Прошла еще одна неделя нашей коточеловеческой жизни. Заканчивается первый месяц осени. Масик жив, Масик с нами. Я как-то расслабилась - кажется, что так и будет всегда: пусть он болен, не активен, но живой. Все словно замерло в одной точке - ни хуже, ни лучше.
Вчера закончили курс онкосбора, делаем перерыв. Перерыв рекомендуется 10-14 дней, думаю, сделаю по максимуму две недели. Масик устал, в последнюю неделю сопротивлялся уже, научился отворачивать от меня мордаху. Да и я тоже подустала - от того, что переживаю за него, что ему неприятно. Ладно бы, раз в день, а то надо же три раза в день пить этот сбор. Да еще за полчаса до еды. Весь мой день строился на этом режиме. С работы утром прибегала, первым делом поила Масика, потом кормила Марусю, как раз примерно полчаса проходило, Масика очередь кормить. Около двух часов дня снова повторялось все. Вечером с работы спешу - снова сбор, полчаса, кормежка. В это же время, как поила сбором, сразу чистила глаз Масика, обрабатывала, как могла опухоль.
С едой все по-прежнему, сам не ест, приходится насильно: сую кусок к здоровой стороне, начинает облизываться, приоткрывает рот, я проталкиваю кусок, начинает жевать. Правда, пару раз было, сам, понюхав, начинал есть. Куски стараюсь резать, чтоб были не слишком маленькие и тонкие, но и не слишком большие.
Опухоль... Не пойму растет или нет. Но постоянно влажная, покрывается коркой, на которую прилипает шерсть, потом эта корка отпадает, выделяется какая-то жидкость-слизь, кровь. Потом по новой. Обрабатываю хлоргексидином; сверху, как удается банеоцином присыпаю.
Почти всю прошедшую неделю Масик спал и лежал в новом месте - в длинном тоннеле, что лежит в кошачьей комнате.
В понедельник решила прилечь днем, потому как плохо накануне спала: долго не могла уснуть, лишь начала задремывать, как завыла сирена; ночью часто просыпалась. Вот днем и сморило меня. Лишь прилегла, смотрю Масик идет. Я обрадовалась, думала, ну наконец-то снова полежит, как раньше со мной. А он остановился около кровати и смотрит на меня. Я зову, а он на меня смотрит. И в его единственном глазу столько чувств плещется. И вдруг так замяукал, даже не могу объяснить - жалобно-тоскливо, словно с обидой даже какой-то. Словно это был крик кошачьей души, тоска по прежним временам, когда он был здоров, силен и мог прийти на кровать, чтоб мама Лена почесала пузико. Посмотрел на меня, повернулся и пошел обратно. Я зову. Оглянулся и все равно ушел.
Накрывает меня порой. Я понимаю, что это по- прежнему мой Масик, но словно часть его ушла, часть его души, часть его жизни. Он сейчас как старичок - словно ему не 10 лет, а лет 20 - постоянно спит или дремлет, поест и снова на боковую. На балкон стал редко выходить. Хотя, один раз посидел на "телевизоре" вечером, чем очень меня порадовал. Не смотря на это, в его единственном глазу я по-прежнему вижу того активного Масика. Это не потухший взор, там жизнь. И это дает мне силы продолжать борьбу. Особенно это заметно, когда я сделаю ему процедуру вливания сбора, он от меня уходит с таким видом: я без боя не сдамся в следующий раз!
Хотя, признаюсь, какая-то апатия навалилась, порой нет сил ни на что, ничем не хочется заниматься. Стала много сладкого есть. Пытаюсь бороться с хандрой, но чувствую, что затягивает. Теряю веру в то, что все будет хорошо: она, словно песок просыпается сквозь пальцы, я пытаюсь удержать, сохранить ее, но что-то получается не очень.
И как хорошо же, что есть у нас Маруся. По-моему, на данный момент, в нашем доме она самая спокойная, здравомыслящая, психически устойчивая. Вытягивает нас с Масиком. Пыталась даже на днях пригласить Масику на игру, все не теряет надежды, что он поправиться. Спит со мной, приходит по выходным утром ко мне, ложиться на грудь, мурлычет. В общем, наш островок жизни, за который мы с Масиком цепляемся.