— Эй, валькирия, — это слово Оддвар произнес с нескрываемой, отчётливой издёвкой. — Может, всё-таки продашь мне девку, а?
Мьёлль неторопливо подняла голову от лезвия топора, отложила в сторону брусок, которым правила зазубрины, и изучающе посмотрела на берсерка. Увиденное её не порадовало: мутные глаза, слюна, бегущая по густой и длинной, а сейчас всклокоченной, бороде (пенная, к счастью, от пива, а не от зелья), бочонок под мышкой литров на десять, в котором плескалось заметно меньше половины, «бородатая» секира на поясе...
— Тебя прозвали Неистовым, — чуть насмешливо проговорила Шервинская, отчаянно соображая, как бы разрулить ситуацию с наименьшими потерями. Или хотя бы привлечь внимание Хельги, Асгрима, Оттара, Эйнара, данов, словен — да хоть кого-нибудь!! — А следовало бы — Глухим или Забывчивым. Я ведь уже сказала, что...
Бочонок полетел в сторону, а секира в тот же миг оказалась у викинга в руке.
— Ты!.. Ничтожная маленькая дрянь!! — зарычал он. Услышали его, увы, не те, кто надо: Льотольв и Халльдор — Оддваров единокровный братец и братцев побратим. А так же несколько человек, набранных незадолго до этого похода, и относившихся к Майе, как к недоразумению. Ну в самом деле — где это видано, чтобы женщина рядилась в мужскую одежду и сражалась наравне с прославленными воинами?!
Секира с громким треском врубилась в бревно, на котором только что сидела Мьёлль, развалив дубовый ствол обхвата в полтора почти до середины. Шервинская, скатившаяся с него мгновением раньше, вскочила на ноги как раз в тот момент, когда берсерк рывком высвободил оружие и замахнулся вновь.
«Хорошо, что мы без щитов», — уворачиваясь от пластающего воздух куска железа, Майя выгнулась назад так, что аж в позвоночнике хрустнуло.
О том, чтобы парировать хотя бы один удар и речи не шло. В лучшем случае тяжеленная секира Неистового попросту выбьет её легкий топорик, а то и рукоять перерубит. А в худшем — ещё и руку «отсушит». Так что оставалось прыгать туда-сюда, вертеться ужом на сковородке и надеяться на счастливый случай. В виде хоть чего-нибудь! Или кого-нибудь!!
«Кажется... Хельги... был... прав... — дышать стало тяжелее. По левой брови, противно щекоча, поползла струйка пота. — Воин... из меня... хрено...»
Камень под ступнёй покачнулся. Нога подвернулась… соскользнула — к счастью, связки остались целы — и Майя почувствовала, что теряет равновесие. Оддвар торжествующе взревел.
Мьёлль упала на правый бок, моментально перекатилась на спину, оказавшись у самых ног берсерка — и с силой ударила его своим топориком по ноге выше колена. Недалеко от паха.
И ещё раз.
Боль Неистовый, конечно, почувствовал. Но, как и любой викинг, он умел её терпеть. Умел её отключать, хотя бы на время. Сил на последний — смертельный — удар у него бы хватило. А Шервинской некуда было увернуться от занесенной секиры.
Широкое лезвие ослепительно блеснуло на солнце.
И с треском развалило напополам темно-красный щит, покрытый рунами.
Берсерк пошатнулся. Кровь неумолимо хлестала из разрубленной ноги, унося с собой и жизнь.
Удар кулака Хельги опрокинул Неистового на спину.
— Один!! Я иду... к тебе!
***
— Живая?!
— Целая?!
Асгрим с Хродгейром, с одинаково встревоженными лицами, склонились над Майей. Вигмунд, подоспевший чуть позже, протянул ей руку, помогая встать.
— Что здесь произошло?
Викинги с готовностью расступились, пропуская хёвдинга и его сына. Торгейр обозрел убитого, покрытую кровь и грязью Мьёлль — и повторил свой вопрос.
