Недавно в одной из ТВ-передач ведущий и приглашенные участники “мусолили” ситуацию, когда успешная молодая учительница вынуждена была уволиться из-за того, что кому-то из родителей учеников не понравился её внешний вид. Причем, не в школе, а в социальной сети. Про реакцию администрации школы и учеников на эту “жалобу” в передаче не упоминается. Не думаю, что учительница уволилась без вмешательства администрации. Когда образование наши умные либералы во власти отнесли к сфере услуг, “покупатель всегда прав!” Как в магазине – за любую жалобу продавца надо наказать.
Я учился в школе с 1945 по 1955 год, в институте с 1955 по 1961 год. После 12 лет работы в НИИ и защиты кандидатской диссертации я с 1974 по 2019 год преподавал в институте (университете). Параллельно (по совместительству) работал учителем информатики в школе (с 1995 по 2004 г) и преподавал в политехническом колледже (с 2007 по 2010 г). Так что процесс “образовательных услуг”знаю с разных сторон.
Перейду к вопросу о взаимоотношениях указанных в заглавии категорий. Сначала о школе. За время обучения в школе (а я учился в двух школах) не припомню ни одного случая, чтобы родители учеников жаловались на учителя. А вот когда я работал в школе, такие случаи были. На меня, правда, никто не жаловался. Как-то на родительском собрании, которое я проводил (директор уговорил меня поработать классным руководителем в одном из десятых классов), родители стали жаловаться на учительницу физики: дескать, она плохо объясняет предмет. Спросил, что они сейчас проходят. Ответили, что закон Гука, и они его не понимают. Спросил, видели ли они пружинный безмен. Конечно видели, у многих есть дома. Спросил, от чего зависит удлинение пружины. Естественно, от веса. То есть от силы. Это и есть закон Гука. Посоветовал открывать учебник. Инцидент был исчерпан.
Взаимоотношения людей могут приводить к конфликтным ситуациям. В отношениях учеников и учителей это чаще всего несправедливость. В 6 классе у нас была учительница английского языка Софья Самуиловна. Малосимпатичная, полная, высокомерная, на уроках её было скучно. В классе стоял гул, на замечания не реагировали, каждый занимался своим делом. На одном из уроков она стала проводить опрос с места. Вызвала меня. Я не ответил. Она поставила мне двойку в журнал. Задала тот же вопрос Володе Бренгаузу. Он тоже не ответил. Ему она ничего не поставила. Стало обидно. Нет, я, конечно, не хотел, чтобы у Вовки появилась двойка – у нас были хорошие отношения, учились оба прилично. Для нас двойка – это ЧП. Попросил зачеркнуть мою двойку. Куда там!
Вечером сидели с друзьями, думали, как же наказать англичанку. Пришла гениальная идея: загипнотизировать. Шум и гам на неё не действуют – привыкла. А вот если всем сидеть абсолютно молча и, не отрываясь смотреть на неё? Перед началом урока объяснили ребятам, что и как надо делать. Все согласились. Войдя в класс, англичанка была явно обескуражена. Все в полной тишине уставились на нее. Лихорадочно осмотрела себя. Подошла к столу, села. Но её первые же слова вызвали дикую реакцию: все заорали, через весь класс полетел чей-то валенок, повскакали с мест. В общем урок был в очередной раз сорван. Во всем обвинили меня. Хоть как раз я-то предлагал всем сидеть тихо. Поставили за четверть 4 по поведению. Но я не в обиде на нашего классного руководителя Зиновия Аркадьевича. Ведь я до этого происшествия был старостой класса и по сути его подвел. А он был отличным учителем русского языка. Фронтовик. Воевал в морской пехоте.
Мы в детстве не были ангелами. Конфликты между одногодками случались. Часто они решались с помощью кулаков. Выходили куда-нибудь во двор после уроков и “стыкались”. В присутствии “секундантов”. Хуже было стукачам и кляузникам. Их могли побить и коллективно. Следует обратить внимание: я учился в мужской школе, тогда было раздельное обучение.
В конфликтных ситуациях с учителями всё было сложнее. На них никто никому не жаловался. Как-то один мальчишка в классе рассказал, что пожаловался отцу на несправедливость (по его мнению) учительницы. Отец его выпорол. Сложнее было учителям. В классе часто находились неадекватные в поведении ученики. Они могли заорать на уроке, ходить по классу, грубить учителю. Ответными мерами учителя были удаление из класса, запись в дневнике, вызов родителей. Помню случай на уроке в 8 или 9 классе. Один такой отморозок повздорил с учительницей английского языка. Учительница – молодая стройная женщина лет 30 была в хороших отношениях с классом, как-то сопровождала класс на экскурсию в Бородино, играла там с нами в футбол, пела на школьных вечерах (вечера проводились совместно с соседней женской школой).
Мальчишка был маленького роста, щуплый, общался вне школы с местной шпаной. Внезапно этот недоумок толкнул её в грудь, почти ударил. Реакция её была молниеносной: схватила за шиворот, приподняла и выкинула в коридор. После чего продолжила урок.
