Найти тему

- Мы еще пожениться не успели, а вы уже инспекцию в моей квартире устроили. Везде вам свой нос засунуть нужно, - занервничала невестка

Оглавление

«Под ободком унитаза фотографировать?» Татьяна Викторовна недоуменно смотрела на сообщение.

— У этой Вики совсем крыша поехала? Ополоумела девка на радостях от того, что замуж за моего сына выходит? — женщина не собиралась оставлять это так просто.

— Викусь, хорошая моя, поясни, к чему твой вопрос про унитаз? — вежливо поинтересовалась будущая свекровь у невесты сына.

— А к чему вам фотки моей квартиры? Хотите видеть, какая я хозяйка? — поинтересовалась девушка с издевкой в голосе.

— Да плевать я хотела на твою чистоту. Вы же с Павликом сами сказали, что вам диван на свадьбу подарить, а как я его подберу, если никогда не была в твоей квартире? — осадила резко Татьяна Викторовна.

— Ну, извините, — выдавила из себя невестка и отключилась.

— Вряд ли я часто буду забегать к сыну на чай, — решила про себя женщина и зашагала в отдел мебели…

Татьяна Викторовна растила сына одна. Так вышло. С бывшим мужем, отцом Павлика, отношения как-то очень быстро сошли на «нет» и супруги решили не мучать друг друга и разошлись, пока их жизнь не успела превратиться в бесконечную череду взаимных упреков и претензий.

Будучи студентом последнего курса политеха Павлик привел в гости Вику.

— Моя будущая жена, — торжественно представил он девушку.

Вика весь вечер сидела, как кол проглотила.

«Стесняется, — решила про себя Татьяна Викторовна, — понимаю, сама такая же была. Ничего, обвыкнется, приветливее будет».

— Викусь, у тебя такой красивый кулон. Этот камень что-то для тебя значит? — решила разговорить невестку свекровь.

Реакция девушки оказалась более чем странной. Она бросила недовольный взгляд на свой кулон и пристально уставилась на мать своего жениха.

— С ним что-то не так? — прищурив глаза спросила вдруг она.

— Да нет же, все так. Просто он необычный… — Татьяна Викторовна не ожидала, что ее вопрос будет принят в штыки, она ошарашено посмотрела на сына.

Через несколько месяцев сын объявил, что они с Викой наметили день свадьбы.

— Что дарить? — напрямик поинтересовалась мать у Пашки. Абы что не хотелось.

— Давай, я у Вики спрошу, — ответил сын через несколько минут чесания затылка.

— Мам, нам нужен диван в гостиную, — сообщил сын через два дня.

Вика оказалась невестой с приданным. От бабули ей досталась квартирка. Только вот ремонт и мебель в ней были ветхими. Молодые хотели поменять все. Обои поменяли, а на мебель пока денег не было.

Диван, так диван, согласилась Татьяна Викторовна. Вот только в квартире-то будущей снохи она ни разу не была и понятия не имела, какие там обои, да и размер комнаты имел не последнее значение.

— Сынок, ты мне скинь фотографии комнаты, в которой будет стоять диван. И размер стены напиши, — попросила женщина.

Павлик решил переложить эту обязанность на плечи будущей супруги, сократив фразу до минимума: «Сделай фотографии квартиры и скинь маме».

Фотографии не заставили себя долго ждать, вот только вместе с ними свекровь получила тот самый вопрос про ободок унитаза.

— Мы еще пожениться не успели, а вы уже инспекцию в моей квартире устроили. Везде вам свой нос засунуть нужно, — занервничал невестка. — Что, правда глаза режет? — поинтересовалась она, так и не дождавшись ответа.

В тот момент Татьяна Викторовна окончательно поняла, что дружбы между ней и невесткой нет, и никогда не будет. Собственно, так и вышло. После свадьбы свекровь старалась не отсвечивать и с невесткой лишний раз не пересекаться. Она старалась обходить сноху краями, а в те нечастые дни, когда супруги заглядывали в гости, больше разговаривала с сыном.

