225,6 тыс подписчиков

Белая Гильдия 2. Часть 21

30 сентября 202430 сен 2024

14 мин

Историк из кустов

Из темноты затаившегося леса выплыла мешковатая фигура Дроша. Он достал из-под плаща фонарь, освещая себя, до чёртиков испуганного ссорой друзей.

— И давно ты здесь? — сквозь зубы спросил Тигиль, уже по инерции направляя меч на того, к кому обращался.

— Да.. это.. минут десять. — Лицо Дроша было бледным. Его пухлые щеки точно бы сдулись и сникли, а ошалевший взгляд замер на близком острие бастарда. — Не надо бояться, — повторил он, хотя было заметно, что именно Дрош боится сейчас сильнее прочих. — Они все дохлые.

— Кто? — Тигиль посмотрел на Дроша с удивлением. — Кто дохлый?

— Да все. Кто имел отношение... к этой истории... — слегка запинаясь, заговорил Дрош. — Простите, что не сказал. Я тогда ... не додумал... не проанализировал последствия. Если бы я понял, я бы предупредил. Но я не понял и пошёл спать. Все пьяные были, ты же помнишь...

— Что я должен помнить? — Тигиль подозрительно сощурился, и Дрош тотчас вздохнул с облегчением. В отличие от Тигиля Талески, Дрош Левич помнил все, в особенности тот космический момент, когда он все прекрасно понял... Отлично понял. Кристально и завораживающе. Не так много было в его жизни подобных откровений. Не каждому везет до такого дочитаться. Гильдия эта, вот прямо так, с большой буквы, не морская, и не торговая, работала как разведка, и все, что с ней было связано, ковровая зачистка, таинственная Фратрия и полное забвение — пугало до мурашек и, вероятно, продолжало оставаться опасным и по сей день. Вот только никому из друзей и, уж тем более вспыльчивому, мнительному Талески ни в коем случае нельзя было знать такую правду. По крайней мере сейчас, когда у Тигиля крыша после лесоповала поехала, и он тычет в друзей настоящим огромным ножиком...

Врать следовало складно, так, чтобы комар носа не подточил. Иначе следующим, кому Талески упрет в грудь свой меч, будет он. Дрош вспотел от этой мысли.

— Я помню, — сквозь хаос перепуганных версий вранья, услышал Тигиля Дрош. — Старый хрен сказал, Фалерса повесили за эту татуху...

— Да не за татуху его повесили. С чего ты взял? — Дрош опустил фонарь на скалу. — Просто так совпало. Это же Имир Фалерс. Как будто его повесить по тем временам было не за что!

— Вот и мне интересно, за что... — капризно поддакнул Тигиль, не опуская клинок. — Ему памятник на университетской площади стоит! Его имя в каждом учебнике светится. Что должно было произойти?

— При чем тут памятник? Его когда установили? При Грегори. Да и то уже в оттепель. А при Улиссусе время было не для Фалерсов. Для исполнительных, чтущих закон, безгласных ... Все строго. А этот творил черт знает что... на рожон лез. Ты что, не читал биографию? Там, конечно, не все написано... но... есть же самиздат. Я тебе удивляюсь.

— Не надо мне удивляться! Ври дальше!

— Фалерс со своей философией очень вольно жил. Пил и гулял. Ему девки давали за одни только ладные речи, а уж когда его стали печатать... то и вовсе... «Сарай и воробей» как раз об этом. Это сейчас все «воробья» знают, а тогда Фалерсу за эту поэму пришлось прятаться от врагов, чтоб на улице не прибили. А потом по-крупному вляпался — испортил дочку члена королевского совета. Дело, конечно, огласке не предали. Все-таки его имя уже в учебники внесли на тот момент. Но если покопать, историки намекают достаточно в лоб — «доигрался хрен на скрипке...»

Дрош как бы невзначай глянул на Эрика. Тот уже убрал в ножны поднятый со скалы кортелас и теперь переминался с ноги на ногу, неприкаянно сунув скрещенные ладони за пазуху.

Тигиль тоже посмотрел на Эрика и ухмыльнулся:

— Хочешь сказать, ему даже слава не помогла?

— Да благодаря этой славе он вообще так долго продержался. А, может, от славы и оборзел. Однажды в таверне за кружку эля написал эпиграмму на короля Улиссуса, да такую, что его тут же сдали стражникам и закрыли на неделю... и не в Арочке, её тогда ещё не было, а в Бикфордовом монастыре на Кивидском тракте, в подвале без окон!

Тигиль присвистнул.

— Красиво..., — процедил он пространно, будто и не про Фалерса вовсе, а вообще про всю эту иную, веселую и опасную жизнь известных личностей.

