Это было совсем недавно. Как это, минуло сколько-то лет?
А счастье и лето, оно осталось! Вот тут, и вот тут.
Показываю ладошкой туда, где, кажется всем, что она там - вольная птица - душа.
Ой, а может, в памяти, значит, где-то в лохматой моей голове. Непослушные завитки.
И мысли такие же.
Вроде бы выросла, а где-то там, внутри, всё та же девчонка.
Ездили в лес, на озёра и за малиной всей семьёй. Мама всё по грибы охотится. Скука смертная.
Мне бы в малины кусты.
Вдруг повстречаю Медведя.
Он поделится мёдом, берлогу покажет и будет сказки рассказывать мне до зари.
Но не случилась эта история. Жаль.
Тогда на рыбалку. Уж там непременно его повстречаю!
Косолапый — рыбак знатный.
Опять незадача. Зато кто самый-самый рыбак? Я, конечно.
Вкуснющая будет уха.
Клевер душистый щекочет щёки. Как хорошо валяться в траве, угадывая ребусы, которые рисуют нам облака.
Неба такая синь, расстилающаяся от края земли и до края.
Когда-то закончится лето и детство?
Всё вы, взрослые, выдумываете.
Пока собираешь смолу со стволов деревьев и наслаждаешься вкусом волшебным, детство останется...
Тут. И — вот тут.
И ещё вот так будет тебя обнимать!
Обнимаю дочку. Смеюсь.
— Мам, ты правда была ребёнком? И повзрослела?
Открытие века.
Гарри Поттер — сказка, "Зачарованные" — просто фильм...
И на озере Комо нет русалок.
Всё есть, моя Принцесса! И Гарри Поттер тоже.
И лето, оно всегда вот здесь. И тут — волнами плещется в душе. Ветром шумит, звонко песни поёт.
И ты вместе с ветром — вжух, вжууух, выше, выше, только крепче держись за эти поручни у качелей.
Они крылатые, веришь?
Ой, а как вырос дуб!
Надо срочно туда, ввысь и ещё выше! Чтобы тебя не было видно с земли. Чтобы откуда-то снизу сестрёнка шептала:"Я тоже хочу в небо".
А я?
Кричу:
— Глянь, как могу!
И, как девочка-Маугли, с ветки на ветки, прыжок и ещё...
И вот, я уже на другом дереве... Коленками за ветку зацепилась, и раскачиваюсь.
Вжух, вжух!
Весь мир с ног на голову. Как интересно!
Ой, там новый забор поставили! Пора, пора туда!
Смотрите все: я как на пуантах, ловко и так легко. Тоненькая дорожка, вершина забора.
Вдруг откуда-то снизу басом:
"Дочка, дай ключи! Я свои дома забыл".
Папка! Папа вернулся из командировки.
Наверное, там, в его командировке, происходят чудеса.
У него вообще кругом чудеса.
В части у папы лошади, кони.
Бегу к ним. В поле.
Какие глаза!
"Лошадь, ты знаешь про чудеса?"
Подбегает мальчишка, солдат. Уводит с поля.
И почему это нельзя?
Ну, ладно. А в танке?
Можно? И шлем дадут?
Ура, ура, ура!
Прибегаю вечером домой и взахлёб рассказываю и про коня, и про танк, и про шлем...
И какая была тишина. И такие серьёзные все офицеры.
А можно мне ещё к папе в часть?
Я там у ворот интересный нашла ручей. Там королевство лягушек.
Вдруг одна из них важная королева? А другая — крестьянка? А вдруг?..
Побежали на речку?
Ой, маки!
Срываешь коробочку, потряхиваешь её и слушаешь: шух, шух, шух...
Тысячи зёрнышек.
Вкусно! Вкусно!
Налопаешься маковых зёрнышек, загадаешь миллион желаний и бежишь к реке.
Река разлилась по лугам, обнимает берега. Солнца лучи каждую травинку согрели и подружке веснушки щедро рассыпали на лицо.
Вот какое детство!
Как это — прошло?
Ой, может быть...
Ведь сейчас я уже не оседлаю большую свинью и не поеду вокруг сараев с криком "эге-гей!"...
— Мам, ты серьёзно? - спрашивает дочь.
— А что тут такого? Было весело и смешно.
Индюки ходили важные. Но их я боялась. Вот только их и боялась. Близко не подходила. Дразнила издалека.
— А как же мальчишки? Хоть маленькая лав стори?
В десять лет?
А! Было! Глупое.
Смешное, танцевальное.
Пионерлагерь, далеко и ещё дальше.
Накануне сон снится.
Яркий, сочный.
Будто наш домик, одноэтажный, и крыльцо широкое в пять ступеней. А по периметру аллея из зелёных красавиц. Столовая — здание жёлтого цвета. И лес, лес, лес.
Случилось! Пять ступенек — крылечко.
Ёлочки-красавицы, и столовая жёлтая-жёлтая... Лес, лес, лес.
Дискотеки по вечерам.
Такая тоска.
— О, это дело. Взрослела. — сын.
Он знает, дискотека в десять лет — это скучно.
Сашка, смешной мальчишка. Такой тихий, хвостиком ходит.
В ручеёк играет — руку подаёт и будто забывает дышать.
Медленный танец.
"Снег кружится, летает, летает..."
Все ноги мне отдавил этот мальчишка.
А я ровно за три дня до лагеря стекло балконное грохнула, порезалась. Шов накладывали. Без наркоза. Как же я кричала! И не столько от боли, сколько от обиды - ну предупредили бы, что будут зашивать...
Я бы встала и домой пошла: само срастётся.
— Нет, не взрослела. Показалось.
***
Шов снимать. Зову Сашку. Страшно одной. Доктор смеётся: группа поддержки (Сашка) сам чуть в обморок не упал, как только повязку мне сняли.
Не, не хочу я такого кавалера.
Мне нужен такой, чтоб меня во всех приключениях поддерживал и спасал.
Сашку забыла мгновенно.
***
— Взрослела, — вздыхают дети. То ли радуются, то ли огорчаются.
А я тем летом ещё и прыгала с верхнего яруса бассейна в нижний. И в кино каждое утро бегала, на утренние сеансы.
— И это всё в одно лето? А в другое?
Да всё то же. И ещё немного. Больше игр, выше горы, круче качели. Детство звонкое, яркое, солнечное.
Оно — вот тут и вот тут. В душе и в памяти, и в новых моих приключениях.
— А пойдём мыльные пузыри пускать? А кто первый до двери добежит? А спорим, я перепрыгну через эту канаву? А спорим, я с первого раза закину мяч в корзину?
— Она не взрослеет, - рассказывают дети бабушке.
***
А я так хочу собаку. Чтобы как в детстве, папа принёс в сумке щенка: вам.
И маленькое солнечное счастье лохматое становится центром Вселенной в мои десять лет.
Детство ведь не взрослеет, если качели крылатые.
Если облака - белогривые лошадки.
И крылья. Крылья за спиной, а в сумочке - мыльные пузыри.
Детство всегда обнимает. Всегда.