Зато невестка, обвыкнувшись, стала чувствовать себя как рыба в воде. И все бы ничего, но было у нее две «фишки». В каждом поступке и действии матери мужа девушка неизменно видела какой-нибудь подвох. Кроме ого она считала себя правдорубкой, прямолинейной и чрезвычайно своим этим качеством гордилась.

Татьяна Викторовна же считала, что невестка — обыкновенное хамло и хабалка, не умеющая держать язык за зубами. Вика могла сказать откровенную гадость, а потом возмущаться, чего, мол, обиделись, она ведь правду сказала…

Примерно полгода свекрови удавалось расходиться со снохой краями. Но после произошли события, на которые она уже не могла повлиять…

Мам, мы решили Викину квартиру продать и купить новую, большую, в строящемся доме, — радостно сообщил Павлик. — Нам же на свадьбу хорошо деньгами надарили. Вот мы и решили улучшить свои жилищные условия, чтобы потом уже к этому вопросу не возвращаться.

— Это хорошо, но где вы жить собираетесь, пока ваш дом строится? Это же не меньше года по времени. Снимать будете? — Татьяна Викторовна налила тесто на горячую сковородку. Та возмущенно зашипела. Было воскресенье, и женщина решила напечь блинов к чаю.

— Понимаешь… я потому к тебе и прошел… — Павлик замялся.

Мать посмотрела на сына, прищурив глаза. Она уже догадывалось, что последует далее и это ей не нравилось.

— Не можешь ты нас к себе пустить пожить? Это недолго, месяцев шесть-восемь — не больше, — торопливо добавил парень, увидев лицо родительницы. Та вовсе не горела желанием сходиться на одной территорией со снохой.

— Ты же сама знаешь, что у Викиных квартира маленькая. Да там и без нас народа полно, протолкнуться негде, а ты одна живешь, — торопливо сыпал Павлик аргументами.

— Ну не знаю… если только ты поговоришь со своей правдорубкой и попросишь держать язык за зубами. Ты же меня знаешь. Я какое-то время еще смогу сдерживаться, но если она перегнет палку, мало никому не покажется…

— Конечно, Вика будет вести себя ниже травы, тише воды, — радостно пообещал парень и помчался к своей супружнице сообщать радостную весть.

Признаться, перспектива сожительства с Викой не радовала, но и не помочь сыну женщина не могла. Вскоре дети перебрались к матери и обосновались в отдельной комнате. Павлик в ней жил до женитьбы.

Месяца три Татьяне Викторовне удавалось сдерживаться. С трудом…

— Вообще-то есть на завтрак столько жареного сала — вредно, — заявляла невестка, уплетая при этом за обе щеки приготовленную свекровью яичницу с салом.

— Вам этот цвет не стоит надевать, — поморщив носик сообщала она в другой раз. — Он добавляет вам возраст, а этот фасон подчеркивает недостатки.

Свекровь стоически терпела все нападки невестки-«правдолюбки». Павлик, наблюдая все эти сцены, каждый раз краснел, бледнел и пытался перевести разговор на другую тему. Так прошло четыре месяца.

К счастью, Вика все это время несильно отсвечивала. Днем она на работе, приходила к вечеру. В выходные супруги куда-нибудь уходили погулять-побродить или закатывались в гости к родителям снохи.

Быть может, так и протянули бы все положенные восемь месяцев, но день рождения свекрови все кардинально изменил…

— Сынок, ты не забыл, что у меня день рождения в субботу? — Татьяна Викторовна суетилась на кухне.

— Конечно, помню! — Павлик только что пришел с работы и наблюдал за тем, как мать раскладывает по полкам холодильника закупленные для застолья продукты.

— Что-то я в этот раз разогналась, решила пригласить всех. Даже Дядя Толя с женой обещали приехать, — мать довольным взглядом окинула полный холодильник.

— Это сколько народа получается? Человек пятнадцать?.. — Павлик пытался прикинуть масштабы застолья.

— Вместе с нами — семнадцать, — поправила мать и посмотрела на сына.

— Слушай, ты со своей кралей не мог бы мне помочь? А то я одна-то упластаюсь готовить на такую толпу.

