День седьмой.
У меня кончились бесплатные жетоны на алкоголь. А ещё столько дней впереди.
Что за жетоны? В самом начале семинара нам выдали по семь жетонов - ровно столько вечеров мы провели в стенах Общежития. На цокольном этаже был небольшой, но уютный бар, который работал ежедневно. И несмотря на то, что кроме нас в это время никого в общаге не было, двери его всегда были открыты. Бесплатный жетон - это бокал пива. А какой русский не любит такой халявы?!
От этой грустной мысли скучал на лекциях. Но слушал. И иногда спал.
Тешило одно – завтра отъезд в Дюссельдорф. Выдали 32 евро на два дня. Типа суточные. Обрадовался. Потом выяснилось – зря. На пиво даже толком не хватило.
Но это было потом… а пока нас ждал Дюссельдорф.
День восьмой.
Дюссельдорф встретил прекрасной погодой. Как всегда в автобусе все фотографировались. Зарубин снимал на видеокамеру. Делал он это постоянно и, главное, любил когда сам в кадре и все подряд комментировал. Но уже на второй день кончилась плёнка. Поэтому, чтобы снимать дальше, ему пришлось сначала затереть отснятое в Египте, потом первые дни в Германии, и затем, чтобы записать последние дни, пришлось затереть все предыдущие. В общем, главное для него был процесс, а не видео «на память». Максим постоянно отсматривал материал, матерился на меня, что я плохой оператор, что не чувствую кадра, но, все равно, упорно просил это делать.
- Макс, сними меня, а то меня нигде нет. - И как только я брал в руки камеру, Зарубин начинал курить и что-то комментировать. Если мы шли в лесу, то он так и говорил: - Мы идём по лесу!
Ну прирождённый журналист! Всегда держит нас в курсе.
Первым местом в Дюссельдорфе, куда нам предстояло отправиться, был митинг одной из партий. Начался митинг ровно в 11-00 как и было заявлено. Мы бросили свой автобус километра за два от места проведения и двинулись пешком. Я сначала думал, что все оцеплено и поэтому нас заставляют вышагивать по жаре. Оказалось – нет. Мы просто слишком рано приехали! И надо нас было чем-то занять.
У нас как проходят митинги, особенно предвыборные?! Собрали массовку, заплатили флагоносцам, чтобы те махали, надели на партактив футболки, что привлекали внимание и все это делается, чтобы смишники сделали хорошие кадры и показали, как было многолюдно. Здесь же было все наоборот. Большая сцена в желтом цвете (цвет партии!), небольшая огороженная площадь перед ней, со столами и стульями для VIP гостей. И охрана по периметру. Чтобы попасть внутрь, за ограждение, нужно пройти рамку и охранника, который шманает с ног до головы. Причём трогает руками. Я выходил и заходил два раза и каждый раз меня ждала одна и та же процедура. Удовольствия я от этого не получил. Шманал-то мужик!
На этом митинге должен был выступать председатель партии и по совместительству Министр иностранных дел Германии. Мероприятие не начинается, все ждут министра. В это время массовку разогревают джазовой музыкой. Мы с Кировым лезем внутрь через охранников. Стоим, оглядываемся по сторонам, где бы присесть. А все места уже заняты. И тут видим в самом переднем ряду в центре есть два свободных места. Я говорю Максу:
- Вон гляди, там место есть. Пойдём сядем, хоть все видно будет.
Пробираемся через немногочисленную толпу, никто из стоящих возле первого ряда охранников нам не мешает. Подходим к столику, спрашиваем – можно присесть? Мужчина лет сорока, явно глава стола, смотрит на нас с уважением и ласково:
- Да, конечно, садитесь.
У меня сложилось такое впечатление, что только нас и ждали. Сидим, радуемся, стоять не придётся, и места чинные. Проходит минут пять, митинг не начинается. И тут какая-то девушка поворачивается и спрашивает:
- А вы с министром?
- Нет, мы одни приехали.
- Это места для министра! Вы его охрана?
Мы – охрана??? Я уже было хотел ей ответить пару ласковых.
- Мы из России! – отвечает Макс.
И тут вмешивается мужчина:
- О, простите нас, мы думали вы охрана министра, это места для него.
Мы давимся от смеха, встаём и двигаем обратно в толпу, к нашим.
- Макс, то-то я заметил, министр приехал, начал выходить и остановился. Видно увидел, что его место занято и ждал, когда освободят.
Подходим к нашим – все ржут. И у нас истерика. И тут отличились. После митинга к нам подходит Зарубин:
- Пойдём фоткаться с кандидатом.
- С которым?
- С главным!
- Пошли.
Оказалось, что мужчина, который разрешил нам присесть и который постоянно улыбался и был тем главным кандидатом. Увидев нас он закричал:
- ooo, Russian security.
И снова захотелось сказать пару ласковых. Но мы лишь мило улыбнулись…
А потом был обед. В бразильском ресторане.