— Он набросился на меня первый. Я защищалась.
— Кто это видел?
К удивлению Шервинской, Халльдор и Льотольв угрюмо и неохотно подтвердили, что так и было.
— Из-за чего?
— Из-за пленницы. Той девушки из монастыря. Оддвар хотел купить её. Я отказалась продавать.
— Она того стоит?
Раздались смешки. Кое-кто из собравшихся интересовался, с чего это Мьёлль так привязалась к юной жрице? Может, та умеет что-нибудь... особенное?
— Я пока не знаю, чего она стоит. Но я знаю, что раз сказанное слово надо держать. А я уже сказала ему «нет». По-моему, этого достаточно.
— А по-моему, никакая рабыня не стоит одного из моих лучших воинов, — голос Торгейра был суров, как и его взгляд. — Заплатишь вергельд — пятнадцать марок.
Почти все, что у неё есть! Да ладно! Будут ещё походы, будет и добыча! А вот то, что Сигвальдссон оставил Льотольву и Халльдору право на месть...
Майя настолько погрузилась в свои переживания, что даже не ощутила подзатыльник, который отвесил ей Хельги.
***
Добычи, в общем-то, хватало, и уже можно было возвращаться. Но неразлучная троица словен принесла весть, что вверх по реке, в паре дней пути, стоит замок. Неплохо укрепленный и, наверное, богатый.
Торгейр переглянулся с сыном и обоими кормчими, оказавшимися рядом.
— Надо проверить. В двух днях, говорите?
— Может, даже меньше, — Славко покосился на солнце, а потом — азартно — на холмы, за которыми находился вожделенный замок.
— Собирайтесь!
***
— Думается мне, что Хамар был прав, — Хельги сдвинул шлем на глаза, с наслаждением поскреб затылок и вернул «маску» на место.
Обиталище раннесредневекового феодала горделиво торчало на невысоком холме, напоминая издали прыщик на жо... эмм… кхм... Короче, прыщик! Майя с любопытством и, одновременно, разочарованием смотрела на трёхэтажное деревянное строение за деревянным же частоколом.
— У здешнего ярла найдется, чем поживиться, — кивнул Рольв, предвкушающе облизнувшись и погладив рукоять меча, висевшего на поясе.
С точки зрения Шервинской, десяток свиней не стоил времени, потраченного на дорогу сюда. Ну ладно, пусть ещё коровы с овцами будут! Но всё равно их ещё из-за ограды достать надо — какая-то зараза успела местного барона, или как его там, предупредить! Мьёлль недовольно поджала губы, чтобы не сплюнуть.
От этой дурной привычки её планомерно отучали словене, все трое. Мол, земля нам всем мать, а ты ей — в лицо... Да и вообще: ты вот плюнула, а колдун, следом за тобой шедший, твои слюни собрал, да на тебя же через них порчу и навел. На этом к ним дружно присоединялись и скандинавы, темной магии боявшиеся, как царства Хель. Что, впрочем, не помешало бы никому из них размозжить тому чародею голову.
— ...не докину.
Мьёлль вынырнула из своих мыслей и обернулась. Ратмир с виноватым лицом качал головой — никак, мол. Славко и Ульвар были с ним согласны.
Торгейр задумчиво сощурился.
— Асбьёрн, возьми своих людей и обойди его, — хёвдинг качнул головой в сторону замка. — Только так, чтобы вас не заметили. Нападёте по сигналу.
— Да, отец, — парень тряхнул рыжеватыми спутанными кудрями и быстрым шагом двинулся назад, на ходу нахлобучивая шлем и окликая команду «Вепря».
Майя проводила его задумчивым взглядом.
— Врял ли получится, — пробормотала она, качая головой.
— Ты о чем? — услышал её Хродгейр.
— О том, что место кругом открытое, — пояснила Шервинская. — Скрытно не подберёшься...