— Но вишенкой на торте, конечно, стала эта девица, — продолжил Дрош, чувствуя, что несмотря на явное недоверие, Тигилю стало любопытно послушать пикантные подробности жизни великого философа, не то, чтобы придуманные, но приукрашенные Дрошем весьма художественно. — Дочка члена королевского совета. Невинная крошка, любительница восхищаться великими. Внезапно оказалась им обесчещена и брошена в печали на грудь влиятельного папаши. Такое, знаешь, любую славу перечеркнет... Будь ты хоть трижды народный любимец. Тут уже неважно, кто его в петлю сунул. Это всё равно бы случилось... Есть подозрение, что его повесили по наводке того папаши безутешной девы. Но, возможно, просто у Улиссуса терпение закончилось...

— За девицу? А не многовато? — Тигиль нахмурился так многозначительно, словно собирался впредь невзлюбить Дроша. Не настолько, чтобы гоняться за ним с мечом по коридорам, но настолько, чтобы скупо кивать при встрече, не вспоминая общих знакомых.

— Не за девицу, — терпеливо и даже слегка по-отечески пояснил Дрош. — А за скандал в королевском совете... это знаешь...

— Допустим... допустим я поверю, что великого философа повесили за скандал. Но татуха все-равно была. Старик сказал, нашли татуху, взяли поэта и повесили за шею... Правильно?

— Ну-у-у... — протянул Дрош, собирая воздух под связки, чтобы разразиться новой тирадой, но Тигиль уже гневно его перебил:

— Секунду! Следи за логикой. Этот... — он точно указкой ткнул мечом в сторону Эрика. — Выпендрежник гребаный... влепил эту звезду всем парням на шеи! И когда комендант татухи увидел его просто поплавило. В лоскуты порвало. Так?

Дрош издал нечленораздельный горловой звук, и лицо Талески торжествующе скривилось. Он развернул бастард на Дроша и упер острием тому в живот.

— Так что же ты мне тут лепишь, умник? Что же ты мне лапшу мотаешь про памфлеты и девок? Татуха была! Это главное!

Эмиль и Эрик, не сговариваясь, шагнули ближе к Тигилю, готовясь его схватить и обезоружить, хоть даже и с риском порезаться. Все могло случиться.

— Что ты мне тут врешь, как сивый мерин? — гневно шипел Тигиль. — Чертов аристократ! Да ты и в хрен не свистнешь, когда меня будут вешать за эту проклятую звёздочку. Ты у папаши отсидишься, на поруках, под домашним арестом, со своими книжками.

Упоминание об отце немедленно отразилось на лице Дроша гневной гримасой, но он стоял бледный, губы его не шевелились.

— Заканчивай, Тиг... — Эмиль не решился взять разгневанного друга за плечо, но вмешался мирным рассудительным баритоном, надеясь хоть немного его вразумить. — Хватит. Ну ты уже совсем с катушек слетел. Ещё поранишь кого-нибудь... К чему это?

Тигиль отступил на шаг. Чувствовать за плечами вооруженных братьев Травинских было неприятно. Пусть они и плохо владеют оружием, но... ведь просто заломают как ребенка. Эти каланчи... Тот гвардейский капитан, который не взял Тигиля в дружину, так и сказал: «Извини, парень, ты ловкий, но, если что серьезное тебя соплей перешибешь». Вот да! Соплей. И не только соплей перешибешь, но и лапши на уши навешаешь.

Он выставил бастард перед собой и чувствовал, что уже готов разреветься от злости и обиды.

— Ну кончай, Талески, — произнес Эрик. — Я уже извинился. Чего еще ты хочешь?

— Правды! — губы Тигиля дрогнули. — Я сразу сказал, что хочу правды. Комендант говорил... запрещенная организация... «Гильдия». Я помню, она так называлась.

— Мы съели коменданта, Тиг, — примирительно напомнил Эмиль. — Его больше нет. Странно, что ты этого не заметил...

— Да комендант же психопат... — чуть не фальцетом воскликнул Дрош. — Рыжий не просто так его разжаловал и отправил на фронт. Куда ему и дорога... Те Чановские донесения, которые не сгорели, никто и читать не станет. Тем более теперь, когда война... И, кстати, свою розу ветров я выскоблил. Надо всего-то щепотку извести и масло... Волноваться абсолютно не о чем, Тиг! Успокойся...

Тигиль почувствовал себя уставшим. От этого всего... от этой идиотской разборки с теми, кого он считал друзьями. А они решили его обмануть. Сама ситуация... Послать их к ведьмам, забыть всё что было меж ними, пусть играют сами в свои идиотские игры, а он себе спокойно походит к мастеру, совершенствуя технику, и не удостоит ни одного из них ни единым словом...

