Ефремова Меланья Карповна
На Дону известно множество историй о легендарных казаках, но есть одна женщина, которая не уступает им по популярности. Это Меланья Карповна Ефремова, жена войскового атамана Степана Даниловича Ефремова. Меланья Карповна умерла в 1804 году, ночью 9 ноября. На следующий день состоялись похороны. Тело усопшей несли дети, внуки и племянники. Похоронена она была на родовом кладбище, у алтарной части «домовой» церкви Донской иконы Божией Матери в Черкасске (ст.Старочеркасская). Точное место захоронение за два века затерялось, а на найденных могильных плитах уже мало, что можно было прочесть.
Как и многие исторические личности, она известна в двух образах: реальном и легендарном. Немного о реальном. Меланья родилась в семье донского казака Карпа Зерщикова в 1734–1735 годах, судя по имени, вероятно, в канун Нового года. Её имя имеет греческое происхождение и означает «чёрная», «мрачная», «жестокая». В народе её часто называли Маланьей.
Род Зерщиковых обосновался в хуторах в нескольких верстах от Черкасска, выше по течению Дона (Алитуб, Арпачин). Когда Меланья повзрослела, она стала торговать на базаре в Черкасске, где её заметил войсковой атаман. Они поженились в 1755 году. Меланья была младше своего мужа, Степана Даниловича, на 20 лет и стала его третьей женой. За 17 лет совместной жизни Меланья родила атаману семерых детей, информация о которых представлена в таблице ниже
В 1772 году атаман Степан Ефремов за неповиновение и неисполнение указов был арестован, предан суду и отправлен в ссылку на вечное поселение в город Пернов. Позже был прощен и прожил оставшуюся жизнь в Санкт-Петербурге, где и умер в 1784 году. Похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.
После ареста мужа, Меланье хватило ума и энергии сохранить родовое имущество и достаток. Все дети получили достойное воспитание и образование. Устройством их семейной жизни, Меланья Карповна занималась в одиночестве. Похоронила двух дочерей. Даже устроила карьеру и внебрачному сыну атамана Ремову Александру Степановичу, рожденному от горничной в ссылке.
Сыновья Меланьи Карповны, Данил и Степан, дослужились до чина полковника в армии. После смерти мужей их жёны стали основательницами Старочеркасского женского Ефремовского монастыря, вложив в него значительные средства и активно занимаясь благотворительностью.
Сохранился единственный портрет Меланьи Карповны неизвестного художника, который храниться в НМИДК, время его создания также неизвестно.
Далее о самом легендарном факте из жизни Меланьи Карповны. В различных источниках можно найти множество историй о нашей героине. Начиная с подробностей её знакомства с атаманом Ефремовым и особенностей её характера, заканчивая сомнительными историями о тайной правительнице Дона и об организации «катания» на осетрах.
Образ Меланьи Карповны хорошо описан в исторической миниатюре Валентина Пикуля «Маланьина свадьба». В этом произведении приводится наиболее известная версия происхождения русской пословицы «Наварила, как на Маланьину свадьбу». Считается, что эта пословица появилась после пышного и долгого празднования свадьбы Меланьи и атамана Степана Даниловича. Писатель не первым обратил внимание на эту связь. Откуда же появилась эта корреляция?
Впервые она появляется на страницах журнала «День» №49 от 1862 года, в котором печатались «Заметки о жизни донских казаков». Их автор, под псевдонимом Н. Семитараторец, описывал нравы и обычаи казаков, толкуя некоторые местные выражения. И устами героя этих заметок, «старого деда» казака, рассказывает о Ефремовых. Все напутав, и свалив в кучу, «дед» утверждает, что вышеприведённая пословица именно о донской Маланье. Эту легенду, без ссылки на Семитараторца, повторило позднее немало авторов. В свой сборник образных слов и иносказаний «Русская мысль и речь» (СПб.,1902-1903) включил её и Мориц Ильич Михельсон.
Истина ли это утверждение? Не надо быть филологом, чтобы понять, что не могло частное событие в уникальной части Российской империи, стать общеупотребительной повсеместно пословицей. Обратимся за разъяснением к людям с академическим образованием.
Известный профессор филологии Ленинградского университета Валерий Михайлович Мокиенко в научно-популярном журнале Института русского языка АН СССР «Русская речь «№4» в 1974 году, приводит следующую информацию по этому поводу.
В сборниках пословиц XVII века уже упоминается Маланья, а значит, пословичная Маланья не может быть Маланьей Карповной. Языковая летопись свидетельствует против казачьего колорита Маланьиной свадьбы. Выражение наготовить, как на Маланьину свадьбу широко известно, и в северорусских, среднерусских и сибирских говорах.
Где же искать первоначальный смысл этой поговорки? Оказывается, в старинных народных обычаях, связанных с празднованием кануна Нового года.
В церковном календаре есть день Мелании Римской, который отмечается 31 декабря. Этот вечер во многих христианских странах до сих пор называют «щедрым». На Руси в день святой Мелании, который раньше называли «Маланкой», ряженые ходили по домам, угощаясь блинами, оладьями, пампушками и другими угощениями от добрых хозяек. В этот день даже злые люди должны были быть добрыми. В благодарность за щедрость молодежь развлекала хозяев шуточными песнями и представлениями. Например, они разыгрывали шуточную свадьбу Васыля и Меланки. Васыль — это Василий Кессарийский, чей день отмечался 1 января.
Таким образом, Маланьина свадьба символизировала встречу Старого и Нового года. Выражение «наготовить, как на Маланьину свадьбу» первоначально означало приготовить столько еды, сколько готовит хорошая хозяйка в канун Нового года. Некоторые традиции того праздника можно найти в современном Старом Новом годе. По старому календарю Новый год следовал сразу за Рождеством, и не было никаких ограничений в еде.
К такому объяснению смысла пословицы, независимо друг от друга, пришли и другие тончайшие знатоки русской речи, авторы работ о фразеологии В. Н. Чернышев и Т. Н. Кондратьева. Таким образом, академические ученые отвергли псевдоисторическую версию о Малании Карповне и пришли примерно к одному выводу, что свидетельствует об объективности их гипотезы.
Таким образом, древняя мотивировка оборота как на Маланьину свадьбу, наложилась на реальное событие донской жизни и бесследно растворилась в его современном употреблении, где он стал обозначением чрезмерно большого количества приготовленной пищи.
Легенды и мифы никто не запрещает. Сказка — это вымысел, который может содержать в себе аллегорический смысл. Однако не следует сказки выдавать за достоверные исторические события.