Сразу начну с важного: путь каждого уникален. Нет общего рецепта или правил, нет гарантий для всех. Отношения с большими системами, с богами – это таинство. Каждый приходит к знанию в свое время. Пока человек не готов – канал не откроют.
Я родился в обычной семье, в поселке недалеко от Тулы, с ранних лет рос без отца. Моя семья не была верующей, но и атеистами не были – отмечали Рождество, Пасху, иногда заходили в церковь. Крестили меня, как и многих, в детстве «за компанию».
В семье, где все были типичной славянской внешности, я отличался от родичей – рыжий, голубоглазый, крупный мальчик. Еще в детстве бабушка рассказала мне семейную историю: во время Великой Отечественной войны деревню под Тулой оккупировали немцы. Офицер остановился на ночь в доме моей прабабки. Никого в деревне не тронули.
Моя прабабка, у которой на тот момент было уже несколько детей, родила мальчика – рыжего и голубоглазого. Это был мой дед. Муж ее, вернувшись с войны, такому подарку не обрадовался, но прабабка берегла мальчишку как зеницу ока. Пресекала все слухи разговоры, вырастила, воспитала. Судьба деда была сложной – как я сейчас понимаю, он не справился с той силой, что была у него в крови. Он оставил двух дочерей – мою маму и тетю.
У мамы первой родилась девочка – моя старшая сестра. Через 6 лет родился я. Как говорит мама, сразу чувствовала, что этот ребенок- мальчик, особенный.
Единственные книги, которые я любил читать в детстве, - сказки и мифы. Я сравнивал себя с богами, со сказочными героями, думал, как я бы поступил на их месте. Кто-то мне нравился, кого-то я осуждал и не понимал. С подросткового возраста в свой день рождения в июле стал уходить на несколько суток в ретрит (тогда я такого слова, конечно, не знал).
Шел интуитивно, находил нужный холм, дерево, разводил костер, мечтал, медитировал, удавалось быстро войти в трансовое состояние. Мог так просидеть сутки. Однажды очнулся от того, что вокруг бушевала дикая гроза, и молнии били прямо рядом со мной. С молниями вообще случилась интересная история – они «гонялись» за мной всю жизнь, пока не догнали.
До 29 лет я не особо задумывался, нужно ли мне идти в какую-либо традицию. Я много путешествовал, участвовал в разных социальных экспериментах и сообществах, строил эко-поселения, организовывал музыкальные фестивали, работал по специальности – инженером и руководителем проектов в энергетике и проектировщиком общественных пространств. На Красной Поляне открыл в качестве хобби безалкогольный бар – варил какао и проводил чайные церемонии.
У меня были общие представления об основных языческих традициях – северное язычество, славянское язычество, южные культуры. Все они восходят к природным силам, к работе со стихиями. Именно стихии «включали» меня сильнее всего: я очень любил работать с огнем, чувствовал его, постоянно разводил костры, общался с ним. Землю тоже чувствовал «всем телом». Для всех проектов выбирал землю сам, и никогда не ошибался – находил лучшие участки, с водой, с уникальным рельефом и растениями, - там, где даже местные не находили.
В 2017 году мы познакомились со Светланой и переехали в Питер. Я впервые попал на север. Так сложилось, что до этого времени я не был севернее Москвы.
И тут меня включило. Мы приехали в Выборг, был холодный сентябрь, дождь, ветер, я стоял на скале над заливом и видел сюжеты многовековой давности. Я всем телом чувствовал, что связан с этим информационным полем. На земле веткой стал рисовать руны – интуитивно.
В жизни начали происходить изменения. Я все еще работал с инженерными проектами, и почти год провел по работе в Арктике. Северная Карелия, Мурманская область, Баренцево и Белое море. Мои подрядчики устанавливали оборудование в самых труднодоступных местах, и мне приходилось забираться в такую глушь, которую не всегда найдешь на карте. Я провел там сезон – от лета до лета. От белых ночей через хтонические туманы осени в бесконечный холод зимы и буйное торжество жизни весной – к новым белым ночам.
Встречался с шаманами, стариками, целителями, нойдами-саамами, карелами, норвегами, русскими. От старообрядцев до ведьм в глухих лесах. И каждый говорил мне обо мне. И всюду я встречал руны – где-то знаком, вырезанным на дереве или нацарапанным на старой книге, где-то – раскладом под высохшими пальцами незрячей старухи. В дороге я часами слушал Эдды – старшую и младшую, слушал легенды и мифы скандинавского эпоса, ученых и литературоведов, историков и неоязычников. Впитывал всю информацию. Начал делать простые расклады для себя, но для людей не работал.
Однажды саамская шаманка сказал мне: «Огонь придет за тобой, и тогда дороги назад не будет, придется сделать выбор». Я тогда не придал этой фразе значения: у шаманов все истории – метафора.
Через время мы с женой поехали на Самайн на одно из любимых озер в Ленобласти. Стояли рядом на берегу. Чувствую: надо пойти в землянку, проверить печку. Делаю шаг, - и точно в место, где я стоял, бьет молния. Ствол сосны дымится, треск такой, что уши заложило.
