Сегодняшний день начинался тихо. Как и всегда в морге, не ждёшь ничего экстраординарного — рутинная работа, стандартные процедуры. Пару лет назад я бы и подумать не мог, что привыкну к этому запаху и окружению. Но время творит чудеса. И вот, когда смена уже почти закончилась, привезли нового «гостя».
Обычный дед, лет за 80. Внешне ничем не выделялся: лысый, с седой бородой, в старомодной одежде. Я подумал, что, может, дед жил как отшельник, раз никто не заметил его смерти раньше. Но как только я стал осматривать тело, заметил кое-что странное.
На внутренней стороне его запястья была вытатуирована дата — 16 июня 1941 года. Рядом, слегка затёртыми буквами, имя: "Алексей М.". Ну, татуировки на стариках не редкость, да и мода на них уже давняя. Однако, эта дата вызвала странное чувство. Это было всего за неделю до начала Великой Отечественной войны. Я усмехнулся: может, дед был ветераном, а это память о тех временах.
Начал подготовку к вскрытию, но остановился, когда заметил ещё кое-что. Его одежда не казалась современным ретро, она выглядела как настоящее одеяние из 40-х годов. В кармане — потёртая записка на пожелтевшей бумаге. Развернув её, я прочитал: «Найди меня».
Пока я переваривал всё это, в комнату вошёл мой коллега, доктор Иванов. Мы начали вскрытие. Перерезав кожу на груди, я замер. Вены и артерии в теле были не в привычных местах. Казалось, что сосуды располагались по какому-то старинному анатомическому атласу, а не по тому, что нам известен сейчас. Док даже матернулся, глядя на это.
— Ты видишь это, Алексей? — спросил он, указывая на сердце. — Вижу... Но не понимаю, что это. Такое чувство, что этому телу лет сто, а может и больше.
Внезапно раздался звук, как будто что-то металлическое упало. Мы оба замерли, прислушиваясь. И тогда, с другого конца комнаты, мы услышали скрипучий голос:
— Я всё ещё здесь.
Мы с Ивановым медленно повернулись к телу. Его глаза были открыты, а грудная клетка… дышала.
Мы оба остолбенели. Я не верил своим глазам, а Иванов просто стоял, не отрывая взгляда от покойника, который, судя по всему, вовсе не был таким уж покойником. Его грудь медленно поднималась и опускалась, глаза моргнули раз, потом другой. Я сглотнул, чувствуя, как по спине пробегает холод.
— Кто ты? — хриплым голосом выдавил я, не зная, что ещё можно спросить у... кого-то вроде этого.
Старик повернул голову ко мне, его глаза были тусклыми, словно в них не осталось и следа жизни, и всё же он смотрел прямо на меня.
— Я ждал, — медленно, с паузами проговорил он, — ждал... слишком долго. Ты... нашёл меня.
Я машинально взглянул на записку, всё ещё сжимаемую в руке. «Найди меня». Как это вообще возможно? Я стоял перед ожившим человеком, который не должен был дышать, говорить, существовать в принципе.
— Кто ты? — повторил я, чувствуя, как голос срывается.
Он попытался приподняться, но тело, казалось, не слушалось его. С усилием он поднял руку и указал на Иванова, который всё ещё стоял в оцепенении.
— Война... Я должен был вернуться. Но... застрял. Время здесь... остановилось для меня, — сказал он, с трудом выбирая слова.
— Ты говоришь про войну? — спросил Иванов, наконец обретя дар речи. — Какую войну?
— Последнюю... — прошептал старик. — Я был послан, чтобы предотвратить её... но не успел. Меня нашли... и закрыли здесь.
Я и Иванов переглянулись. В воздухе витал абсурд: старик явно говорил не про обычные военные действия. Да и как он вообще мог остаться таким, если жил во времена Великой Отечественной?
— Закрыли здесь? Кто тебя закрыл? — осторожно спросил я.
— Они... люди, которые... контролируют время. Они не хотели, чтобы я изменил ход истории. Закрыли в промежутке между миром живых и мёртвых.
Он снова замер. Его дыхание стало рваным, а тело медленно начало оседать, как будто время снова начинало на него влиять. Мы с Ивановым рванулись к нему, но старик уже не дышал. Глаза остались открытыми, пустыми.
— Что это... было? — выдохнул я, пытаясь перевести дыхание.
Иванов, всё ещё потрясённый, молча покачал головой. На записке, что я держал в руке, словно проявились новые слова: «Время вернётся. Не пытайтесь его остановить».
Мы оба стояли в тишине, осознавая, что то, что произошло, не должно было случиться. Этот случай изменил наше представление о смерти и жизни. Теперь мы понимали, что есть вещи, которые выходят за рамки реальности, и время — лишь одна из них.
С тех пор мы никогда больше не говорили об этом дне.
---
Подписывайтесь и ставьте лайк.