— Так мы же их отвлечем, — удивился викинг, кивая на замок.
— Хроди, — проникновенно обратилась к нему Майя. — Ты и правда считаешь, что они там все поголовно дурные, как овцы? И что их ярл не догадался выставить людей, чтобы следили за всеми подходами, со всех сторон?
— Нет конечно, — проворчал тот.
Шервинская развела руками, предлагая норманну самому довообразить развитие событий.
— И что предлагаешь ты? — подал голос Вигмунд, слушавший их разговор, но до сих пор молча стоявший рядом.
Мьёлль смущенно пожала плечами, но не успели парни заявить, что, дескать, нечего в таком случае хёвдинга критиковать, как в голову Шервинской пришла одна мысль.
Викинги задумку поняли с ходу. И кинулись к Торгейру, не забыв потянуть за собой Майю — присваивать чужие идеи в этом веке было ещё не принято.
Сигвальдссон выслушал, задумался ненадолго, покивал и велел найти Асбьёрна. Если тот, конечно, ещё не ушел.
В третий раз предложив переодеть людей Торгейрссона в одежду и доспехи англов — благо, и то и другое имелось — Мьёлль отошла в сторону и чуть не наступила на ногу Хельги.
— А ты неплохо придумала, Валькирия, — одобрительно хмыкнул он, положив руку ей на плечо. — Клянусь жеребцом Одина, хитрее тебя, пожалуй, только сам отец Манигарма.
Шервинская усмехнулась, хотя похвала из уст Скьёльда была явлением редким и потому особенно приятным.
Хирдманны Асбьёрна тем временем переоделись, упрятали амулеты вроде молота Тора или Валькнута, способные их выдать, за пазуху, а волосы — под одежду и шлемы. Лица, конечно, не скроешь, но все дружно надеялись на «пронесёт». А для дополнительной маскировки щедро обрызгали «диверсантов» кровью свежеубиенной коровы.
После этого викинги принялись старательно изображать радиопостановку «бой в Крыму — всё в дыму». В смысле — громко шуметь, имитируя сражение. Густой кустарник вряд ли позволит барону и его людям рассмотреть, что именно творится в лесу. Зато лязг железа и вопли только глухой не услышит. И что подумают осажденные, увидев выбегающих из леска воинов в знакомой — «своей» — одежде? Правильно! Что это свои и есть! Откроют ворота. А когда сообразят, что впустили ни разу не своих... Ну...
Асбьёрн махнул своим людям и, не убирая меч в ножны — все равно скоро обратно доставать, да и для достоверности — быстрым шагом, почти бегом, двинулся к замку.
Мьёлль изо всех сил вцепилась в подол кольчуги. «Диверсанты» приблизились уже почти к самому частоколу. Им что-то крикнули. Они ответили.
Ворота открылись.
Майя только сейчас осознала, что всё это время она не дышала.
— Сейчас и мы пойдем, — Хельги, стоявший рядом, тоже не отрывал взгляда от хирда Асбьёрна, но казался при этом безмятежно спокойным.
«Пять... четыре... три... два...» — начала Шервинская про себя обратный отсчет.
Ряженые викинги начали медленно (или это только казалось, что медленно?) втягиваться во двор.
— Вперёд! — голос Торгейра разнёсся едва ли не на пару миль окрест.
— О-один!!
Низкий гулкий звук рога неспешно поплыл над леском и холмами, перемешиваясь с боевым кличем и наполняя сердца норманнов яростью, а англов — страхом.
Ну, по крайней мере так обычно бывало.
К чести защитников усадьбы, спохватились они быстро. Но поздно. Отряд Асбьёрна выстроил стену щитов у подножия холма, загораживая лестницу, по которой можно было подняться наверх, в укрепленную (относительно, конечно) башню.
Сражение закончилось, не успев толком начаться. И то — сколько их, тех англов, и сколько викингов? То-то и оно!