Но это означало бы, что не будет больше интересных бесед, не будет тайных сходок в Графском Зубе, ночных посиделок на кухне, ржавых мечей роанской войны... Не будет шахматных партий с Эмилем. Другого такого партнера в этой игре ему не найти... закончить дружбу с Эмилем... Тигиль вздохнул. Тоскливая это будет жизнь. Что они от него скрывают? И, главное, зачем?

— Вы! Все трое! — сказал он холодно и резко. — Вы меня втянули в это дерьмо. Извольте рассказать всё, что знаете. И не пытайтесь мне снова лгать. Ибо клянусь, ещё хоть слово лжи — и я просто забуду о вашем существовании навсегда, ясно? Итак, приступайте. «Гильдия».

Дрош встретился взглядом с Эриком. Он так и не научился врать, хотя Эрик предупреждал, что порой... ложь во спасение — единственное гуманное оружие против жизненных обстоятельств. Оставалась полуправда. Еще более гнусная вещь, чем ложь, когда самое главное, ключевое, опасное тонет в пене подробностей. И тут, пожалуй, следовало начать издалека.

— Этих гильдий как грязи было в те времена по обоим берегам... — поникнув плечами, произнес Дрош. — Купеческие, пиратские, дорожные...

— Другое дело, — кивнул Тигиль.

— Не было одного трона... Были феодалы... Ну вот, допустим, Капурна на западном берегу. Наши заняли её в... в 216м. Герцог Брабасса Серьёзный. Но перед этим там всё держал роанский джентльмен удачи Гашо Спасибо, и у него, представь, было тридцать шесть быстроходных «канонерок» — это такие лёгкие корабли. Он доил весь берег. Но доход делил по гильдейской хартии, по договору. Это была пиратская гильдия...

— Хорошо, — снова кивнул Тигиль. — Продолжай.

— А те, кого он доил, тоже объединялись в гильдии, и ходили по морю караванами судов. Потому что одинокий корабль просто захватят без разговоров. А так им вместе проще было отстегнуть Гашо одну цену за всех, и получалось дешевле. В этом и суть гильдий, понимаешь? Кто хотел спокойно работать — складывался в гильдию непроизвольно. Все издержки сразу раскидываются на круг и снижаются. В том числе заплатить пиратам. Или бандитам. Не то, что нынче, когда королевская монополия тебе тапки срезает на каждом шагу...

— Оч-ч-чень интересно, — сказал Тигиль. — А теперь та самая гильдия, о которой вещал старик. Дрош... давай. Я весь во внимании.

— А та самая..., — вздохнул Дрош. — Та самая, она... в общем, получилась особая... Возникла где-то около... ста лет назад, наверное. После смуты второго века. Возникла неизвестно откуда, как по волшебству, и достаточно быстро выросла в самую большую силу на континенте, самого Лао-Дзю чуть не с ложечки кормила. А при Улиссусе вообще поднялась, работала на весь континент, везде, и в цехах, и в органах власти, и в заморских посольствах, и в гвардии. На базе этой гильдии выросла настоящая тайная служба. Мощная, сильная, богатая. Видимо, её так и называли «Гильдия». Без определений. И вот у них, да, розы ветров случались... Насколько мне известно, эти розы они друг другу набивали на бритых затылках, причём особым красителем, довольно дорогим, а потом отпускали волосы, и узнать гильдейца, не побрив его, было непросто. Не на шее же такие важные знаки бить... несерьёзно это.

— Во-о-от... — одобрительно протянул Тигиль. — Это уже ближе к истине... Давай дальше!

— Дальше... дальше что-то случилось и всё пошло наперекосяк. Тут даже я не знаю. Возможно, банально — борьба за власть, измена, шпионские сговоры за спиной его величества... Как это бывает. У кого деньги, у того и сила... Начались тёрки, непонятки, и король эту гильдию... разогнал...

— Перебил всех?

— Ну ты же не маленький. Понимаешь. Кого-то посадили, пару дурачков повесили, но в целом вопрос быстро закрыли. Король набрал новых людей, и запретил вообще все гильдии, чтоб никому было неповадно. Имущество и товары изъяли, на всё ввели королевскую монополию. Было это давно. Сейчас розы ветров себе моряки бьют, да и вообще при Кавене бьют что угодно, хоть на лоб. Да ты и сам это знаешь. Ты в этом королевстве живешь.

Тигиль еле заметно кивнул. Получается, всех тех гильдейцев перебили, и получается, что комендант не такой уж псих. В эту историю он верил... Она была страшная, опасная, реалистичная... Но... она манила. В ней даже хотелось поучаствовать, хоть внутри неё, должно быть, случалось рисковать не только карьерой, но и жизнью. Тот человек со шрамом и дорогими кольцами на руках, с волосами до плеч, такими же, как теперь носил сам Тигиль, явно состоял на какой-то подобной службе, где не было ни одного скучного дня, где случалось что-то большее, чем заросшие копыта соседского мерина...