— Ты будешь готовить в пятницу? — Павлик знал, как обычно проходит подготовка к празднованиям подобного масштаба.

— Ну да, с вечера нужно намариновать ребрышки, курочку специями натереть. Думаю, в этот раз и овощи заранее настрогать, только заправку класть не буду. А в субботу нужно будет бутербродики нарезать, да нарезочку сделать.

— Не переживай, поможем мы тебе, — успокоил сын родительницу.

В пятницу Павлик пришел с работы пораньше. Вики не было, она задержалась на работе. Собственно, этот факт Татьяну Викторовну не смущал. Она даже была рада, что невестка где-то задерживается.

Часов в одиннадцать хлопнула входная дверь. Что-то грохнулось, после послышался смешок, шуршание, снова что-то грохнулось. Минут через пять на пороге возникла Вика. Она неуверенно стояла на ногах. По ее лицу было понятно, что она щедро угостилась горячительными напитками.

Татьяна Викторовна и Павлик все еще строгали салатики на завтра. На столе щедрой горой стояли баночки с грибочками, домашними огурчиками и прочими разносолами и колбасами. Они ждали своего часа.

Павлик тут же подскочил.

— Вика, ты что, забыла? Мы же сегодня обещали маме помочь с готовкой! — воскликнул парень, удивленно глядя на жену.

— Ой, да мы с девчонками решила пятницу отметить и… засиделись, — Вика опасно качнулась, в последний момент ухватившись за косяк.

— Павел, иди, уложи жену. Она сегодня… устала, — спокойно проговорила свекровь. Признаться, она не очень-то обиделась, поняв, что не дождется помощи от снохи. В глубине души она даже порадовалась, что та не будет сидеть с ними на кухне. Меньше шансов поссориться да и дышится без нее свободнее…

— Я сейчас, — сын с виноватыми видом вывел жену из кухни.

Уложив Вику парень вернулся. Вот только выпившей жене никак не спалось. Через пять минут ее недовольное лицо снова возникло в дверном проеме, она притопала к родственникам

— Павлуш, мне скууучно, — протянула она, обнимая мужа за шею и чмокая его в щеку.

— Вик, давай не сейчас, — буркнул Павлик, косясь на мать.

Татьяна Викторовна сосредоточенно нарезала мясо для очередного салатика и усиленно делала вид, что не замечает происходящей сцены.

— Да брось эту морковку! Ты что не слышал? Твоя жена скучаааааает, — девушка капризно сложила губки.

— Вик, ты можешь подождать Пашу в комнате, мы уже заканчиваем, — решали вставить свое слово свекровь, на которую один вид невестки действовал как красная тряпка на быка.

Дорогая мама! — проворковала Вика, поворачиваясь при этих словах к свекрови, — зачем вы все это готовите? — она обвела кухню глазами. — Кому? Таким же старикам как сами? Вам же это нюхать нельзя, не то, что есть, да еще в таком количестве! — девушка с вызовом уставилась на мать мужа.

— Вот тебя забыла спросить, чем мне гостей кормить, да что на стол ставить, — грубо отреагировала свекровь, отставляя в сторону очередную чашку с почти готовым салатом. Ее взгляд красноречиво кричал: «Стой! Одумайся, молчи!» Но Вика то ли не поняла, то ли сочла предостережение не достаточно серьезным.

— Что у нас здесь? — девушку уже везло, а тормозить она явно не умела, да и не собиралась. Она подошла к столу, на котором стояли приготовленные банки.

— Огурчики, грибочки? — Вика брала в руки банку за банкой и с видом эксперта рассматривала содержимое. — А здесь у нас что? Копченая колбаска? — девушка взяла палку колбасы и понюхала ее.

Павлик с застывшим в глазах ужасом наблюдал за манипуляциями жены. Глянув на мать, он увидел, как ее лицо мрачнело с каждой минутой.

— Ах да, мазик! — воскликнула Вика, схватив пачку соуса и хихикнув причмокнула губами.

— Вот где у вас после всего этого не будет болеть печень с поджелудочной?! — воскликнула она и нависла над мрачной свекровью. — Фармацевты же в ладони хлопают, когда вы в аптеку приходите! Вы же у них каждый месяц по ползарплаты оставляете! — радостно вопила Вика.