Мьёлль тщательно вытерла окровавленый топор об одежду только что зарубленного ею воина, мельком удивившись, что не чувствует ни жалости к нему, ни хотя бы сожаления, ни даже брезгливости. И вообще, как-то быстро она тут душой зачерствела. Человека убить — проще, чем плюнуть! Вот буквально.
«А, с другой стороны — ну нельзя здесь иначе, — Шервинская завертела головой в поисках колодца или хотя бы ведра с водой — ополоснуть руки и лицо. — Здесь всё на смерти построено. И либо — ты, либо — тебя. Или, того хуже, в плен возьмут и рабыней сделают. Эх, ну почему нас с Динкой не занесло куда-нибудь... во времена мушкетеров хотя бы?! Или...».
Громкий протяжный вопль отвлек Майю от бесплодных сожалений. Оказывается, скандинавы, не тратя зря времени, вытащили во двор баронессу и теперь со смехом предлагали её супругу, уже привязанному к телеге, выкупить честь жены. Тот стенал, обливался слезами и клялся всеми святыми, что ничего у него нет. Ни единой монетки. Даже медной.
Угу, старая песня. Все они так говорят, пока пятки не поджаришь.
В разгоревшемся костре, между прочим, уже наливались краснотой три ножа и серп — видимо, что под руку попалось.
Смотреть на то, как будут насиловать баронессу — собственно, уже приступили — Мьёлль не стала. Не интересно, да и... жалко её. Хм, выходит, не все чувства растеряла. Осталось ещё что-то человеческое...
Колодец отыскался в глубине двора, за длинной приземистой хибаркой, на двери которой висел неожиданно массивный и откровенно новый замóк.
Кое-как оттерев руки от присохшей крови и поплескав ледяной водой себе в лицо, Шервинская вернулась к заинтересовавшей её двери. Ну нелогично же на хлипкую ерунду из трёх дощечек полупудовую железяку цеплять.
Изнутри вроде бы не доносилось ни звука — по крайней мере достаточно громкого, потому что к воплям барона добавились ещё несколько голосов тех, кому не повезло чем-то заинтересовать викингов. Пытки «от нечего делать» Торгейр недвусмысленно запрещал. Выходит, эти кто-то — из хозяйских доверенных слуг.
Особо прислушиваться Майя не стала. И так понятно, чем дело кончится: хоть кто-нибудь да не выдержит, «расколется». Несколькими ударами топора она разнесла хлипкую дверцу в щепки (замок так и остался болтаться на столбе) и, мгновение помедлив, шагнула внутрь.
Солнечный свет, проникавший в строение через многочисленные щели в стенах, а кое-где — и дыры в крыше, позволял разглядеть бочки высотой примерно в половину человеческого роста, мешки с чем-то — разной степени наполненности, пустые корзины в углу...
— Что тут? — сунулся в дыру Ульвар. За его спиной маячили Хамар и Херрёд.
— Пока не знаю, — Шервинская повела вокруг себя топором, который не спешила убирать за пояс. Мало ли...
Ратмир подошел к ближайшему мешку и сильно пнул его.
— Зерно, — безошибочно определил он, доставая нож и вспарывая конопляную рогожу у самой горловины.
Подошедший Ульвар запустил в разрез ладонь.
— Пшеница, — с едва заметной ностальгией сказал он, разглядывая золотистые в солнечном луче зернышки.
Славко заглянул в одну из бочек. Та оказалась пустой. Другая — тоже. И третья.
В итоге — пшеница, ячмень, овёс и шерсть. Неплохо, в принципе. И всё-таки...
— Чего тут у вас? — в сарай заглянул Рольв.
Мьёлль, про себя хихикая, подумала, что в этом сарайчике весь хирд скоро соберется. Ну половина — точно. О! Вон ещё Сигурд с Хродреком идут! И Рагнар. Мёдом им тут, что ли, намазано? Вернее — пивом налито...
— Нашли что-нибудь? — поинтересовался Хельги, протискиваясь в узковатую для него дыру.
