном настроении. Снаружи ничего не видно, но он зол на мать, на отца. Физика не при чём.
- Скоро кушать будем, - предупредила мам и закрыла за собой дверь.
Макс в полном отупении долго смотрел туда, где видел лицо мамы. Слышал отдалённо за дверью, отрывками их болтовню с бабушкой, будто ничего не случилось.
Ничего и не случилось. Влада не стала рассказывать маме, что же ввело её в такое состояние. Всё-таки мамочка приехала в гости, второй раз в жизни вырвалась от зятя Егора и тут такое на неё обрушить. На докучливые её вопросы, Влада по-дурацки ответила: кошмар тягомотный приснился, засосало, еле проснулась.
Вот и зять приехал. Буквально ворвался в квартиру, на кухню к жене и тёще, когда они уже мило пили чай, как две дамы из благородного общества. Лидия Алексеевна сразу подскочила с места, увидев хозяина дома в дверном проёме.
- Мам, да присядь, он ненадолго, - весело ответила Влада.
- Всё хорошо? – стараясь отдышаться, пыхтя, как чайник, спросил он. Степан солидно набрал за эти годы, отяжелел, но не запустил себя. Он хорош собой, не него обращают внимание женщины, всегда обращали. Сейчас он ещё и обладает шармом взрослого солидного мужчины, не всегда умного, зато обеспеченного.
Он не был толстяком, но иногда замечал, что дышать ему труднее, когда он быстро двигался на работе или дома, поэтому он предпочитал передвигаться там на рабочей машине, дома заменил свой старый добрый, верный джип на более современную, комфортную и дорогую машину. Они опять жили хорошо и ни в чём не нуждались. Но искренности у них никогда не было.
Влада не собиралась приглашать его к столу, кормить, говорить. Он попросил:
- Влада, давай выйдем в нашу комнату? Ты неправильно меня поняла.
- Я?
- Да.
Истерично посмеиваясь, она смотрела на него, на маму, казалось, она вот-вот заплачет. Всё чувствовали напряжение. Лидии Алексеевне неловко, при зяте она не так решительна, как наедине с дочерью в спальне, и сказать ему ничего не смела. Вон он какой - мужик настоящий.
- Некрасиво, Степан. У нас гости, а мы в спальню. Иди к нам, чай попьём, расскажешь, как ты так быстро приехал из командировки с Севера. Я забыла, ты чай не любишь. Вискаря?
- Влада, - полушёпотом просила мама, строго всматриваясь в неё. Степану ведь нельзя.
- Что мам? Что? Он хорошо устроился, отлично! – хлопнула она в ладоши. – Ты даже не представляешь как. Давно? – вытянув шею, повернулась к нему жена.
- Влада, не начинай, пошли поговорим.
Она встала, подошла к шкафчику со специями, открыла его, пошарила на средней полке между банками и пакетами рукой – не нашла. Поднялась на носочки, достала с полки выше полупустую пачку сигарет. У Лидии Алексеевны округлялись глаза, видя, как дочка достала сигарету, зажгла от электроподжига газовую конфорку на плите, наклонилась и подкурила, выпустив из ноздрей первый дымок. Спичек в доме нет. Степан подлетел к жене, вырвал сигарету у неё изо рта и бросил в мойку. Мама чувствовала себя ужасно, не понимая, что происходит, ощущая, насколько она лишняя сейчас.
- Тебе нельзя! – процедил он. Когда Влада хотела вторую достать, он выхватил у неё пачку из рук, смял в своей могучей ручище и положил на стол.
- Тебе можно, а мне нет? – с издёвкой спросила она.
Степан посмотрел на тёщу, вздохнул и ушёл первым, недалеко, в спальню. Мама начала придумывать способы уехать сегодня же! И зачем она такое выдумала ехать так далеко к ним, так невовремя. Влада не отпускала её, практически умоляла остаться.
- А где Алина? – спросила она позже, у Максима, всё-таки оставив детей одних. Влада и Степан просто сидели и молчали в гостиной, он вернулся к ним позже. Только он хотел что-то сказать, Влада тут же перебивала и заводила дурацкий разговор об успеваемости сына, о соседке сверху, о собачниках во дворе, о том, что у неё хрустит что-то в машине, при переключении на заднюю скорость. Про Раису говорила, о её муже. Порола всякую чушь, иначе она взорвётся. Он нервно постукивал пальцами по подлокотнику дивана - не вовремя тёща приехала, не вовремя.