— Шла бы ты! — грубо буркнула свекровь и вырвала из рук снохи майонез, которым та продолжала торжествующе размахивать.

Если бы в этот момент Вика одумалась и замолчала, ситуацию еще можно было бы поправить, но девушка уже набрала скорость…

— Вам бы не вот это все кушать! А овсяную кашку на воде с овощами! И деньги сэкономили, и здоровья больше было бы. Да и жирок лишний, смотришь, сошел бы, — на последней фразе Вика выразительно хихикнула и ткнула свекровь в бок. Татьяна Викторовна и сама знала, что у нее есть проблемы с весом, но со снохой эту тему она обсуждать точно не собиралась.

— Татьяна Викторовна, а что вы так на меня смотрите? Я же сказала вам чистую правду, а на правду не обижаются, — развела руками девушка.

— Сынок, ты на мой день рождения приходи, а свою языкатую правдолюбку не вздумай брать, — заявила свекровь с видом, не предвещающим ничего хорошего. — И чтобы послезавтра я вас обоих в своей квартире не видела!..

Пока мать говорила, Павлик молча кивал с видом полного раскаяния. Но на последней фразе выпучил на женщину глаза. Именно этого он боялся больше всего. Вику угроза свекрови не впечатлила. Она стояла и смотрела на нее со скептическим выражением лица.

— Ой, ну прям напугали! Подумаешь! Очень я рвалась на вашу эту обжираловку, — Вика явно не собиралась сдаваться. — Ничего другого я от вас и не ждала. Правду никто не любит!

Вика бы еще долго выступала, да Павлик, решивший, что жена уже сполна насладилась своей минутой славы, подхватил ее на плечо и уволок от греха подальше.

— Мам, ты ее не слушай, она выпила… бред несла… — Павел вернулся на кухню минут через десять.

— Конечно, она несла бред, вот только я сказала на полном серьезе, — решительно заявила мать.

Павлик весь остаток вечера упрашивал мать смилостивиться и сменить гнев на милость. Женщина стояла на своем.

— Это не я к ней в дом пришла и оскорбляла. Ишь, перебрала она. Твоей жене сколько лет? Большая уже девочка, должна думать, что говорит.

С утра пораньше Татьяна Викторовна вновь заняла пост на кухне. О том, что сноха с сыном ушли, она догадалась, услышав звук хлопнувшей двери. Попрощаться или извиниться они не удосужились.

Видимо, несколько дней супруги провели в гостях у Викиных родителей. Потом сын снова решил воззвать к совести родной матери.

— Ты пойми, если мы сейчас снимем квартиру, то не сможем накопить денег на ремонт, — твердил он. — Мне же придется на вторую работу устроиться, я же вообще света видеть не буду.

— А почему ты? Пусть твоя говорливая подработку найдет, меньше времени на разговоры будет, — сердито буркнула мать. — А еще лучше, подари ей месячный курс у психолога, пусть там ее тараканов погоняют…

— Вика скоро и на этой работе не сможет работать… — в отчаянии бросил парень.

Тут-то и выяснилось, что невестка в положении, а накануне она с подругами как раз обмывала свой новый статус — беременной женщины.

— Еще не слаще! — воскликнула свекровь. — Ох, сынок, поплачешь ты еще! Да бог с тобой, это твой выбор, тебе его и разгребать. Ладно, возвращайся со своей кралей. Но при одном условии — она попросит у меня прощения и больше не будет своим липким языком городить про меня чушь! А то что же получается, она будет мне в лицо хамить, а я — только утирайся?

Вика на условие свекрови согласилась не сразу. Уж очень ей не хотелось признавать, что оказалась неправа… Оставшееся до переезда время девушка вела себя относительно спокойно и старалась лишний раз со свекровью не пересекаться. Та, собственно, и не возражала…

Впрочем, эта история Вику ни чему не научила. Она по-прежнему считала, что пострадала от свекрови за то, что не боится говорить в глаза правду! А вы с ней согласны?