Глава 10
Человек, который не любит признавать свои ошибки, всегда найдёт оправдание им и своим гнусным поступкам. Так и Воскресенский, бывший когда-то обыкновенным провинциальным парнем, которого иначе, как Витёк, никто не называл. Витёк. Воскресенский сжимал руки в крепкие кулаки, оскорбительно поджимая губы. Он не Витёк. Он Виктор Павлович Воскресенский.
Вот Стёпке Вольскому всегда везло. И на женский пол, и по жизни. Интеллигентный и не конфликтный, он находил расположение у всех. Ему улыбались, жали руку. В школе на хорошем счету, в комсомольском отряде.
Воскресенский ненавидел его и сам не мог объяснить почему. Наверное это была зависть. Он же не мог таким быть. Потому что нутро его всегда было чёрным и полным бессильной злобы к тем, кто хоть чуть-чуть был успешнее него самого.
Тогдашний Витёк жил по принципу "друзей держи близко, а врагов ещё ближе". Друзей у него практически и не было, а вот врагов полно. И самый его главный враг это был Стёпка Вольский.
С Верой Пантелеевой у них была чистая и платоническая любовь. И началась она ещё в студенческом стройотряде, когда их послали на картошку. Утомлённые физической работой студенты, собирались на берегу местной реки и задорно пели песни под гитару, весело жарили картошку на костре и потихоньку друг в друга влюблялись, образовывая пары.
Грубый и не умеющий быть романтичным Витёк тоже поначалу заприметил симпатичную и бойкую Веру. Она знала много весёлых шуток, была шустрее остальных девочек на грядках и бойко отшивала всех парней от себя, не подпуская к себе даже на миллиметр.
Витёк долго мучился сомнениями, как к ней подкатить и обратить на себя внимание. Как однажды таким же вечером, у костра, увидел как Вера вдруг сидит плечом к плечу со Стёпкой Вольским. Улыбается смущённо и глаза её блестят ярче чем обычно.
Что происходило в душе Виктора не знает никто. Вольского он готов был убить на месте. И едва дотерпел до конца их смены. В городе пытка продолжилась. Степан уже всерьёз встречался с Верой. С бабушкой своей познакомил, уже чуть ли не заявление в загс собрались подавать.
Представив Веру замужем за каким-то Стёпкой инфантильным, Виктор словно обезумел. Подкараулив девушку за углом общежития поздно вечером, он насилком затащил её в какие-то развалины и надругался. По лицу предусмотрительно не бил, чтоб следов не было. Но под дых пару раз наподдал. Да ещё пригрозил, что если расскажет кому, вообще прибьёт.
Вера вскоре исчезла совсем из города. Оставила Степану прощальное письмо в котором весело написала, что полюбила другого и уехала с ним на Север, просила Степана её простить, забыть и с миром отпустить из своего сердца.
Вольский страдал долго. Всё порывался её найти, да духу не хватало в деревню к ней съездить. Виктор со стороны наблюдал за ним и потирал руки. Вот теперь-то он был спокоен. Учёба подошла к концу через год, прошлое понемногу стёрлось из памяти. Перед двумя "друзьями" встал вопрос, как быть дальше?
Воскресенский предложил махнуть в Москву. Там мол и перспектив больше и возможностей. Поговорили и порешили. Надо ехать. Время наступало, конечно, не совсем благоприятное. Разгул бандитизма, грядущая перестройка. Но лучше сделать, чем не сделать и жалеть, заявил тогда Виктор.
Москва двух друзей развела по разные стороны. Как-то так Вольскому снова подфартило, что судьба свела его с интеллигентной Аллочкой и он быстренько женился на ней. Забыл и про любовь к Верочке, и про свои душевные страдания, муки.
Воскресенский от злости аж зубами заскрежетал. Стёпка-то чистенький, белый и пушистый. Всё по закону у него, всё как положено. И тесть с тёщей замечательные попались. От злости своей женился Виктор на Лариске. Не Аллочка, конечно. Но зато как собачонка верная ему.
Время шло. Два друга детьми обзавелись. Стёпке и тут повезло. Хрупкая Аллочка родила ему богатыря, которого Максимкой назвали. А его Лариска дочкой разродилась! В бешенстве, что и тут он Стёпку не смог обойти, Виктор как с цепи сорвался. Жажда денег и власти затмили разум. Одну группировку создал, вторую. Грабили, убивали. Брали в оборот коммерсантов. Запугивали, шантажировали. Благо, что время было неспокойное, играло только на руку Воскресенскому. Везде разруха была, даже среди законников.
Отжав Волжский завод, Виктор на первое собрание поехал в качестве нового владельца. Себя показать, на людей посмотреть. Лариска у него дома сидела, с дочкой Викой, которой уже четыре года тогда исполнилось. Мужу и слово боялась возразить. Именно тогда в окружении Виктора появился цепной пёс Игнат, недавно освободившийся из мест не столь отдалённых.
С ним-то Виктор и махнул в свой родной Волжск. На собрании он показал своё "я". Дал понять, что поблажек никому не будет. Кому не нравиться, пусть уходят по-собственному. После собрания новому владельцу закатили роскошный банкет в местном кабаке. Вот там-то Виктор и увидел Веру Пантелееву. Работала она там. За эти годы округлилась, повзрослела. Ещё краше стала.