Дверь в прихожей хлопнула. Голос дочери – она с кем-то говорит по телефону. Влада, как безумная побежала к ней, со словами: доченька вернулась. Степан за ней. Как он мог такое сказать по телефону, как у него это слетело с языка.
Да, Алина видела его в городе несколько раз в прошлом году, когда он по идее должен был быть на вахте. Дочь не задавала вопросы и папа делал вид, что им обоим показалось. В этом году, в пригороде, отдыхая с друзьями у реки, она вновь видела папу, в большой компании. Папа приобнимал другую женщину лет 35ти, маленькую, хрупкую, с короткой стрижкой, весёлую и громкую – она заводила всю компанию.
Папа и дочь встретились взглядами, хоть и были достаточно далеко друг от друга. А потом она быстро уехала со своими друзьями, стараясь не думать о том, что видела. О том, что знает. Ей снова показалось. У Алины учёба, поступление, подружки, друзья, молодой человек на уме – своя жизнь, а ввязываться в родительские разборки ей не хотелось, в детстве насмотрелась и наслушалась, особенно когда мама выходила из себя.
Влада встретила дочь чрезвычайно возбуждённо - дружелюбно и заботливо, как никогда. Алина, смотрела на папу, понимая: это случилось.
- Проходи, проходи, - немного в полуобморочном состоянии просила мама, - бабушка приехала. Скоро ужинать будем.
- Я не хочу, мы с Димой в кафе были.
- С Димой? Поэтому ты так поздно? Почему не предупредила? Мы волновались, - говорила Влада, включая заботливейшую из мамаш. Она никогда так дотошно не расспрашивала дочь: где она, с кем. – А этот твой Дима серьёзный парень? У тебя поступление в университет. Зачем тебе Дима? Из какой он семьи? Кто он вообще? Ему точно можно доверять? Не наркоман?
- Мама, прекрати! Я писала тебе, предупреждала, ты даже не читаешь сообщения.
- Но всё равно с мальчиками надо быть осторожнее. Ты в нём уверена?
- Он просто друг, - брезгливо ответила Аля.
- Влада, правда, прекрати это цирк, - просил Степан.
- Цирк? – вопросительно смотрела на него жена. Втроём они столпились в прихожей, им некуда деваться, каждый видит друг друга насквозь. Дочери не хотелось быть здесь, между ними?
Аля прошла мимо них в комнату, сразу к бабушке. Она обнимала её, целовала, обе очень соскучились. Бабушка не успевала повторять, какой же она стала красавицей и умницей. Влада и Степан стояли в прихожей, будто подслушивая, наблюдая со стороны за семьёй, которую создали. Приятно слушать, но что они сами сделали с друг другом?
- Влада, - он коснулся её руки, стоя в проходе, она хотела уйти, но он не дал, - Влада, давай объяснимся.
- Что ты мне скажешь?
- У меня есть женщина. Я люблю её.
Лицо Влады опять подёрнула кривая улыбочка, она прислушивалась к болтовне дочери, про институт, второй университет, она не знала, куда поступать. Хотелось в оба одновременно. Жаловалась бабуле, что не может выбрать. И уезжать не хочет, тут друзья, но там учебное заведение лучше, база знаний сильная, система обучения уникальная. Она сомневалась, волновалась, как любой будущий выпускник, до конца учебного года осталось пара недель, потом экзамены.
- Слышишь? – спросила она, улыбаясь и вытирая слёзы. – Наша дочь выросла! А Максим, какой большой, - шептала она. -Ты понимаешь и ему скоро поступать.
- Влада, послушай, я о нас, не о детях.
- Нет! Это ты меня послушай, - прижалась к нему вплотную жена, лицом к лицу, чтобы не говорить громко. В глазах беспокойные огоньки ярости. – Я столько баб тебе простила, пережила, ещё одна для меня просто мусор под ногами. Переступлю или растопчу. Погуляешь, прибежишь, не первый раз.