Двенадцать видов мяса, которые приносят одно за другим на вертеле. Порядка двадцати видов салатов и закусок. Как же это казалось здорово. Наконец-то вкусненько поесть, после трудного и насыщенного дня. И опять же переезд всегда сказывается на моем желудке… В ресторане я решил пробовать все. Кухня ведь бразильская. Да и бразильский участник вёл себя как дома:
- Вот это берите. Пальчики оближите! Это не стоит, несварение будет. Не стесняйтесь. (и улыбнулся во весь рот).
После четвёртого вида мяса мне стало дурно. После шестого я решил, что все. А восьмое я так съесть и не смог. Остановился на девяти. Но я уже не жалел. Потому что был похож на кота из мультика про Кешу-попугая.
С Кировым вообще произошел курьез. Официант, который разносил мясо, неаккуратно отрезал кусок и три капельки масла попали ему на рубашку. Официант подскочил, ударился восемь раз об пол и исчез… и появился через две минуты с администратором. Тётушка администратор долго извинялась, что это только второй случай в его карьере, что Максиму оплатят химчистку или могут сами постирать, что в следующий раз пиво за их счёт и прочее. Макс слушал и не втыкал. Прикалываются? Или правда извиняются? Прислушался, извиняется! И ему стало так приятно на душе, что он сказал:
- Идите с миром люди добрые. А я пошёл курить.
В гостиницу мы заселились часов в пять. Уставшие, но сытые и довольные. И как полагается после отдыха двинулись в бар.
Просидели часов до одиннадцати вечера. Устали. Решили, что пора спать. Купили в магазине водки и швепса и двинули в гостиницу. Подходя к гостинице я, турок, аргентинец и бразилец поняли, что спать мы совсем не хотим и вспомнили, что уже целых полчаса нигде не были и стоит прогуляться в поисках очередной пивнушки. Прошагали километра полтора, ничего не нашли и уже было расстроенные повернули назад, как турок тормознул нас: «Вон бар под носом!».
Бар оказался в ста метрах ходьбы от отеля. Мы зашли. И тут же услышали радостный женский голос:
- Ой, а мы только Вас и ждем.
Думаем: начало хорошее. Присели. Стали присматриваться к девицам. Красивые, пышногрудые.
И тут аргентинец мне говорит:
- Я думаю у нас все на мази. Парни, которые с девками, педики.
-Да ладно?!
- Сам посмотри.
Поворачиваюсь, а два парня сидят и взасос друг друга. Стало не по себе, но приятно, что дамы значит свободны.
К нам подошёл официант. Он мне сразу не понравился. Весь слащавый, прилизанный (хотя у турка волосы тоже постоянно были "прилизаны"). А когда он наклонился к турку и так мило и нежно прошептал – Что пить будете? – я сразу понял: и этот гей! Мы с ребятами переглянулись: непонятно! На 2 квадратных метра 3 гея – это чересчур.
- Макс, смотри сзади тоже пидоры сидят!
Я повернулся. И вправду – пидоры. Епрст.
К бару подъехал «Мерседес». Из него вышел солидный мужчина лет 45. Зашел внутрь. Огляделся и направился в дальний угол. Навстречу ему кинулся паренёк лет 23. Подойдя друг к другу они не пожали руки (как принято у нормальных мужиков), а поцеловались в засос.
И тут-то мы окончательно поняли – попали в гей-бар. Ну почему никто не прочел вывеску? Мы обречённо посмотрели друг на друга и начали судорожно посмеиваться. Уйти мы не могли, так как выпивку уже заказали.
- А вдруг кто из наших сейчас гуляет и случайно заметит?
Турок нацепил очки и отвернулся от стекла.
- Парни, главное не выдать себя! – сказал бразилец. – Давайте им подыграем. Себастьян ты Максу глазки строй, а я Юртера за коленку потрогаю.
И тут в зале раздался громкий смех. Ситуация, конечно! Но сдержать эту истерику мы не могли.
Как же долго несли алкоголь. Я никогда не испытывал такой жажды. Такое ощущение, что я находился в клетке со змеями. Мне было не по себе.
Наконец-то официант принёс долгожданные напитки. Парни осушили пиво в два глотка. Такой скорости я ещё не видел! Расплатившись, мы выскочили из бара. Остаток пути до гостиницы мы шли молча. Даже не смотрели друг на друга. У всех было такое ощущение, что искупали в дерьме.
- Никому. Я повторяю никому не говорим об этом. – чуть слышно прошептал турок.
День девятый.
В России 9-е мая. День победы. А в Германии воскресенье, день матери и выборы в региональный парламент. Им то, что отмечать? Немцы вообще считают национальным позором Вторую мировую войну и предпочитают не вспоминать о ней. И не тот факт, что не победили в этой войне, а то, что её развязали.
Сидим с утра возле гостиницы Максимами, ждем группу. Мимо проходят три молодых немца. По лицам видно, что интеллектом не обезображены. Лица тупые! И один проходя мимо нас, наклонился к нашей лавочке и под гогот остальных спутников начал что-то орать на ихнем. Зарубин спокойно встал, нахохлился:
- Ты че немчура?! Совсем охренел. На русских гонишь?! День победы забыл. Так я напомню.
