Я держала телефон у уха и слушала родительские причитания. Мало того, что мой брат посмел даже заикнуться о подобном, так ещё и наши родители встали на его сторону! И меня выставили крайней. Поверить не могу, что все в этой ситуации выступили против меня. Послушать родню, так я деньги лопатой гребу и из жадности ни с кем не делюсь.
У меня двое детей, с бывшим мужем мы давно разошлись. Саша был хорошим супругом: много работал, чтобы обеспечить нас жильём, в быту был неприхотлив, любил меня — до определённого времени. Но я с годами не молодела, и произведение на свет двоих детей не сделало меня здоровее и краше, поэтому мне Саша предпочёл девушку помоложе — не обременённую заботами, бездетную, свежую.
До сих пор не могу оправиться от этого предательства. Не удивительно, что с личной жизнью у меня не клеится. Ну я и оставила попытки найти кого-то достойного. Дети у меня уже есть — я обожаю обеих дочерей. Квартира есть — Саше хватило совести не судиться со мной за каждый метр, а оставить всё мне и строить с новой супругой другое гнездо, не за счёт меня и наших детей. Работа тоже есть. А что любимого мужчины нет — ну что ж теперь поделаешь. Наверное, не всем дано встретить свою половинку.
Чтобы заполнить пустоту после расставания, я с головой окунулась в работу. Начальство у меня лояльное и справедливое, быстро замечает, кто как работает и с каким рвением отдаётся делу, поэтому я быстро пошла вверх по карьерной лестнице. Мне это было совсем не лишним — всё-таки двоих детей воспитывать приходилось, а чем старше они становились, тем дороже обходились их желания и капризы. Да и самой хотелось жить хорошо — я на фитнес начала ходить, за собой ухаживать. Отчасти назло Саше, не буду этого скрывать. Со временем на Сашу мне стало плевать, но привычка заботиться о себе уже сформировалась. В конце концов, если не я сама, то кто обо мне позаботится?
Денег от Саши я получала мало.
— У меня новая семья, — говорил он. — Ты же понимаешь. За квартиру заново плачу.
Конечно, я всё понимала — как и то, что эта молодая красавица тянет из него деньги на отдых, на одежду, на салоны. Обидно было, что всё это делалось в ущерб детям. Время он с ними практически не проводил — новая жена обижалась, если дети требовали отцовского внимания. Не получая этого внимания от Саши, они переключались на меня, так что я буквально разрывалась между дочками и работой.
Мама с папой мне не помогали. Жили они в посёлке городского типа, а я давным-давно в город перебралась, ещё когда замужем была. Первое время я просила подсобить с детьми хотя бы на выходных или на каникулах — сама отвозила их в посёлок, но это оказалось плохой идеей. Ведь родители жили не одни.
Мой младший брат тоже обзавёлся семьёй: женился, а там и детки пошли — двое, как и у меня, только мальчики. Вчетвером они жили вместе с мамой и папой. Не представляю, как шестеро человек помещались в наш старый дом — он ведь был маленьким, неуютным, давно требовал ремонта.
Девочки уже после первой же поездки наотрез отказались снова ехать в посёлок. Я свозила их к бабушке с дедушкой ещё два раза, потому что была уставшая и не хотела входить в положение детей — подумала, что они просто капризничают. Но в итоге поняла, что моим девочкам там просто нет места — буквально. Негде такой ораве жить. А в тесноте начинаются конфликты: кто на чьё место сел, кто чью игрушку взял, кто чей кусок съел.
Тогда я решила, что лучше справлюсь как-нибудь сама, но не буду издеваться над своими детьми, и перестала возить их в посёлок. Но дело было не только в нехватке места. Как говорится, в тесноте да не в обиде — если отношения хорошие. А мой младший брат меня сильно недолюбливал.
Дело в том, что Серёжа работал на местном заводе и получал в сравнении с моей зарплатой сущие копейки. На содержание семьи из четырёх человек этого едва хватало. Потому то он и не съезжал от родителей — не на что было снимать квартиру или дом, а уж покупать тем более. Он считал, что мне в жизни всё легко даётся: щёлкнула пальцами — квартиру получила. А то, что это стоило мне предательства мужа, его не волновало. Работу мне дали, по его мнению, за красивые глаза.
— Просто повезло, — говорил Серёжа, стоило мне заикнуться о каких-то рабочих достижениях.
Ему очень хотелось жить в городе, но он почему-то думал, что всё должно получиться само собой — как у меня. Но у меня само собой в жизни никогда и ничего не получалось. Мы с Сашей много трудились, чтобы переехать из посёлка в город и осесть там. Я трудилась и теперь, чтобы обеспечивать своих девочек и чтобы самой ни в чём не нуждаться. А если бы я сидела, глядя в небо, и ждала от судьбы милости, то, наверное, была бы сейчас там же, где Серёжа — в доме родителей, с детьми-оборванцами и без работы.