- Влада, это не пустой звук, - умоляюще смотрел он на неё, - я люблю её, мы два года вместе.
- Закрой рот! - зажала ему ладонью рот жена. – Ты всех имел, а любил только меня одну до сумасшествия. Ты же не отпускал меня все эти годы, я столько тебе простила. Столько пережила! – она медленно убрала свою руку, говорила тихо, прислушиваясь к происходящему в зале. Максим присоединился к сестре и бабушке. Разговор тёплый, приятный, атмосферный. Не то что здесь, в коридоре между прихожей и кухней.
- Влада, я хочу…
- Я тоже много чего хотела в этой жизни, - хрипела она. - И что я получила? Фанатика, который терзал меня, прикрывая свои грешки любовью ко мне? Запойного пьяницу, с кучей психологических, незаживающих ран. Ты хоть представляешь, кем я была для тебя все эти годы?
- Да, - опустив голову, ответил он, - любимой, желанной, самой родной и важной женщиной в жизни. Я не представлял себя без тебя, даже думать не мог о таком, а теперь…
Она опять зажала ему рот.
- Нет, это была нелюбовь! Мы слишком много пережили, посмотри, каким ты стал, - она убрала руку от его рта, провела по гладким щекам, по холёному, красивому лицу взрослого, состоявшегося мужчины, по широким плечам, массивным бицепсам. Да, да, они у него ещё остались мускулы, потому что вкалывал всегда на тяжёлой работе. Здоровый, красивый самец, в том самом рассвете сил, когда можно уйти от жены, к молодой или немолодой женщине. Просто снова влюбиться, как в молодости, как в первый раз, после застоя в браке. – И какой стала я? – она отступила от него на свет, ближе, к кухне.
- Влада, ты очень красивая, молодая, умная, мудрая, светлая, ты самая лучшая! Я оставлю тебе всё! Всё оставлю.
- Но ты не вернёшь мне моего здоровья физического и духовного, красоты и молодости.
- Ты никогда не любила меня.
- Толку, что ты кричал мне об этом постоянно, ползая на коленях после каждой пьянки или вылезая из постели от другой бабы? Ты хоть знаешь, что такое любовь?
- Мам, пап, - позвал их Максим, - идите сюда.
- Идём, - ответила Влада наигранно бодрым голосом, - мы с папой решаем, что заказать на вечер. Праздник всё-таки - бабушка приехала.
Степан стоял пред нею, не поднимая головы, она во всём права, он слишком часто клялся ей в любви, она для него больше чем женщина, чем жена и подруга – она его исцеление. Всё худшее видела она, болезненно пропуская через себя. Благодаря ей он стал таким.
- Пошли, - взяла она его за руку, с непривычки крепко, железно, - и ты выкинешь очередную шалаву из своей головы! У тебя дети, у нас дети! Только послушай, какими они стали – это моя заслуга, моя, - глухо ударяла она себя в грудь.
- Я был нормальным отцом.
- Кобелём ты всегда был. Хоть сейчас не позорься, не показывай им эту грязь. У Алины мальчик, парень, у Максима вот-вот девочки появятся, на него уже обращают внимания девушки, он красавец! Умный, харизматичный, добрый. И тут ты такой… со своей новой любовью. Какой пример для сына? Какой удар? Хочешь, чтобы он стал таким же?
- Влада, отпусти меня, - он имел в виду руку, ему больно, она впилась ему ногтями в ладонь. Она думала о другом.
- Только когда у них всё будет хорошо, - прошептала она, показывая в комнату, слыша, к ним кто-то идёт. Макс. – Идём, идём, - повернулась к сыну мама, совершенно другая, нежели минуту назад. – Степан, сходи в супермаркет, купи торт. Самый лучший! Будем пить чай, пока вся семья вместе.
Она отпустила мужа, но только в магазин. Только в магазин!
Настало её время требовать и получать отдачу от их брака. Слишком много она отдала Степану – единственному, любимому мужчине, чтобы вот так взять и подарить какой-то бабе. Они вновь справятся, переживут мелкую неурядицу, у неё есть силы, ей не привыкать.
Книга автора "Валька хватит плодить нищету!" на Литрес
продолжение ___________