Парнишка завис. Потом резко развернулся и дал деру, догонять друзей, которые уже вовсю сверкали пятками.
Началась официальная экскурсия по городу. Гид – милая девушка лет тридцати – повела в сторону старого города. Ее рассказ звучал примерно так: «справа вы видите кафе, здесь прекрасный шоколад. С друзьями можно посидеть, обычно немцы сюда ходят в обед…» Так, думаю, начало хорошее… «Слева магазин, но цены высокие, поэтому не советую…». Мы подошли к центральной улице, она была перекрыта, т.к. шли велогонки. «Кстати, вот вы видите – это велогонки…». Твою мать – удивила! Подошли к старому городу. «А это старый город. Здесь много пивных баров и ресторанов. А вот, слева магазин женской косметики, справа мужской. Мужчины могут купить себе прекрасный крем для рук. А впереди магазин одежды. Какие там юбочки продают! И стоят недорого. Советую». И так всю экскурсию. Ничего об истории города я не узнал, зато знаю теперь где-что можно купить, а главное че-почем!
Гуляли около трёх часов. И слушали этот бред.
- Скажите, а что это за здание?
- О-о, это очень интересное здание. Оно очень древнее. Я точно не знаю. Но, смотрите, вон слева, ещё кафешка, здесь немцы обычно обедают во время перерыва.
Нам стало все ясно. И мы большее её ни о чем не спрашивали. Просто фотографировались.
Возле одного из памятников, на котором мальчик какает золотыми монетками, к нам подошел мужик, и встал рядом. Он пару минут смотрел, как мы хохочем над увиденным и фотографируемся, потирая руками монеты. После на чисто русском она сказал:
- Не изляпайтесь, товарищи, в говне.
- О-па, наш. А ты откуда дядь?
- Уже местный. А вообще краснодарский. А вы?
- Из Костромы.
- Бывал я у вас. Лес возили. Грязь кругом.
И ушёл. Думаю, вот тебе и диалог. Ни здрасьте, ни до свидания.
Обедали в итальянском ресторане. Ели какую-то хрень. Совершенно невкусную и даже несъедобную. Было только одно хорошее – у директора Академии в этот день был день рождения. Тут наша делегация из трёх М смекнула, что это возможность реабилитироваться. Мы сагитировали народ на покупку добротного букета цветов и вовремя обеда, когда директор ничего не подозревая, тихо пожёвывала свою рыбку, мы ей этот букет и вручили. Под громкие аплодисменты. Это настолько её потрясло, что она чуть не расплакалась. И кто-то из толпы крикнул:
- Это русские придумали.
Да – мы. Мы и не отрицаем. И после этого случая, мы стали любимчиками и окончательно завоевали всеобщее уважение.
В этот день в Дюссельдорфе были выборы в региональный парламент. И поэтому после обеда мы двинули на избирательный участок, чтобы посмотреть как у них там все устроено.
Председатель комиссии встретил нас очень дружелюбно. Посадил в классе, собственно там где и проходило голосование (участок располагался в школе) и начал рассказывать. Перешли к вопросам. А их у нас было много.
- Где общественные наблюдатели?
- Кто это?
- А где наблюдатели от политических партий?
- А зачем?
- А у вас кого-нибудь из кандидатов снимали с выборов хоть раз?
- Нет, а для чего?
- А были ли случаи оспаривания результатов выборов?
- У нас все честно!
- Что и случаев фальсификаций никогда не было?
- Так ведь уголовная ответственность.
Мне стало дурно. Ну неправильно они тут живут. Скучно. Как-то все уж слишком честно. Ну или просто так декларируют. Я вышел на крыльцо и закурил.
Избирательные участки в Германии закрываются в 18-00. Поэтому уже где-то к 19-00 есть первые результаты.
В этот вечер нашу группу пригласили в пивной ресторан. Там партия, на митинге которой мы были, отмечала окончание выборов и приготовилась радоваться победе. В баре собрались все: сторонники, члены партии, руководство, включая кандидатов, просто зеваки, СМИ. Вход был свободный.
Однако первые результаты – 6,2 %. Явна не та цифра, на которую рассчитывала партия. И соответственно пресс-конференция была похожа на похороны. И, конечно, показать нам хотели не это. Тогда директриса напомнила всем, что у неё сегодня День рождения, и что она приглашает нас на набережную в кафе. Посидели хорошо. С пивом. Вкусным. Кельнским. Но скоро свежий воздух наскучил и мы двинули в сторону другого места. А я на минутку забежав в туалет, понял, что потерялся. Не в туалете. На улице никого! Бросился искать. Где? Кого? Уже было совсем отчаялся и пошёл в направлении отеля, как вдруг свернул вправо (совершенно случайно, не знаю, что меня так повело вдруг направо). И увидел наших! Я встал на колени и начал молиться. Они жрали пиццу, гады! Я тоже хочу!