Света мне тогда сказала: «Нужно работать с людьми, пора уходить из инженерных проектов». Но я не решался – все мы проходим эту стадию недоверия себе и миру, сомневаемся, сможем ли заработать деньги, точно ли в нас есть сила и тд.
Ровно через полгода, на Бельтайн, я работал в Москве на большом техническом объекте. Приехал принимать подключение. До сих пор никто не знает, что и почему произошло, но через весь цех прошла электрическая дуга (это, на минуточку, 380 Вольт), я успел одной рукой закрыть глаза, а другой – самое ценное для мужчин место (дамы, простите). Отделался сгоревшими ресницами и бровями и сожженной рукой – вся тыльная часть ладони была повреждена, жаренное мясо. Сам доехал в ожоговое отделение Склифа, меня долго обследовали, боялись за сердце, не могли поверить, что я пришел своими ногами.
Пока лечил ожог, рука не работала, не сгибалась, я не мог нормально водить машину, работать с оборудованием. Было время подумать. Я вспомнил слова шаманки. Поехал на север – учиться и за посвящением. Эта часть истории личная, тут без подробностей, скажу только, что у каждого свой путь и свои проводники.
В процессе практик посвящения был мощный опыт связи с предками (ритуалы активации памяти крови), информацию, которая тогда пришла, мы позже подтвердили со специалистами по генеалогии. Тот самый прадед, что заходил к бабке в деревню, был скандинавом (шведом или норвегом, точно установить не удалось), занимал высокий военный пост, владел рунической магией, был посвящен в северную традицию. Знания, которые он хранил, могли быть переданы только по крови. Он ушел на войну молодым, наследников не было. И в 1941м под Тулой, понимая, что живым он не вернется, он принимает решение попробовать оставить наследника. Поэтому в деревне никого не тронули – был приказ. И все получилось.
Мой дед не был готов к тому, что ему передали – в силу обстоятельств, в которых формировалась личность, образования, советских реалий. Он боялся видений, объяснить и научить было некому. Следующее поколение - женщины, они могли передать информацию, но не имели к ней доступа. Мне повезло. Я рос в 1990е и 2000е – время трудное, но при этом, свободное: были книги, позже – интернет, я мог путешествовать, много общался с людьми. То, что со мной происходило, меня не пугало, наоборот, мне было интересно.
После посвящения в северную традицию в Арктике я прошел официальное обучение рунам у мастера в Санкт-Петербурге – так положено, даже если знаешь все сам – закрепи с учителем. Футарк я проживал почти год, и этот год пересобрал мою жизнь и жизнь моей семьи.
Дерево для своих рун искал долго, просил показать мне мое, несколько дней бродил по лесу в северной Карелии. Нашел ту самую старую рябину, как было указано. Вырезал руны сам – от распила плашек до выжигания и окрашивания. На одну руну уходило больше недели. Магические руны чаще всего активируются кровью – это договор между мастером и силой. Поэтому первые руны обычно режут из дерева. Каменные или костяные руны могут использоваться уже практикующими мастерами, когда связь с системой налажена.
Параллельно продолжал изучать мифы, легенды, читать Эдды, проходил курсы и лектории по скандинавской культуре и литературе. Мифы – главное, на что мы опираемся, изучая сознания богов. Узнаем себя в их модели поведения, понимаем, как работает алгоритм этого сознания.
Как только руны стали открываться, я не просто смог делать расклады, ориентируясь на выученные значения рун, я смог чувствовать язык – как мы чувствуем нашу родную языковую систему – с нюансами, подтекстом, многозначностью, которая зависит от контекста. Я стал думать рунами. И изменилось не только мышление. Руны меняют личность. Долг, честь и воля – базовые принципы северной традиции, и вся жизнь, все решения должны быть подчинены им.
Прошло 4 года, как я занимаюсь только своей практикой. Работаю с рунами, делаю шаманские костры и бани, изучаю тонкие настройки тела – целительство, методики работы с пульсом и лимфой, основы остеопатии, биорезонасную терапию, холод.
За эти годы я помог многим людям, заслужил признание и уважение, за что благодарен. Но я всегда знаю, что работаю проводником. Знание, сила, видение даются теми, кто меня выбрал. Поэтому в каждом моем доме есть небольшой алтарь, где всегда стоят свечи и дары. А в машине припасено сушеное мясо – для воронов, которые постоянно сопровождают меня в пути.
Но главное, что дала мне традиция, - это мой род. Я сумел создать семью, о которой мечтал, стать отцом, и сохранить право на передачу знаний и силы севера даже через фамилию.
Пару лет назад я приезжал на места боев, где, предположительно, погиб мой скандинавский предок. Приезжал поблагодарить за жизнь и за дар. На обратном пути заехал к прабабушке на могилу.
Без малого сто лет назад они сделали очень непростой, но очень важный выбор.
И жизнь не прервалась. Знание не исчезло. И мои дети продолжат то, что я передам им, - это видно даже в их рунокодах.
Для меня северная традиция не была модным увлечением или научным интересам. Я был посвящен ей еще до рождения. Три поколения сохраняли в крови этот язык, чтобы я мог однажды заговорить на нем.
Я благодарен богам и людям. Алу.