Родилась я ранней весной, когда сквозь тонкие доски сеней деревенского дома была слышна капель. Лежала у теплого маминого живота с двумя братьями и беззаботная жизнь заключалась в сладком сне, перемежавшимся глотками вкусного и теплого молока из мягкого маминого животика. Мама-кошка согревала меня своим теплом и вылизывала шершавым языком, а братья пихали в бока, перебирая во сне лапами. Временами хлопала тяжелая дверь и через нее был виден кусочек незнакомого мира, манящий запахами и звуками. Несколько раз я порывалась на своих коротких лапах успеть добежать, пока вход в новый мир был открыт, но мама неизменно возвращала меня назад в угол на старую телогрейку и прижимая к животу давала понять, что я ещё слишком мала.
Но время шло и мы с моими братьями выросли и мама не успевала уследить за нами и вот я, юркнув в открытую дверь, оказалась в новом мире. Здесь было просторно, свежо и не пахло пылью и старыми тряпками. Порхали птицы, подбирая из грязи остатки куриного корма, а куры с любопытством обступили меня и так грозно склоняли головы, что я стремглав убежала прочь от их острых клювов. Но и тут меня настигла мама и за шкирку утащила в пыльные и темные сени, но с тех пор новый мир манил меня, и всё чаще и чаще мне удавалось выбираться из дома. Тем временем становилось всё теплее и мы с братьями с удивлением обнаружили зеленые побеги, которыми стал покрываться двор, куры с энтузиазмом их клевали, ну и мы пробовали их жевать, но они были невкусными и кололи горло, приходилось долго кашлять, чтобы избавиться от неприятных волокон. Мама стала избегать нас, когда мы наигравшись бежали попить молочка, она была очень худой и наша назойливость вынуждала её убегать куда-то. Мы голодные начинали пищать и тогда вдруг появлялась какая то жидкая еда в старой миске, которую ставила перед нами сморщенная рука. Еда была не такой вкусной, как мамино молоко, но можно было наесться и живот не урчал. А однажды мы услышали писк и шорох, который заставил наши сердца часто биться, все мы превратились в слух и зрение обострилось донельзя: увидев серый комочек с блестящими бусинами глаз, меня что-то толкнуло изнутри, моё тело расправилось в прыжке, а быстрые лапы, выпустив острые когти схватили этот мягкий комок. Я успела раньше братьев, но не тут то было, подлетев через мгновение, они с урчанием и рёвом вцепились в мою добычу: в итоге каждому досталось по куску. С тех пор охота стала нашей страстью: мышей после мягкой зимы хватало на всех и даже мама-кошка повеселела от обилия еды и её бока округлились.
Время шло, но в одно печальное утро чья то грубая рука схватила меня и я оказалась в картонной коробке в машине, где плохо пахло дымом и бензином. Я испугалась неизвестности и пыталась удержаться, но машину сильно трясло и я билась о стенки. Внезапно коробку качнуло и сильный рывок заставил меня кубарем выкатиться из нее прямо в высокую траву, хлопнула дверь и послышался удаляющийся звук мотора. Я огляделась: передо мной был незнакомый забор без единой щелки, а позади асфальт дороги и поле, поросшее густой травой. Вскоре голод и жажда заставили меня двигаться: нужно было найти дом, где были мама, братья и мыши. Пройдя вдоль забора, я увидела щель сквозь которую смогла протиснуть своё худенькое тельце и оказалась на большой улице с большими домами из камня, но знакомых запахов не было, не было ни кур, ни уток, а только дорога, заборы вокруг домов и странный шум за одним из заборов. Шум вдруг усилился и перешел в рев: за забором ходил дядька и толкал впереди себя ревущую машину. Вне себя от страха я побежала куда глаза глядят, протиснулась под какие то ворота и увидев щель под сараем, забилась под него. Стемнело, мне было очень грустно, в животе урчало и страшно хотелось пить. Стояла жара и луж не было совсем; я вылезла и побрела в надежде найти воды. Впереди появились темные очертания вёдер, а я знала, что в них может быть вода: так и есть, вода нашлась, она была теплой но вкусной без противных запахов. Напившись, я умылась лапой и решила подать голос: вдруг мама и братья ищут меня. Но никто не отозвался, а я сильно устала и забравшись на крыльцо сарая свернулась клубком и заснула. Разбудили меня внезапно резкие звуки: передо мной стояла взрослая рыжая кошка и открывая пасть шипела на меня. Я вжалась спиной в стену под лавкой на крыльце и заорала так страшно, как могла, вдруг послышался чей то голос и передо мной появились люди.
- Ого, котёнка опять подбросили селяне.
- Кошка маленькая ещё, полгода наверное и голодная. Рыся, не шипи на неё, видишь она боится.
Кошка Рыся нехотя отошла в сторону не сводя с меня глаз, я тоже всем своим видом показывала, что могу за себя постоять.
Вдруг чья то рука поставила передо мной блюдце с чем то вкусно пахнущим: с голодухи эта мягкая ароматная масса показалась мне вкуснее всего на свете, а когда передо мной оказалась плошка с молоком похожим на мамино, то от блаженства я позабыла о злой рыжей кошке, хотя та издалека пару раз пошипела на меня.
С тех пор я стала жить у этих людей на участке: с утра приходить на завтрак и поедать ароматную еду, запивая молоком. Но днем я уходила на охоту - это было моей страстью и она занимала меня на весь день. Добычей становились мыши-полевки, поскольку в доме мышей не было. А однажды я увидела птиц, прилетавших клевать большие подсолнухи и затаившись возле них мне нередко удавалось полакомиться пернатой дичью.
Но время шло, дни становились короче, ночи холоднее и хотя люди разрешали мне спать в сарае, но рыжая кошка добрее не стала и прогоняла меня, если я близко подходила к дому. Мне поставили картонную коробку, соорудили в ней постель из тряпок и даже кладут бутылку с теплой водой, но впереди зима и я не смогу согреться в морозные ночи. Может кто то возьмет и приютит меня, а я окружу вас кошачьей любовью и лаской? Хорошо бы жить в доме и гулять днем по участку выискивая в густой траве добычу: мышей и даже бабочек с лягушками. Может есть кто то, кому я стану другом?
А это та самая Рыся, к тому же она болеет диабетом.