В просторной кухне четырехкомнатной квартиры витал запах жареной картошки и напряжения. Елизавета Ивановна, женщина за шестьдесят с тяжелым взглядом и вечно поджатыми губами, восседала во главе стола, словно королева на троне. Напротив нее – молодая пара: Анна, хрупкая шатенка с огромными карими глазами, и ее муж Сергей, сын Елизаветы Ивановны.
– Ну что, голубки, – начала свекровь, прищурившись, – поговорим о квартплате?
Анна вздрогнула. Сергей тяжело вздохнул и потер переносицу – головная боль накатывала, как по расписанию.
– Мам, мы же договаривались... – начал было он.
– Договаривались? – перебила Елизавета Ивановна. – А я вот думаю, что пора пересмотреть наш договор. Времена нынче тяжелые.
"Как же, тяжелые", – подумала Анна, вспомнив про новую шубу свекрови. Внутри у нее все кипело, но внешне она оставалась спокойной. Только побелевшие костяшки пальцев выдавали ее напряжение.
Два года назад Анна с Сергеем въехали в эту квартиру. Тогда всё казалось таким радужным – свадьба, мечты о собственном доме, планы на будущее.
- Поживите пока у меня, – сказала тогда Елизавета Ивановна с улыбкой, от которой теперь не осталось и следа. – Подкопите на своё жильё.
Кто же знал, что эта временная мера затянется? Что мать Сергея превратится в Цербера, охраняющего каждый угол своей жилплощади.
Анна искоса взглянула на мужа. Сергей сидел, опустив голову, будто нашкодивший школьник. В такие моменты она не узнавала того уверенного парня, за которого выходила замуж.
– Может, нам стоит съехать? – шепнула она ему как-то раз.
– Потерпи, родная. Ещё немного, и мы накопим, – ответил он тогда.
Но чем дальше, тем призрачнее становилась эта мечта. Жизнь в квартире Елизаветы Ивановны напоминала минное поле. Никогда не знаешь, где рванёт. Анна старалась лишний раз не выходить из их с Сергеем комнаты. Кухня была территорией свекрови, а гостиная – вотчиной Марины, сестры Сергея, и её мужа Кости.
– Анечка, ты бы хоть пыль протёрла, – доносилось иногда из коридора. – Живёшь тут, понимаешь...
Анна молча сжимала губы. Ещё вчера она драила эту чёртову квартиру от пола до потолка. А вот Марине такие замечания не доставались. Наоборот.
– Мариночка, солнышко, может, тебе помочь? – щебетала Елизавета Ивановна, когда сестра мужа, наконец, соизволяла помыть посуду раз в неделю.
Костя, муж Марины, работал в какой-то конторе. Что он там делал, никто толком не знал, но возвращался домой он всегда поздно и уставший. "Совещания", – бросал он, падая на диван и утыкаясь в телефон. На просьбы помочь по дому у него никогда не находилось ни сил, ни времени.
Вечерами, когда все собирались на кухне, воздух, казалось, можно было резать ножом. Елизавета Ивановна сыпала колкостями, Марина поддакивала, Костя хмыкал, а Сергей... Сергей просто молчал, уткнувшись в тарелку.
"Господи, куда я попала?" – думала Анна, глядя на этот семейный цирк и мечтая о тихой квартирке, где будут только они с мужем.
Воскресное утро началось с грохота кастрюль на кухне. Елизавета Ивановна готовила свой фирменный борщ.
– Мариночка, иди кушать! – раздался ее голос. – Костенька, тебе положить?
Анна переглянулась с Сергеем. Их никто не звал.
– Может, выйдем? – шепнула она мужу.
Сергей нехотя кивнул, и они вышли на кухню.
– А, вы тоже здесь, – буркнула свекровь. – Ну, садитесь, если хотите.
Анна почувствовала, как внутри всё сжалось. Опять это пренебрежение.
– Мам, – начал Сергей, – почему ты всегда...
– Что "всегда"? – перебила Елизавета Ивановна. – Говори конкретно.
– Почему ты относишься к нам иначе, чем к Марине и Косте?
Свекровь замерла с половником в руке.
– Не выдумывай, – отрезала она. – Вы все для меня равны.
– Да? – не выдержала Анна. – А почему тогда с нас берут деньги за проживание, а с них – нет?
В кухне повисла гробовая тишина. Марина уткнулась в тарелку, Костя сделал вид, что не слышит.
– Потому что они – семья! – вспыхнула Елизавета Ивановна. – А вы... вы просто живёте тут.
Сергей побледнел. Анна почувствовала, как к горлу подступает ком.
Через неделю после той злополучной сцены на кухне, в квартиру ворвался взъерошенный Костя. Его обычно самодовольное лицо было перекошено от злости.
– Как так можно? – орал он, расхаживая по гостиной.
Марина выскочила из комнаты:
– Котенька, что случилось?
– Уволили меня, вот что! – рявкнул Костя. – Сократили!
Елизавета Ивановна, прибежавшая на шум, всплеснула руками:
– Боже мой! Как же так?
– А вот так! – Костя пнул журнальный столик. – Теперь сижу без работы.
Анна и Сергей молча переглянулись. Они понимали – это изменит всё.
На следующий день Елизавета Ивановна постучала в комнату Анны и Сергея.
– Анна, можно тебя на минутку? – голос свекрови звучал непривычно мягко.
В кухне Елизавета Ивановна долго мялась, прежде чем начать разговор.
– Анечка, ты же понимаешь, ситуация у нас сложная...
Анна напряглась. Она уже догадывалась, к чему идет.
– Костя без работы, Мариночке одной тяжело... – продолжала свекровь. – В общем, нам нужно пересмотреть вашу квартплату.
