Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 2 «Ты есть, но тебя нет» часть 8
Лена оделась на работу и переминаясь с ноги на ногу, ждала мать в коридоре, но мать не спешила.
— Мам, ну ты скоро? — не выдержала дочь. — Я уже стоять притомилась.
— Хватит ворчать! Ничего с тобой не случится, подождёшь, — выходя из комнаты сказала дочери Татьяна. Она подошла к трюмо, взяла сумочку вытащила из неё помаду, а потом объявила: — Мне осталось только губы накрасить, и я готова!
— Мам, давай побыстрей!
— Да что ты заладила как попугай одно и тоже. Времени предостаточно. Успеем!
— Да я уже вспотела, — дочь вытерла пот со лба. Ожидание её изрядно утомило.
— Так ты сама виновата! Кто тебя просил одеться раньше времени, скажи, пожалуйста? — Татьяна накрасила губы, облизала их и любуясь собой, добавила: — Вот теперь, совсем другое дело! Тебе же самой приятно смотреть на ухоженную мать. — Она взяла сапоги и надевая их, сказала: — Запомни: для женщины выйти на улицу с ненакрашенными губами — это равносильно тому, что выскочить нагишо́м.
— Так я хотела пораньше выйти, чтобы спокойно дойти, — Лена расстегнула верхнюю пуговицу на куртке. — А тебя приходится ждать и ждать.
— Ну ты и зануда, — застёгивая змейку на сапоге, возмутилась Татьяна. — Ну это надо же, а, чтобы у такой женщины как я, родилось такое недоразумение, как ты!
— Я пошла, мама, — решительно сказала Лена, прежде чем выйти из квартиры.
— Я те пойду! — прикрикнула на неё мать. — Вместе пойдём, и хватит вредничать.
Но дочь уже спускалась по ступенькам.
— Ленка-а! — окликнула её мать. — Подожди меня-а!
— Я на улицу выйду и там тебя подожду, — ответила дочь.
— Вот своебы́шная¹ какая… Ну что за дочь, что за дочь, — негодовала Татьяна, спускаясь следом за ней.
Лена вышла на крыльцо, вдохнула аромат осеннего морозного утра, улыбнулась, и любуясь поникшей травой, покрытой инеем, прошептала:
— Вдыхаю ветреный осенний воздух
И наполняю счастьем своё тело.
Я с вами, вы со мной и всё так просто!
Мечты сбываются! Ты этого хотела²...
Лена закрыла глаза и представила, как она встретится со своим молодым человеком. Он обнимет её, и она услышит стук его сердца.
— Уж поскорей бы! Поскорей! — мечтая, произнесла она и открыла глаза, обратив свой взор в небеса.
Мать, выходя из подъезда услышала её слова и негодуя проговорила:
— Ну что ты за несносный человек, Ленка. Ворчишь и ворчишь с самого утра как старуха.
Дочь промолчала. Татьяна подхватила её под руку, и они пошли.
— Больничный не забудь сдать. Поняла? — дала указания дочери Татьяна.
— Да.
— А ты больничный-то взяла?
— Взяла.
— Покажи, а то поди забыла.
— Не забыла, — ответила дочь, и похлопала по сумке, висевшей у неё на плече. — Он у меня в сумочке лежит.
— Покажи, а то вдруг да забыла.
— Мам, да не забыла я!
— А я тебе говорю, покажи! — настаивала Татьяна на своём. — Давай, давай, не вредничай. — Она остановилась и поставила условие: — Я с места не сдвинусь, пока ты больничный мне не покажешь!
Дочь сняла сумку с плеча и открыла её.
— Вот, смотри! — она вытащила больничный лист и протянула матери. — Видишь?
— Вот теперь вижу. В сумку его убери, пока не потеряла, а то ветер вон какой поднялся, ещё возьмёт да уду́ет и останешься без больничного, потом ищи-свищи.
— Уже убрала.
— Как следует сумочку закрой, а то посеешь, — продолжала давать указания дочери Татьяна.
— Мама, ну я же не маленькая! Что я сумочку, что ли, не в состоянии закрыть?
— Ты хуже маленькой, — мать тяжко вздохнула. — Как следует закрыла?
— Да.
— Молодец! — похвалила её Татьяна и наконец-то сдвинулась с места. — А то резину тянешь, а время идёт. И что за характер у тебя, а? Это какие же нервы нужно с тобой иметь?!
Они прошли мимо школы. Опавшая листва шуршала под ногами. Лена подняла тополиный лист и вертела его в руке.
— Выбрось! Ну что ты как маленькая? — прикрикнула мать на неё.
Дочь подбросила лист и он, кружась спланировал на тротуар. Она подняла его и снова отправила в полёт.
— На нас люди смотрят, — оглядываясь на прохожих, прошептала мать, — а ты листья как самолётики запускаешь.
— И что с того? Разве это запрещено?!
— Ну это же несерьёзно! Тебе лет-то сколько?
— Семнадцать.
— А как бестолковая девчонка поднимаешь всякую ерунду. Людей бы хоть постыдилась.
— Лист — не ерунда!
— Ну да, ну да. Ещё гербарий начни собирать.
— А почему бы и нет? — улыбнулась дочь. — Насобираю листьев, положу их в книгу и буду их разглядывать зимними вечерами, и осень вспоминать.
