Людмила Петровна всегда гордилась своим сыном. Илья был не просто умным, красивым и успешным, он был её светом, её личной победой в жизни, полной испытаний.
Отец Ильи ушёл из семьи, когда сыну исполнился месяц. Уехал в родной город, за несколько тысяч километров, не выдержав семейной жизни с ребенком, от алиментов уклонялся, как от вражеских снарядов, а потом и вовсе отказался от роли родителя. Людмила с Сергеем не были расписаны, беременность так же не входила в планы молодых людей. Но решили, что справятся, увы, ожидание не совпало с жестокими реалиями и девушка осталась с малышом одна.
Жить пришлось в коммунальной квартире, маленький уголок, но свой. Потихоньку все стало налаживаться, помогали и родители, и подруги, и даже соседи, всем миром собирали детские вещи, присматривали за малышом, чтобы молодая мама имела возможность подрабатывать по вечерам уборщицей детского сада, куда в последствии и стал ходить Илья.
Через год, после ухода Сергея она решила написать не состоявшейся свекрови, спросив почему же они никак не интересуются своим внуком. Надежды на ответ не было, но вопреки ожиданиям, в почтовом ящике засиял белый уголок письма.
«Дорогая Людочка! Мы только узнали о том, что у тебя есть ребенок. Он ведь даже о твоей беременности нам не рассказывал и видимо на то есть причины. Будем откровенны, мы не уверенны, что это наш внук. Вы не были расписаны, где доказательства? Мы верим своему сыну, он говорит, что ребенок не его. Поэтому ищи других дураков, которые захотят принять тебя гулящую, а нам больше не пиши, не позорься.»
Обида и злость прочно поселилась в ее сердце. Если до этого она верила и надеялась, что Сергей одумается, то теперь нет. После того письма прошло много лет, сын закончил школу, потом институт. Илья вырос, возмужал и в один прекрасный день привел домой Свету, свою невесту.
- Мам, это Света. Мы уже давно встречаемся и решили пожениться.
- Не рано ли вам жениться то? Ты только на работу устроился, может сначала квартиру купите или как я с тобой по коммуналкам скакать будешь? – Людмила уже не понимала куда несут ее слова, но чувствовала, что не хочет отпускать своего сына в чужие руки, не готова еще.
Света тем временем лишь молча улыбнулась и протянула тортик, купленный к чаю, и будущая свекровь немного оттаяла. Хотя внутри закрался маленький червячок ревности за сына.
Собравшись на кухне, они завели разговор о том, как познакомились, о том какие у них планы на будущее, какую они хотят свадьбу, шутили и смеялись.
«Слишком молодая, слишком лёгкая», — думала она, глядя на Свету, с её всегда готовой улыбкой и блестящими глазами. У этой девушки не было той внутренней силы, которую Людмила привыкла видеть в женщинах. Света казалась наивной, словно не понимала, что жизнь может быть жестокой.
Они поженились через год, и, конечно, по началу Людмила пыталась быть хорошей свекровью, хотя часто чувствовала, что невестка принимает много решений в жизни её сына и ведет быт совершенно не подобающим образом. Молодожены сняли квартиру в соседнем доме и отдали маме ключи на всякий случай. Для мамы же случай наступал довольно часто. Примерно раз в неделю она ходила в квартиру и протирала пыль, убирала и раскладывала вещи, перемывала посуду, не понимая, как можно жить в таком сраче, разве так она воспитывала своего сына?
Света, в свою очередь, с самого начала стремилась наладить отношения с Людмилой Петровной. Её собственная мать ушла из жизни рано, и ей всегда хотелось иметь взрослого наставника, кого-то, с кем можно было бы советоваться, делиться радостями и тревогами. Но каждая встреча со свекровью оборачивалась испытанием. Она всегда находила повод упрекнуть невестку: то блюдо не так приготовлено, то квартира убрана не должным образом, то выбор одежды "слишком смелый".
Илья старался не вмешиваться в конфликты между матерью и женой, полагая, что они со временем наладят отношения. Но в очередной раз, когда свекровь пришла к ним в гости, не предупредив, и начала критиковать всё подряд, Света не выдержала.