— Откуда ты все это знаешь, Левич? — с плохо скрываемой завистью спросил Тигиль.

Дрош многозначительно развел руками.

— Каждый фехтует как может. Я вот страницами фехтую.

— Да уж понятно... — Тигиль поджал губы. — Когда у твоего папеньки библиотека в имении, можно и страницами фехтовать. Чего бы и нет?

Дрош скривился, как от зубной боли, вспыхнул и положил руку на эфес своей шпаги.

— Что за нищебродская манера попрекать родителями, черт побери!

— Ну давай! — ухмылка Тигиля сделалась самоуверенной. — Проверим, поскупился папенька нанять наследнику учителя по фехтованию или нет?

Губы Дроша злобно преломились, и он неловко выхватил свою шпагу.

— Вижу, что поскупился! — Тигиль как-то хитро взмахнул своим клинком, точно это был не меч, а волшебная палочка, и шпага Дроша звякнула о белую скалу.

— Хватит!!! — гаркнул на друзей Эмиль. Пора было заканчивать весь этот глупый театр, пока друзья не вышли на третий круг выяснений. Эмиль не только достал, но и поднял меч, самый большой, тяжелый и сверкающий, меч белой ведьмы. Он встал между Тигилем и Дрошем, рядом с фонарем, и свет упал на его фигуру снизу, разрезая тенями, делая ее страшной и значительной. — Вы что?! Ведьма вас задери!! Совсем одикли от Чановского режима?! Забыли, что в королевстве война?! Забыли, что каждый день гибнут люди?? Наши друзья, родные... У нас есть первостепенная задача. Научиться защищаться. И с этой задачей нам можешь помочь только ты, Тиг. Услышь меня! Ты мастер! Ты нужен друзьям! Ты можешь спасти много жизней тем, что научишь нас пользоваться вот этими железяками не против друг друга, а против реального врага, который наступает и может быть здесь уже завтра. Враг ловок и опытен, враг безжалостен. А мы... вы... останетесь в земле, порубленные на куски вместе со всеми своими амбициями, если сейчас же, немедленно не начнете тренироваться. Я знаю, о чем говорю! Лучше прислушайтесь, пока не поздно!

Эмиль замолчал и опустил меч. Наступила пауза. Откуда-то сверху со стороны Зуба послышались окрики ищущих их друзей. Совсем стемнело и надо было возвращаться.

Тигиль стоял растерянный, смущенный и польщенный. Было ясно, что пыл его уже выплеснулся, и теперь он думал о том, что предлагал Эмиль.

Он обошел обезоруженного и тоже растерянного Левича, осматривая его так придирчиво, точно молодого жеребца перед покупкой.

— Хм.... Собираешься учить вот этого? Ему придется сбросить пяток кило, а заодно серьезно поработать над выправкой.

— Ну, это право лишнее... — смутился Дрош.

— Вот это лишнее, — Тигиль хлопнул Дроша по животу и прикрикнул как-то уже совсем по-командирски. — А то, о чем говорю я — наиважнейшее!

— Он точно поехавший... — вполголоса сказал Эрик брату.

— У него есть причина на тебя обижаться, Эр, — ответил Эмиль. — В отличие от тебя он зубами держится за свое будущее.

— И что теперь? — Эрик накинул на плечи свой плащ. — Что ты задумал? Фехтовальный кружок под началом Талески? Он же, если обидится, нас всех зарежет!

— Есть такая опасность, — кивнул Эмиль. — Но других вариантов я не вижу, так что предлагаю просто его не обижать. К тому же это будет не только фехтование. Нам нужно все. Арбалеты, луки, верховая езда. Я знаю тех, кто все это умеет и может этому научить других...

Бровь Эрика приподнялась. Он вдруг внезапно ощутил, что судьба, кажется, тянет к ним руки с тем, чтобы взяться за них всерьез...

Он даже отступил на шаг, провел рукой по волосам до затылка, будто обнажая острия глаз, и внимательно посмотрел на своих вечерних компаньонов.

— Пожалуй... я тоже смогу... кое-чему вас научить. Есть одна мысль.

— Ты об искусстве задирать девушкам юбки? — не смог сдержать улыбки Эмиль.

Эрик саркастично фыркнул.

— Такое оружие тебе пока не по силам, дорогой брат. Но, поверь, многие не откажутся от таких полезных уроков. Впрочем, я не о девушках. Я об идейном наполнении этой прекрасной миссии.

Тигиль хмыкнул и молча убрал бастард в ножны. Девиц он точно учить не станет. Но этот непростой разговор разумно было отложить до времен более благоприятных...

К ним по белой скале уже бежали Рир, Левон, Пауль, Герт и близнецы-роанцы Динис и Ванис.

Продолжение следует...