– Пересмотреть? – переспросила Анна, чувствуя, как внутри всё закипает.
– Да, милая. Придется вам платить побольше. Времена нынче тяжелые.
Анна не верила своим ушам.
– То есть, – медленно произнесла она, – вы хотите, чтобы мы платили за Костю и Марину?
– Ну зачем так грубо? – поморщилась Елизавета Ивановна. – Просто немного поможем семье в трудную минуту. Сейчас вы платите всего 20 тысяч, а будите 30!
– А мы, значит, не семья? 30 тысяч, в своём уме? – Анна почувствовала, как слезы подступают к глазам.
– Деточка, не передергивай. Вы молодые, вам легче...
Анна встала из-за стола.
– Я поговорю с Сергеем, – сухо сказала она и вышла из кухни.
Сергей смотрел на Анну, не веря своим ушам. Его лицо менялось на глазах: недоумение сменилось шоком, потом яростью.
– Нет, ну это уже ни в какие ворота! – он вскочил, опрокинув стул.
Анна попыталась его остановить:
– Серёж, может...
Но он уже вылетел из комнаты. Анна, вздохнув, поплелась следом.
На кухне Елизавета Ивановна невозмутимо помешивала чай. Увидев сына, она приподняла бровь:
– Что-то случилось, Серёженька?
– Случилось?! – Сергей аж задохнулся от возмущения. – Ты... ты это серьёзно? Про квартплату?
Елизавета Ивановна поджала губы:
– А что такого? Вполне разумное предложение.
– Разумное?! – Сергей саркастически хохотнул. – Мам, ты в своём уме? Мы и так платим, а теперь ещё и за этих бездельников?!
На шум прибежали Марина с Костей.
– Эй, полегче на поворотах! – вклинился Костя. – Ещё неизвестно, кто тут бездельник!
Сергей резко повернулся к нему:
– А кто, по-твоему? Может, расскажешь, как ты работу ищешь? На диване лёжа?
– Ах ты... – Костя двинулся к Сергею, но Марина его удержала.
– Мальчики, не ссорьтесь! – взмолилась Елизавета Ивановна. – Давайте всё обсудим спокойно...
– Спокойно?! – Сергей горько усмехнулся. – Знаешь что, мам? Хватит. Мы съезжаем. Прямо сегодня.
В кухне повисла оглушительная тишина. Анна, прислонившись к дверному косяку, не верила своим ушам. Неужели Серёжа наконец-то решился? В глубине души она ликовала, но страх перед неизвестностью сковывал её.
Елизавета Ивановна побледнела:
– Сынок, ты не можешь...
– Могу, – отрезал Сергей. – И сделаю. Пошли, Ань, собирать вещи.
Он взял жену за руку и потянул из кухни, оставив за спиной гробовую тишину и шокированные лица родственников.
– Да ты совсем оборзел, братец! – взвизгнула Марина, вклиниваясь между Сергеем и матерью. – Как ты смеешь так с мамой разговаривать?
Костя, почувствовав поддержку, тоже подал голос:
– Слышь, Серёга, ты че, самый умный? Думаешь, легко сейчас работу найти?
Анна, не выдержав, вступила в перепалку:
– А искать пробовал? Или только на диване лежать умеешь?
– Ты на что намекаешь? – Костя двинулся в сторону Анны, но Сергей преградил ему путь.
– Только тронь её, – процедил он сквозь зубы.
Елизавета Ивановна, увидев, что ситуация накаляется, попыталась всех утихомирить:
– Дети, успокойтесь! Давайте всё обсудим...
– Нечего обсуждать! – отрезал Сергей. – Мы уходим, и точка.
– Никто никуда не уходит! – вдруг рявкнула Елизавета Ивановна, стукнув кулаком по столу. – Сейчас же все сели и начали разговаривать как цивилизованные люди!
Удивлённые таким напором, все молча опустились на стулья.
– Так, – начала Елизавета Ивановна, – давайте по порядку. Сергей, Анна, я понимаю ваше возмущение. Но поймите и вы – Марина с Костей сейчас в сложной ситуации.
– А мы типа в простой? – буркнул Сергей.
– Дослушай мать! – шикнула Марина.
Елизавета Ивановна продолжила:
– Я предлагаю компромисс. Костя, у тебя месяц на поиск работы. Если не найдёшь – начнёте платить, как Сергей с Анной.
В комнате повисла тишина. Все переваривали услышанное.
Вдруг Анна тихо произнесла:
– А знаете, у меня есть другое предложение.
Все повернулись к ней.
– Давайте продадим эту квартиру, – сказала она. – Купим две поменьше – для Елизаветы Ивановны и для Марины с Костей. А мы с Сергеем снимем жильё сами.
– Продать квартиру? – ахнула Елизавета Ивановна.
– А что, дельная мысль, – неожиданно поддержал Сергей. – Мам, тебе одной четырёхкомнатная ни к чему.
Марина с Костей переглянулись. Идея им явно понравилась.
Прошло полгода. Елизавета Ивановна обживала новую двушку, с балкона которой открывался вид на парк. Марина с Костей (наконец-то нашедшим работу) осваивались в своей квартире.
Анна и Сергей, сидя в крошечной, но своей съёмной однушке, с улыбкой вспоминали всю эту историю.
– Знаешь, – сказал Сергей, обнимая жену, – а ведь этот скандал нас всех, похоже, сблизил.
Анна кивнула:
– Кто бы мог подумать, что решение разъехаться сделает нас дружнее?
Звонок в дверь прервал их разговор. На пороге стояла Елизавета Ивановна с пирогом:
– Ну что, молодёжь, чай пить будем?