Жена Серёжи не работала. Считала, что быть добытчицей — это не женское занятие. Тоже, наверное, ждала, когда Серёже успех в протянутые руки упадёт, да только время шло, дети росли, не видя ничего хорошего в жизни, а успех Серёже всё не падал и не падал.
Брат мне иногда прямым текстом говорил, что не рад меня видеть, да ещё и якобы с пустыми руками.
— Сидела бы у себя в городе своём, — ворчал он. — А то толку с тебя. Сосисок бы хоть купила.
В каждый свой визит я привозила племянникам гостинцы — сладости, игрушки, в общем, что могла себе позволить, чтобы порадовать малышей. Но Серёжа и тут был недоволен.
— Игрушками сыт не будешь, — говорил он, наблюдая за тем, как мои племянники выхватывают у меня из рук привезённые подарки и, заливисто смеясь, разбегаются в стороны. — Что-нибудь ещё привезла?
Мне от такого отношения было обидно. И как-то так всё наложилось одно на другое, что я перестала ездить в гости к родителям даже одна, без детей. Если что-нибудь срочно понадобится — они мне сами скажут, номер моего телефона есть.
Тоскливо мне было на родителей смотреть. Серёжу они выгнать не могли — жалели его очень. И внуков любили. Не знаю даже, чем бы я могла им помочь. Продуктов привезти — так они говорили, что не надо. Денег дать — так они у Серёжи с его женой окажутся, а спонсировать взрослого брата мне не хотелось. Попросил бы хоть раз по-человечески — я бы помогла, а так вот, сквозь зубы, с вечным недовольством... увольте. Я же тоже человек, мне и без него тяжело, у меня свои проблемы.
Вот так мы и жили. Каждый — в своём мире, выбираться из которого не хотел. И меня, честно говоря, мой мир вполне устраивал. Я даже начала подумывать о том, чтобы откладывать дочкам деньги на учёбу в университете. Они ещё маленькие, конечно, но мало ли, что дальше в жизни будет. Ну а если на бюджет поступят, тогда эти деньги уйдут в счёт первых платежей за квартиры. У девочек должны быть свои квартирки, хотя бы маленькие — чтобы было, куда уйти. Если бы Саша мне квартиру не оставил, страшно представить, что бы я делала. Выжили бы как-то, но я благодарна за то, что имею.
И только я открыла счета для девочек, как старый знакомый из университета, с моего потока, попросил о срочной встрече. Неужели что-то случилось? Мы прежде никогда так просто не встречались. Максимум — общались в чате.
«Спокойно, Люсь, — сказала я себе. — Сперва узнай, что от тебя хотят, а потом паникуй».
Оставшись без мужа, я стала тревожной и в каждой неожиданности видела какой-то подвох, поэтому на встречу с одногруппником шла вся на нервах. Он если и заметил моё взвинченное состояние, то ничем этого не показал.
— Я с универа помню, какая ты толковая была, — начал он издалека.
Я попросила его быть ближе к делу и честно созналась, что, не понимая, чего ожидать, немного нервничаю. Он рассмеялся — по-доброму так, — и сообщил, что хочет пригласить меня в компанию, в которой работает.
— В нашей сфере все друг друга знают, — сказал он. — Ты у себя в фирме на хорошем счету, но потолка ты там уже достигла. А у нас ты займёшь руководящую должность в финансовом отделе, и платить тебе будут в два раза больше. Мне проще проверенного человека на эту должность взять, чем доверять отдел кому-то с улицы. Ну как, готова?
Конечно же, я была готова! Я мысленно прикинула, сколько смогу откладывать, и моё настроение мгновенно поднялось, а беспокойство испарилось. Когда дело касалось работы, я преображалась и становилась уверенным в себе специалистом.
— Вот это другое дело! — воскликнул одногруппник, будто бы заметив во мне какие-то изменения, которые не могла отследить я сама.
Мы просидели в кафе несколько часов, обсуждая работу. На следующий день я подала заявление на увольнение. Как меня только ни отговаривали — и лестью, и угрозами, мол, не срастётся на новом месте, и что я буду делать, — но меня все эти слова только убедили в правильности решения сменить работу. Ведь раз я такой ценный специалист, что компании готовы за меня сражаться, значит, я в любом случае не останусь без ничего и всегда смогу себя обеспечить.
На радостях я позвонила папе и всё ему рассказала. Мне ещё предстояло отработать две недели, прежде чем приступить к новым обязанностям, но так меня распирало от гордости за себя, что хотелось получить немного похвалы и от родителей.