Полазил по интернету, чтобы узнать о возможных действиях учителя в подобной ситуации в нынешнее время. Увы! Учитель имеет право только написать жалобу на ученика в администрацию школы. Или заявление в полицию. Выгнать из класса нельзя – нарушение Конституции, где прописано право на образование. А уж применить силу к несовершеннолетнему – это уголовная статья. В моей учительской практике тоже встречались не очень приятные ученики. Но мне удавалось избегать конфликтов. У каждого есть какие-то слабые места. И если их, соблюдая определенный такт, использовать в присутствии класса, это может дать положительный эффект. На мнение взрослых, тем более учителя, таким детям может быть глубоко наплевать, но упасть в глазах своих ровесников мало кому захочется.
Еще одна деталь, отличающая школьников 40-50-х годов от нынешних. Мы учились в мужской школе. Мальчишки (не все) нередко матерились. Особенно при взаимных конфликтах. Но никогда не выражались нецензурно при учителях (по крайней мере, я ни разу не слышал). На мат было негласное табу даже у отпетых хулиганов в присутствии девчонок. А что сейчас? Как-то в школе, где я работал, во время перемены одна милая, внешне интеллигентная девушка через весь класс обменивалась информацией с подругой. Слова её были пересыпаны матом. Я был в классе, окликнул её: «Катя, что ты говоришь?!». Удивленно ответила: «А что, Виктор Александрович?». Она даже не поняла, за что я сделал ей замечание. Подруга объяснила. Но у нее и тени смущения не промелькнуло.
У преподавателей со студентами проблем намного меньше. Студенту далеко не безразлично, какое мнение о нем сложится у преподавателя. Поэтому конфликты бывают очень редко. Чаще всего они обусловлены недовольством полученной оценки. Тут уж преподаватель должен доходчиво обосновать оценку, а если увидит, что доводы студента справедливы, изменить её. Другая причина – шум в аудитории. У нас в МАИ преподавательница предмета “Основы марксизма-ленинизма” за разговоры выгоняла студентов из аудитории. Она читала очень нудно и не интересно.
Мне приходилось много работать с “вечерниками”. Они приезжали на занятия после работы уже усталые, и слушать 3 часа (две пары) лекцию, не отрываясь, практически невозможно. Поэтому необходимо время от времени давать какую-то разрядку: поговорить на отвлеченные темы, задать вопрос, не связанный с предметом, рассказать, наконец, анекдот. Мне казалось, что я находил контакт с аудиторией.
Со студентами-дневниками могли возникать другие проблемы. В угличском филиале нашего института на дневном отделении учился сын нашего бывшего студента-заочника, у которого я был руководителем дипломного проекта. Он занимал довольно высокий пост в городской администрации. Несмотря на большую занятость, он выполнил хороший проект и отлично его защитил. А вот сынок пошел не в папу. Учился плохо, прогуливал. Его бы отчислили, но руководство филиала нередко обращалось в администрацию за помощью по хозяйственны вопросам и не хотело терять такую связь. Я позвонил отцу, но он посетовал на сильную занятость по работе и попросил связаться с его женой. Я позвонил ей и сказал, что Миша уже два дня не приходит в институт. На третий день его тоже не было. Я снова позвонил. Она: «Как же так, я его подвезла на машине к самой двери института». На следующий день он явился. На мой вопрос, почему его не было, пытался что-то соврать, но я его остановил и повторил слова его мамы, сказанные по телефону. У студентов группы это вызвало веселое оживление, а Миша скис. Друзья-то не посочувствовали, а скорее наоборот. Но его надо было заставить не только ходить на занятия, но и начать учиться, чтобы ликвидировать “хвосты”. И тут его мама нашла оригинальное решение. Она поговорила с его любимой девушкой в его присутствии и сказала, если его выгонят из института, он пойдет в армию. Отец никогда не обратится к военкому, чтобы откосить сына, и к преподавателям не пойдет уговаривать ставить положительные оценки. В этом можно было не сомневаться. И тогда девушка на два года останется без своего возлюбленного. Подействовало! Миша успешно закончил институт, диплом защитил, кажется, на “отлично”.
Отдельно следует сказать об отношениях преподавателей и дипломников, руководителями которых они являются. Задача руководителя – заставить дипломника систематически работать над проектом. При этом преподаватель обязан давать исчерпывающие разъяснения по всем вопросам, связанным с проектом, даже если они выходят за рамки дисциплин, изучаемых по данной специальности. Иначе студент утратит доверие к руководителю. Если у руководителя с дипломником конфликтов практически не бывает, то со своими коллегами, являющимися консультантами дополнительных разделов с других кафедр, случались. Один такой “консультант” не подписал дипломнику свой раздел из-за того, что в конце заголовков стояли точки (по ГОСТу их там быть не должно). Причем, он не сказал, почему не подписывает. От него многие хорошие студенты скулили, от его беспочвенных придирок. Пришлось ему в резкой форме, но корректно объяснить задачи консультанта.
Попытался вспомнить, сколько у меня за 46 лет работы в вузе было дипломников. Ведь каждый из них – частичка жизни. Получилось около трехсот. С некоторыми переписывались какое-то время и после окончания учебы. Решил поместить здесь фотографии некоторых из них. Может кто-то узнает себя или друзей.