В научном сообществе Юрия Кнорозова считали не только гениальным историком, этнографом, эпиграфистом и переводчиком, но и человеком не от мира сего. С животными, казалось, он ладил лучше, чем с людьми. Его лучшими друзьями всегда были кошки. Красавицу сиамской породы Аспид Кнорозов даже пытался включить в свои труды как соавтора. Второй причудой учёного была одежда – он тяжело расставался с вещами и мог носить их годами, не заботясь о своём внешнем виде. Третьей его особенностью была любовь к внучке: Юрий Валентинович каждый день по телефону обсуждал с Анной дела и бытовые заботы, её фотография всегда стояла его на рабочем столе.
В детстве Кнорозов увлекался рисованием и музыкой, но главной его страстью была история. Посвятив ей жизнь, он стал основателем советской школы маянистики и прославился тем, что в послевоенные годы в своём крошечном кабинете расшифровал тексты коренного народа Северной Америки. Подробнее об этом расскажем в статье.
На исторический факультет Харьковского университета Кнорозов поступил в 1939 году. Но война разрушила его планы, Юрию пришлось прервать учёбу. В июле 1941 года он получил военный билет как нестроевой, но в августе по повестке был отправлен строить оборонительные сооружения под Черниговом. Оказавшись в «котле», он чудом выжил и добрался до родных. Любимая девушка Кнорозова была убита оккупантами, а сам он долгое время скитался по сёлам в поисках заработка. В 1942 году в оккупированном Харькове стало тише, и Кнорозов даже вернулся к учёбе: он продолжил учить египетский язык.
После Харьковской наступательной операции семье Кнорозовых удалось бежать в Воронежскую область. В 1943 году, попав в Москву, при поддержке отца молодой человек перевёлся в МГУ. В 1948 году он успешно закончил университет. Во временя своего студенчества он активно участвовал в экспедициях. Ему довелось побывать на территории Хорезма, древнего государства, существовавшего когда-то в Средней Азии. Руины его столицы, города Топрак-Кала открыл в 1938 году научный руководитель Кнорозова – Сергей Павлович Толстов. Он и привёз своих студентов на раскопки.
В 1946 году, познакомившись со специалистом по культуре древних племён Америки и Востока Ростиславом Кинжаловым, Кнорозов признался ему, что «его мечта – заняться дешифровкой письма майя». По одной из версий, профессор Токарев, руководивший этнографическими практиками, сам предложил Кнорозову статью немецкого исследователя Пауля Шельхаса, посвящённую проблеме дешифровки письма майя. По словам самого Кнорозова, эта статья подтолкнула его главному делу его жизни, ведь:
«То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим. С этой точки зрения неразрешимых проблем не существует и не может существовать ни в одной из областей науки».
Успешно защитив диплом, молодой учёный приступил к работе, обустроив себе крохотный кабинет-пенал в ленинградском Музее этнографии в здании Кунсткамеры. Здесь среди стопок книг будут сделаны самые выдающиеся его открытия. Чтобы расшифровать древний язык, Кнорозову сначала необходимо было понять, что из себя представляют его символы – букву, слог или слово. И он выяснил, что имеет дело со слогами (их было 355). Понять, как они читаются, учёному помогла книга епископа Диего де Ланды, который, будучи в 1549 году миссионером на Юкатане, уничтожал «еретические» рукописи майя.
В своём «Сообщении о делах в Юкатане» де Ланда сделал транскрипции 29 майяских знаков, описав, как они звучат по-испански. Он считал, что это буквы, но образовать из них слова не мог. Кнорозову стало понятно, что символы совпадают с буквами испанского алфавита, и он прочитал слог «le». Проверить свою догадку он смог методом перекрёстного чтения, согласно которому знак в любом тексте должен читаться одинаково, не меняя смысла. У Кнорозова для сравнения были копии нескольких иероглифических рукописей, называемых кодексами маяй. В них надписи соседствовали с рисунками, которые помогали понять смысл содержимого. По ним учёный определял, правильно ли дешифровал знаки.
В октябре 1952 года журнал «Советская этнография» опубликовал статью Кнорозова «Древняя письменность Центральной Америки». Газета The New York Times мгновенно подхватила эту новость и рассказала об открытии советского учёного. Через три года после этого Кнорозов защитит диссертацию по теме «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды как историко-этнографический источник». Комиссия решит, что по совокупности всех проделанных работ Кнорозов достоин не только звания кандидата наук, ему будет присуждена сразу степень доктора исторических наук.
Сенсационное открытие сделает Кнорозова мировой знаменитостью. Ещё бы! Советский учёный расшифровал язык древней цивилизации, не выходя из кабинета. Об этом он скажет с присущей ему ироничной простотой:
«Чтобы работать с текстами, нет необходимости скакать по пирамидам».
Кнорозов будет много путешествовать и посещать официальные приёмы. В Мексике он побывает трижды и станет там настоящей звездой. В 1994 его наградят орденом Ацтекского орла, который вручается иностранным гражданам за исключительные заслуги перед Мексикой. Сейчас в городе Мерида можно даже найти трёхметровый монумент из камня, изображающий сурового советского учёного с кошкой на руках.
Многие исследователи примут открытие нашего учёного и станут «кнорозовистами». Профессор Йельского университета Майкл Ко специально прилетит в Петербург, чтобы познакомиться с учёным лично. В своей книге «Взламывая код майя» он так опишет Юрия Валентиновича:
«Самой удивительной чертой лица Кнорозова были его глаза цвета сапфира, глубоко посаженные под кустистыми бровями. Если бы я был физиогномистом XIX века, то совершенно точно сказал бы, что глаза эти выражают недюжинный интеллект… Несмотря на хмурый вид, Юрий Валентинович обладал ироническим, почти озорным чувством юмора и изредка позволял улыбке появляться на своем лице, как если бы она была лучом солнца, прорезавшимся через черные тучи. Как и многие русские, Кнорозов был заядлым курильщиком, и на его пальцах выделялись глубокие никотиновые пятна».
Ещё больше интересных материалов – в нашем Telegram-канале!