Папа включил громкую связь, чтобы мама тоже слышала, как я заливаюсь соловьём о новой должности и новой зарплате.
— Поздравляем, дочка, — сказала мама безрадостно.
Я сразу напряжённо замолчала. Не на такую реакцию я рассчитывала. Конечно, не думала, что вокруг меня хороводы начнут водить, но можно же было не так уныло ответить?
— Что-то не так? — осторожно спросила я. — Вам что-нибудь нужно?
— Да нам-то ничего не нужно, — ответила она. — А вот брат твой еле концы с концами сводит. Помогла бы хоть ему чем-нибудь.
— Да чем же я ему помогу? — удивилась я. — Если детям что-то купить надо будет — ладно, я не против. А что ещё я могу сделать? Работать за него на заводе?
Отец вздохнул и сказал:
— Да не надо за него работать.
Разговор на этом стух. Растерянная, я попрощалась с родителями и сбросила звонок. Я правда не понимала, что я могу сделать для брата, который женился на ленивой женщине и настрогал детей, не задумываясь о том, как будет их всех содержать. Когда я задавала конкретный вопрос «что привезти», мама с папой отнекивались. У брата я об этом не спрашивала, иначе он бы мне список на несколько десятков тысяч написал. Ну а угадывать, что и кому нужно, я не хотела — своих забот хватало.
По крайней мере, за меня порадовались мои дочки. Они ещё слабо понимали, как важна работа, но прыгали до потолка — просто радуясь тому, какая я счастливая.
Спустя несколько дней мне позвонил Серёжа и спросил, дома ли я и может ли он заехать.
— Ну ладно, — ответила я, — заезжай. Только ненадолго, а то мне по делам потом ехать надо.
— Надо же, деловая колбаса, — фыркнул он в трубку.
Через полчаса он заявился ко мне домой. Я не тешила себя иллюзиями о том, что Серёжа просто соскучился — и ежу понятно, что он чего-то от меня хочет. Может, созрел до того, чтобы денег попросить. Я не была уверена, что соглашусь на крупную сумму — мне хотелось поскорее начать копить деньги для дочек, — но если бы запросы были не слишком высокие, я бы дала в долг, зная, что Серёжа никогда его не вернёт. Я была готова и помочь ему перебраться в город. Это непросто с большой семьёй, но работяга всегда найдёт, где заработать — было бы желание.
— Раз ты нашла себе хорошую работу, то сможешь купить мне дом — Заявил брат
Мы сидели на кухне, я налила ему чаю, а себе сделала кофе. Кажется, Серёжа и не был у меня в гостях ни разу — некогда ему, трудится в поте лица. И вот теперь он приехал, чтобы требовать у меня аж целый дом.
— Ты хоть представляешь, сколько это будет стоить? — ответила я. — У меня двое детей, я воспитываю их одна. Даже с моей новой работой у меня таких денег нет и не будет.
— Накопишь, — ответил брат. — Одолжишь.
— Почему бы тебе самому этого не сделать?
Откуда Серёжа вообще узнал про мою новую работу? Я ведь ему не говорила... но тут я вспомнила про родителей. Конечно, они моментально донесли ему новость о моём финансовом положении.
— Мама с папой сказали, что ты можешь себе это позволить, — насупившись, ответил Серёжа.
Так вот откуда ветер дует. Ну понятно. Сам бы он до такого не додумался — Серёжа никогда не отличался сообразительностью.
— Либо отказывайся от своей доли в доме родителей, — поспешил добавить он, видя, что я задумалась.
Это было уже слишком. Я велела ему покинуть мою квартиру и сказала, что обсуждать этот вопрос не намерена. Обидевшись, он ушёл, а вечером мне позвонили родители и принялись требовать выполнения серёженых условий. Мне, в общем-то, их дом был без надобности, но почему я должна отказываться от наследства, которое могу потратить на своих детей? У меня семья неполная, у Серёжи полная, руки и ноги у него есть, что мешает зарабатывать? Но больше всего меня обидела его наглость. Поговори он со мной по душам, попроси нормально, я бы ему свою законную половину отписала. Но требовать купить ему новый дом, и уже после этого ждать, что я подарю половину родительского дома — верх неуважения ко мне.
— Испортил тебя город, — посетовала мама. — Зазналась ты. Что же нам с Серёжей делать...
Меня её причитания не тронули, и я прервала звонок. Пусть сами разбираются. Если дойдёт, что неплохо бы извиниться, я подумаю насчёт половины родительского дома, но обеспечивать брата-неудачника абсолютно новым жильём, ущемляя своих детей, я не стану. Всё равно в семье уже решили, что я самая плохая, мне нечего терять.