— Серебра нет. Но это тоже стóит денег, — Хамар показал на мешки с добром, переставленные ближе к выходу.
Пока викинги обсуждали стоимость находки, Шервинская ещё раз обошла хибарку по периметру. Интуиция прямо-таки вопила, что здесь что-то не так.
— Что ж мы просмотрели то, а? — пробормотала Майя себе под нос.
— Что? — переспросил Рольв, оказавшийся достаточно близко, чтобы услышать её.
— Да говорю... — Мьёлль осеклась, уставилась на огромную кучу рухляди у дальней стены. А что, если... Ведь каждый не по разу мимо прошел... Мимо! — А давайте-ка посмотрим, что там? — громко предложила она всем присутствующим.
Даны и русы, убедившись, что им предлагают копаться в истлевших шкурах, ломаных корзинах, драном тряпье и ещё Локи знает в чём (зачем всё это собрали здесь? Не проще выкинуть или сжечь?..), выразили открытое сомнение в умственных способностях Шервинской. Нет, вслух ничего не сказали. Но лица у всех были такие-е...
— И чё вы рожи корчите, будто троллий хвост унюхали?! — рыкнул Скьёльд. — А ну живо!..
Парни изумились едва ли не больше самой Мьёлль, уж никак не ожидавшей поддержки от хольда. Однако — делать нечего, пришлось браться за вилы, стоявшие тут же, у стенки.
— Земля рыхлая, — Хродрек зачерпнул полную горсть и помял в ладони. — Тухлятиной воняет, — добавил он, принюхавшись.
Русы кинулись за лопатами. Вернулись с инструментом — и ещё несколькими хирдманнами из дружины Асбьёрна.
В сарае стало вконец тесно.
Первым откопали труп. Мужчина. Лет... А Фенрир знает: темно здесь, да и разлагаться уже начал. Убит дней пять назад. Может — семь. Из всей одежды — рубаха до колен, исподняя. Убит, кстати, сзади, чем-то тяжелым по затылку.
Покойника викинги рассматривали без особого интереса. Они и не таких за жизнь навидались — и в создании оных не раз и не два участвовали.
Мертвеца выкинули за дверь и раскопки продолжились. Впрочем, Херрёд только и успел пару раз лопатой махнуть, как она стукнулась обо что-то твёрдое.
Все оживились.
Сундук оказался...средним. А в нём...
В основном, конечно, серебро. Но были и золотые монеты, и украшения.
Парни тут же простили Майе «грязные фантазии» — в смысле, что в помойке рыться заставила.
Добычу торжественно отволокли к Торгейру, не забыв упомянуть, кто нашел главный приз. Сигвальдссон одобрительно покивал и велел собираться в обратный путь — делёжка традиционно происходила возле корабля, а то и вовсе на борту.
Мьёлль выпало идти в охранении — с Агнаром, Халльдором (блин!!), Хродгейром (уф! Есть бог на свете!) и двумя хирдманнами Асбьёрна — Ольвидом и Фридлейвом. Пока все остальные увязывали в тюки и упихивали в сундуки награбленное и выгоняли из загонов и хлева скот (вот ещё — еду оставлять!) Шервинская, сама не зная, зачем, подошла к баронессе, теперь уже бывшей. Женщина сидела, обхватив себя руками, даже не пытаясь хоть как-то прикрыться разорванной одеждой. Её взгляд был устремлен в одну точку, а губы беззвучно шевелились — то ли в молитве, то ли в проклятиях.
— Её муж сказал правду, — подошедший Хельги бросил взгляд на тело барона (вернее — на то, что от него осталось), испятнанное ожогами. — Там, — хольд качнул головой в сторону замка, — там действительно ничего не было. Ни единой монетки.
— Он всё спрятал, — продолжила Майя. — И только он знал — где. А того, кто ему помогал, её муж убил...
