— Ты совсем не думаешь обо мне, да? — раздражённо бросил муж, не отрываясь от экрана телевизора. — Я тебя кормил, когда ты в декрете сидела, а теперь я хочу отдохнуть. Имею право. Или ты считаешь, что это было легко?
Ольга стояла у плиты, в очередной раз жонглируя сковородками и мыслями. Она не знала, как на это реагировать. Их разговор всё чаще сводился к одной и той же теме: деньги, работа и тот факт, что её муж вот уже несколько месяцев лежит на диване вместо того, чтобы искать новую работу.
Когда он впервые сообщил, что его предприятие закрылось и он остался без заработка, она поддержала его, пытаясь не давить и не нагнетать. Но прошло уже три месяца, а ситуация только ухудшалась.
Изначально Ольга уходила в декрет с уверенностью, что всё будет хорошо. Беременность протекала относительно спокойно, и она работала почти до последних недель. Однако роды оказались гораздо сложнее, чем она ожидала. Врачи не учли узкий таз и крупный вес ребёнка, из-за чего роды стали настоящим испытанием. Восстановление после этого длилось дольше, чем предполагалось, и с этого момента брак дал трещину.
Муж привык, что во время беременности Ольга занималась бытом, ведь она целый день была дома и ей не было трудно. Даже перед самой поездкой в роддом она оставила ему кастрюлю супа, чтобы он питался нормально. Но после родов всё изменилось. Ольга чувствовала себя ужасно, тело болело, и заботы о новорождённом малыше поглощали её целиком. Естественно, о готовке и уборке речь уже не шла.
— А что, покушать ты ничего не сготовила? — с разочарованием спросил муж, открыв пустой холодильник в первый же день после её возвращения из роддома.
Ольга почти плакала. Всё болело, малыш почти не спал, и сама она за день успела съесть только пару кусочков хлеба.
Муж вздохнул, недовольно посмотрел на неё и пошёл к плите. Он не жаловался вслух, но Ольга чувствовала его раздражение. Это ощущение накапливалось, но она пыталась не придавать ему значения, хотя внутри что-то подсказывало: ситуация обостряется.
— Ну, не каждый же день всё будет плохо, — говорила она себе.
На помощь пришла её мама. Взяв больничный, она помогала Ольге по дому и с малышом. Но свекровь... Её визиты приносили только разочарование и обиды.
— У вас в холодильнике мышь повесилась! Как так можно? Чем вы питаетесь? — возмущённо спрашивала она, каждый раз находя повод для критики.
Когда Ольга пыталась объяснить, что чувствует себя плохо после родов и малыш беспокойно себя ведёт, свекровь лишь закатывала глаза:
— Ну, конечно, нашла хорошую отмазку! Это естественный процесс, а ты тут из себя страдалицу делаешь.
Эти слова ранили Ольгу до глубины души, и она, не выдержав, пожаловалась мужу на его мать. Но тот вместо того, чтобы поддержать её, принял сторону свекрови.
— Да ничего обидного она не сказала. Ты и правда долго восстанавливаешься, — бросил он. — Вон у Сани Натаха родила позже тебя, а уже пирожки стряпает, а ты еле-еле двигаешься.
Эти слова только усилили боль, и, хотя муж позже извинился, Ольга чувствовала, что пропасть между ними только увеличивается.
Постепенно к эмоциональной напряжённости добавились финансовые трудности. Предприятие, на котором работал муж, стало урезать зарплаты и премии. Денег стало катастрофически не хватать. Ольга делала всё возможное, чтобы сэкономить: искала акции и даже пыталась подрабатывать удалённо, но это было нерегулярно — малыш требовал её внимания.
— Другие мужики на вторую работу идут, подработки ищут, — не раз выговаривала ей её мама. — А этот просто валяется, не думает о том, что его семья на грани!
А свекровь, в свою очередь, наоборот, считала, что проблема в Ольге:
— Ты бы хоть что-то делала! Сейчас столько возможностей для работы на дому, а ты целый день бездельничаешь! Могла бы помочь сыну вас обеспечивать, а то всё на его плечах.
Ольга старалась не поддаваться давлению, но в душе закипало раздражение. Когда её мама предложила выйти из декрета и взять на себя заботу о ребёнке, Ольга ухватилась за эту возможность. В первые месяцы всё действительно наладилось. Они смогли закрыть долги, купить малышу необходимые вещи и даже начать откладывать.
Но всё изменилось, когда муж вернулся однажды домой и объявил, что теперь он безработный: его предприятие закрылось. Ольга поддержала его, как могла, надеясь, что он найдёт новую работу. Первые недели он действительно активно искал вакансии, ходил на собеседования, но вскоре всё изменилось.
Муж всё чаще оставался дома, проводя дни на диване перед телевизором. Когда она спрашивала его о поисках работы, он начинал злиться:
— Ну если нет работы, что я могу сделать?! Сейчас везде плохо, ты что, не понимаешь?
Ольга старалась не давить, понимая, что потеря работы — это удар по его самооценке, но ситуация становилась всё более критической. Через три месяца их сбережения иссякли, а муж всё так же валялся на диване.
В один из дней Ольга не выдержала:
— Я устала тащить всё на себе. Нам не хватает денег, а ты просто лежишь!
Муж ответил с вызовом:
— Устала? А я тебя в декрете кормил! Теперь моя очередь отдыхать. Я имею на это право.
Эти слова привели её в ярость. Ольга не могла поверить, что он считает их положение справедливым. Ведь она не просто «сидела» в декрете: она восстанавливалась после тяжёлых родов, занималась ребёнком, а он вместо того, чтобы поддерживать её, теперь требовал «отдыха».
— Мы вместе решили завести ребёнка! Это не моя прихоть! — воскликнула она. — И теперь ты просто лежишь, пока я тяну на себе семью?
Слово за слово, ссора переросла в крупный конфликт. Муж собрал свои вещи и ушёл к своей матери. Ольга осталась одна, чувствуя, что не знает, правильно ли поступила.
Свекровь позвонила той же ночью, обвиняя Ольгу в несправедливости:
— Как же так, Оля? Когда он тебя тянул на себе, был хорошим, а теперь, когда ему нужна поддержка, ты его выгоняешь? Смотри, он может уйти навсегда!
Но мама Ольги думала иначе:
— Если он уйдёт, это только к лучшему. Ещё и деньги сэкономишь. Думать надо о себе и ребёнке, а не о его «праве на отдых».
Ольга не знала, как поступить. Ей не хотелось разрушать семью, но с другой стороны, она понимала, что муж не должен так вести себя. Может, она действительно была слишком резка? Или всё же права?