Разгорячённый вином и желанием снова ощутить свою власть над этой деревенщиной, Воскресенский поймал девушку в полутёмном коридоре, где она с подносом из кухни пробиралась в зал. Всё повторилось снова, как и тогда, почти пять лет назад. Сила, грубость и желание унизить.
В Москву Воскресенский приехал довольный собой. Жизнь заиграла новыми красками, возможностями, кучей денег. Периодически он ездил в Волжск. Только Верку уже больше не встречал нигде. Тоска закралась в сердце. Чем-то приворожила она его. Всё думал о ней, думал. Пока не прознал, что в деревне она живёт и ребёнка родила.
Смутные подозрения закрались тогда в голову Воскресенского. Да только развеять их он не успел. Какие-то левые наехали на него. Да так круто, что началась кровавая месиловка. Тут уже не на жизнь, а на смерть. Виктор верными охранниками себя окружил, Лариску спровадил куда подальше с дочкой, чтобы на них не отыгрались.
-Из этой бойни я вышел победителем. Но потерь было много. Самые верные мои бойцы полегли. Не до Верки мне уже было совсем. Я вспомнил про Стёпку. Созвонился с ним, гордыню свою наглухо отключил. Он же важный стал. В интеллигентных и высоких кругах вращался. Предложил ему сотрудничество. Грубо говоря крышу. Дети наши подрастали. Поженить Максима и Вику было давним решением. Когда моя дочь окончила десятый класс, я решил найти Веру и всё же узнать какого такого ребёнка она родила и от кого. Вместе с Игнатом и ещё двумя быками я поехал в ту деревню. Мне так хотелось иметь сына, что я тогда даже размечтался. А вдруг Верка от меня родила? Вдруг мальчика? Но в деревне я застал спившуюся и опустившуюся бабу. Верка со злорадством бросила мне в лицо, что девку от меня родила и продала её цыганам. Что не любила девчонку, ненавидела даже и была рада от неё таким образом избавиться. Девку ... Моему разочарованию не было предела. Но тем не менее я понимал, что ребёнок мой, кровный. И отказываться от него, не по моим понятиям. Я помчал к цыганам. Пригрозил весь табор вырезать, если не скажут, куда мою дочь дели. Они признались мне, что перепродали девочку цыганскому Баро, Милошу. Только когда я нашёл табор этого баро, какая-то старая цыганка сообщила мне с прискорбием, что девчонка умерла от неизлечимой болезни. Всё. Круг замкнулся.
Рука Риты дрогнула. Она осела на пол. Да у неё и не поднялась бы рука убить своего отца. Пистолет медленно выскользнул из её рук. Значит бабушка Роза унесла свою тайну с собой.
-Ты, Ритка, хитрая бестия. Чем-то даже меня в молодости напоминаешь. Но твоё враньё о том, что ты моя дочь это уже переход всяких границ - голос Воскресенского был жёстким. Он вдруг довольно шустро встал и наступив Рите на руку, забрал у неё пистолет. Это был уже не дряхлый и уставший от своих же собственных грехов, старик. Перед Ритой снова предстал тот самый Виктор Палыч. Жестокий и не знающий жалости бандит.
-К чему мне врать? Мне соседка тогда всё рассказала. Только по годам не сходилось. То ли её память подвела, то ли моя мать специально соврала бабушке - Рита прикрыла глаза - да ещё отчество дала мне Степановна, чтоб совсем всё спутать. Да, она меня не любила. Никто меня не любил. Среди цыган я всегда была чужой. Я сама себя порой не любила. Но ребёнок, которого я носила под сердцем ... Ребёнок Макса Вольского - был моей единственной надеждой не стать такой как моя мать, как ты. Я бы родила его и жила с ним тихо-тихо. Отдавая всю свою любовь, нежность и ласку. Но ты и этого меня лишил.
Они смотрели друг другу в глаза. Отец и дочь. Плоть от плоти, кровь от крови. Одинаковые внешне и внутренне. Воскресенский содрогнулся. По его телу прошёл озноб, обдало холодным потом. Боль в грудной клетке была невыносимой. Он поднял пистолет и в любую секунду готов был нажать на курок.
-Я не верю тебе. Ты всё врёшь ... - хрипло произнёс он. Боль нарастала, в ушах звенело. Привалившись бедром к креслу и схватившись за подлокотник, свободной рукой, он направил пистолет прямо на Риту. Рука предательски подрагивала - ты умрёшь. Как и все предатели, что отравляли мне жизнь.
-Ну, давай. Давай же! Папочка! Убей свою дочь по-настоящему! Ты меня много лет назад убил уже, окунув во всю грязь и мерзость. Ну? Чего же ты медлишь? Мне терять уже нечего и жить мне на этой грешной земле, пропитанной подлостью и предательством, не для кого! Ни любимого мужчины, ни детей. Ты всего меня лишил! Жми!
Рита дёрнула пиджак так, что пуговицы оторвавшись, разлетелись в разные стороны.
-Стреляй прямо в сердце, чтоб уж наверняка! Ну же? Ну? - глаза Риты яростно блестели. Каким-то лихорадочным гипнотическим огнём. Воскресенский обмяк и без сил сполз на пол. Сжав зубы, Рита набрала номер скорой. Она не он. Она. Не. Он.