Баронесса подняла голову и посмотрела на них. Осмысленым взглядом.
— Гореть вам всем в аду, отродья дьявола!! — прохрипела она. — И ему тоже! — женщина с такой ненавистью посмотрела на труп супруга, словно хотела его разорвать голыми руками или вовсе зубами. — Если бы здесь был Вистан... Мой Вистан ... — её голос смягчился, словно она вспомнила что-то очень хорошее. — О, мой храбрый сильный Вистан перебил бы вас всех! И ваши головы...
— Он твой любовник? — наугад спросила Шервинская. Скьёльд махнул рукой и отошел к словенам, о чем-то заговорив с ними.
Баронесса покосилась на труп мужа, словно тот мог её подслушать.
— Теперь можно... Теперь можно сказать... — в её голосе отчетливо зазвучали нотки безумия. — Да. Мы любим друг друга. И когда он вернётся... Он вернётся... Он обещал, что вёрнется на седьмой день, с рассветом... Седьмой день... Это будет завтра... Да, завтра... Солнце встанет... — она с трудом поднялась на ноги и, не обращая внимания на свою наготу, направилась куда-то вглубь двора, продолжая вполголоса бормотать о том, как она теперь будет счастлива с любимым...
«Прав хёвдинг — пора отсюда сваливать!» — Мьёлль пошла обратно к своим, размышляя, предупредить их о Вистане, или не стоит. С одной стороны, вряд ли любовничек притащит с собой большой отряд — скорее, наоборот, один явится. С другой — мало ли, что у него на уме. Может, тоже собрался замок «прихватизировать». Потому и неделя понадобилась: людей собрать да вооружить. Интересно, сколько их может быть? А то мы, конечно, крутые и с нами Отец Побед, но...
Дикий — полузвериный — вопль заставил вздрогнуть и завертеть головой не только Майю, но и половину хирда. Викинги, хмурясь, запереглядывались, положив руки на оголовья мечей и обухи секир.
— Оттуда, вроде, — Хамар указал топором направо.
Вопль повторился. Точно, оттуда. Но теперь было ясно, что кричал человек. Женщина.
Несчастная баронесса рыдала над трупом, который парни, докапываясь до клада, попросту выкинули из сарайчика, да так и оставили валяться.
«Ну вот, и говорить ничего не надо», — с облегчением подумала Мьёлль, глядя, как Фолькмар обменивается взглядами с Халльгримом.
Копьё с хрустом пронзило оба тела, навеки соединив их.
Примечания:
Вергельд — штраф за убийство свободного человека. Выплачивался убийцей (или его родом) роду убитого. Сумма зависела от социальной ценности убитого: пола, возраста, принадлежности к определённому роду…
Право на месть — не зависело от получения вергельда и осуществлялось практически повсеместно. Впрочем, иногда конунг, ярл или хёвдинг могли запретить родственникам убитого мстить — чтобы два рода под корень друг друга не извели.
«Маска», gríma — «очковый шлем», шлем с наличьем (защитой для глаз) в виде маски, очков.
Отец Манигарма — Локи (Манигарм — гигантский волк Фенрир, сын Локи и великанши Ангрбоды; она от Локи же ещё Хель родила и змея Йормунганда).
Молот Тора — очень распространённый у скандинавов амулет в виде молота с короткой рукоятью. Как понятно из названия, обеспечивал пригляд Тора, бога грома и молний.
Валькнут — «узел мёртвых», амулет, позволявший надеяться на помощь самого Одина. Но при этом желательно было ещё и самому не плошать.
Внимание! Все текстовые материалы канала «Helgi Skjöld и его истории» являются объектом авторского права. Копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем ЗАПРЕЩЕНО. Коммерческое использование запрещено.
Не забывайте поставить лайк! Ну, и подписаться неплохо бы.
Желающие поддержать вдохновение автора могут закинуть, сколько не жалко, вот сюда:
2202 2009 9214 6116 (Сбер).