– Людмила Петровна, – её голос дрожал, но она собрала всё своё мужество, – я ценю вашу помощь, но мы с Ильей взрослые люди. Мы должны иметь возможность строить свою жизнь, пусть и с ошибками.
– Ошибки? – Людмила Петровна подняла бровь. – Ты думаешь, что знаешь жизнь лучше меня? Ты не вырастила сына одна, не жертвовала всем ради него! Ты не понимаешь, что такое настоящие ошибки.
Это был переломный момент. Света, чувствуя, что находится на грани, решила уехать к своей подруге на несколько дней, чтобы обдумать, как жить дальше.
Прошло полгода.
Илья сидел на кухне, вглядываясь в окно. Жена вернулась через неделю после того конфликта, но что-то в ней изменилось, как будто надломилось. Она стала более сдержанной, спокойной. А может, это он изменился? Он всё больше замечал, как её улыбка угасает, как она всё чаще замыкается в себе. Илья попытался говорить с матерью, но Людмила Петровна только пожимала плечами.
– Она просто не приспособлена к жизни, – говорила она. – Ей надо учиться быть сильной, а не жаловаться. Разве сложно просто делать так, как нужно?
Он любил свою молодую и красивую жену. Но между ними росла невидимая стена, и Илья не знал, как её разрушить. Он был между двух самых любимых огней в его жизни, которые не находили примирения.
Света сидела на диване, разглядывая фотографии в телефоне.
Свадьба, поездка в Грузию, ужины с друзьями. Она заметила, как постепенно перестала фотографироваться. С каждым днём она чувствовала, что теряет часть себя. Взгляд Людмилы Петровны, всегда оценивающий, вызывал у неё напряжение. Она больше не могла быть той жизнерадостной девушкой, которая мечтала о большой семье и уютном доме.
За чтобы она не бралась, в голове звучал голос свекрови: «Ну вот как ты положила вещи, они же так помнутся, твой муж уважаемый человек, а если его в мятом увидит начальство? Что подумает? Что он неряха. Да это же позор. А йогурты зачем такие дорогие покупаете? Не царское дело кефир с вареньем намешать?» Жить так было невыносимо.
Вечер того же дня.
– Илья, – её голос был тихим, но твёрдым. – Я не могу больше жить так. Я чувствую, что теряю себя. Мы с твоей матерью никогда не найдём общий язык, и если ты не поставишь границы дозволенного, я не смогу продолжать.
Он посмотрел на неё, словно впервые осознал, насколько она изменилась. Это была уже не та Светка, которая всегда смеялась и шутила, а женщина, которая несла на своих плечах груз, с которым не могла справиться.
– Я люблю тебя – сказал Илья, – но это моя мать. Я не могу просто отодвинуть её на задний план.
Девушка кивнула. Она ожидала такого ответа, но надеялась на другое.
– Я понимаю, – её голос был почти шёпотом, – но, если ничего не изменится, я уйду навсегда.
Илья замолчал, затем собрался и вышел из дома. Он знал, что это не было угрозой. Это было констатацией факта.
Через несколько дней.
Света уже собрала свои вещи, когда в дверь постучали. Открыв её, она увидела Людмилу Петровну. Она стояла, держа в руках маленькую коробку.
– Можно войти? – её голос был неожиданно мягким.
Света молча кивнула. Они сели на кухне, напротив друг друга. Людмила открыла коробку и вытащила оттуда старую фотографию – Илья был маленьким мальчиком, улыбающимся, обнимая свою мать.
– Я никогда не была хорошей женой, да и женой то если честно тоже – начала Людмила. – И, возможно, я никогда не стану хорошей свекровью. Но я всегда хотела, чтобы Илья был счастлив.
Она посмотрела на Свету, и в её глазах впервые появилось что-то вроде признания.
– Я не умею по-другому. Я слишком привыкла бороться за всё. И за него тоже.
Невестка молча смотрела на неё. Впервые они сидели в одной комнате, не чувствуя напряжения.
– Если ты дашь мне шанс, – тихо сказала Людмила, – я попробую научиться.
Людмила Петровна положила ключи от квартиры на стол, пообещав, что больше никогда не переступит порог этого дома без приглашения. Света глубоко вздохнула. Возможно, это был их шанс построить что-то новое – не идеальные отношения, но хотя бы первый шаг к спокойствию.