— Ну знаешь… В твои годы я уже о замужестве задумывалась. От женихов у меня отбоя не было, а ты вон листья собираешь.
— А я, может быть, тоже о замужестве думаю.
— Я те подумаю! Рано тебе ещё об этом думать. Вот восемнадцать стукнет, тогда, пожалуйста, но под моим контролем.
— Мама, ты сама себе противоречишь!
— А это не твоего ума дело, — остановившись у перекрёстка, сказала Татьяна, пережидая, когда проедут машины.
— Завтра я одна на работу пойду, а то, уже голова пухнет от твоих нотаций.
— А вот это видела? — мать показала ей кукиш, и потянула через дорогу. — На работу как на праздник надо идти, а ты, еле-еле тащишься. А нам ещё надо к бабушке заглянуть.
— Так можно и на работу опоздать! — обеспокоилась дочь.
— А ты шевелись и не опоздаешь!
Переулок они прошли молча. Подходя к дому своей матери, Татьяна, взглянув на дочь, спросила:
— Ну что ты как в рот воды набрала? Губы надула как бабка Федула!
Лена повела плечами и в раздумьях ответила:
— А о чём говорить?
— Тебе что с родной матерью и поговорить не о чем? Вот это номер! — недоумевая Татьяна покачала головой. — И хватит дуться! А то бабушка тебя увидит и расстроится, а ей и без тебя расстройств хватает. — Вон, — мать кивнула на окно, — она уже нам рукой машет, а ты еле тащишься.
Они подошли к завалинке. Мать Татьяны открыла оконную створку и шутя спросила:
— Знать-то, Ленке больничный закрыли и года не прошло. Здрасте!
— Здравствуй, баба Галя! — внучка улыбнулась ей.
— Здравствуй, мам! И не говори, я уж думала, что она ещё и эту неделю на больничном просидит, да Господь отвёл. Ты то хоть как?
— Да на уколы хожу. Истыкали всю, — пожаловалась дочери Галина.
— А что врачи говорят?
— А что они скажут? Сколько положено уколов поставить, столько и поставят. Анализы вот ещё завтра пойду сдавать. Лихо прямо. Врачи такие чудаки: чуть-чуть не заставили меня Муську откопать. А я им так и сказала: уж будь чё будет, но Муську тревожить не дам.
— А Муська-то им зачем? — хмыкнула Татьяна.
— Да на бешенство её проверить хотели. А чё толку её проверять? Тут и дураку понятно, что бешенство у неё было. Где-то ведь она всё э́нто время шаталась и вот, пожалуйста, подцепила его как на грех.
— Ладно, мама, лечись дальше, — Татьяна взглянула на часы, — а нам на работу бежать надо. Пока-пока, мам!
— Пока, — Галина махнула рукой. — Уже и лечиться-то надоело. Э́нто не жизнь, а му́ка одна!
— Не болей, баб! — пожелала ей внучка. — Пока!
— Пока. Мне то уж чё, я-то своё пожила, а вот тебе-то ещё жить да жить, а здоровья-то у тебя не лишку, — посочувствовала ей вслед бабушка. Вспомнив про зятя, окликнула дочь: — Танька-а! А зять-то хоть как себя чувствует?
Не теряйте меня, если что — я тут↓
— Как-как, — оглянулась дочь, — всё так же меня не узнаёт.
— Приду́ривает поди?
— А кто его знает.
— Так ты хоть врачей поспрашивай! Может, они хоть чё скажут.
— Да уж и так поспрашивала. Говорят, что вы хотите? Мозги — есть мозги. Опаздываем мы, мам. В другой раз поговорим, — Татьяна прибавила шаг.
— Так могли бы и пораньше из дома выйти! — с укором прокричала им Галина, провожая взглядом, пока они не скрылись за углом соседского дома.
Татьяна рванула вперёд. Дочь не поспевала за ней.
— Ленка, ногами-то побыстрее передвигай. Ну что-то ты тащишься как старая кляча? У меня нервы сдают…
— Да швы болят и сердце стучит как швейная машинка. Мне бы отдышаться немного, — ответила дочь.
— Ты на часы-то посмотри! Так можно и на работу опоздать. Ты что как маленькая капризничаешь?
— В груди давит.
— Подавит и пройдёт! Это ты дома засиделась. Раз выписали тебя — значит здорова! — заверила её мать.
— Меня выписывать не хотели, я сама настояла, — призналась Лена.
— Зачем? — Татьяна посмотрела на дочь как на умалишённую. — Ты что, ку-ку, что ли? Надо было сидеть до конца, пока тебя окончательно не выпишут.
— Так ты же сама каждый день меня пилила, что я на твоей шее сижу и нарочно больничный не закрываю.
— А мозги-то у тебя где? — вскипела мать. — Ну, Ленка…
Пояснение:
своебы́шная¹ — своенравная
отрывок из стихотворения «Мечты сбываются, ты этого хотела» ² Елена Халдиной
© 27.09.2024 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа «Звёзды падают и опять взлетают» глава 2 часть 9 Слухи не остановить, на то они и слухи будет опубликовано 29 сентября 2024 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓
Читать все романы тут ↓