В некотором царстве, в некотором государстве, в самом сердце стольного града Ефимова стоял детский сад "Рябинка". И работали в нём воспитатели, душ детских учи́тели. Одну из них звали Василиса Прекрасная.
Всем хороша была Василиса: и лицом, и статью, и поступью царской, и пирсингом в пупке. Да только отчество у той Василисы было Бармалеевна. И ненавидела она детей лютой ненавистью, а потому вознамерилась из них прислужников себе воспитать. А заодно и родителей их в услужение себе взять. Дабы они, ослеплённые красотой неписанной, носили Василиску на руках своих и превознесли до самого неба.
И была у той воспитательницы помощница - МарьБармалевна. Будто родная сестра, во всём помогала она Василисе Прекрасной деток малых в верных слуг превращать. Да не заметила МарьБармалевна, что сама-то из помощника давно уже главной прислужницей у Василиски той стала. И делала то, что велит ей лютая воспитательница.
В тепло они вместе детей, как капусту , на улицу снаряжали. Чтобы вспотели те, заболели, количество их в группе уменьшилось. Или и вовсе группу на карантин закрыли. Вот где приволье! Вот когда будет хорошо работать двум мучителям!
Так вместе дружно и измывались они над детками малыми. Малыми да несмышлёными. Воду пить бедненьким по часам выдавали да всё по капельке. Ибо нечего водицу живительную переводить, коли утром те только-только из дома в садик явились. Вот и пили бы дома вдоволь. И перед тихим часом детям пить возбранялось, дабы не намочили те во сне постельки казённые. А в туалет во время тихого часа деткам и вовсе ходить запрещалось. Для устрашения же дверь в ту комнату срамную МарьБармалевна охраняла - храпом богатырским деток отпугивала.
И запугивание в этой группе Василискиной было главным её методом воспитания прислужников будущих. Как восхочется ей добиться, чтобы детки с мамами в конкурсах показушных участие приняли, так стращает детей страшилками разными: то позорным стулом камчатским, а то грозится в музей ефимоведческий тех не взять, кто халтурку какую-нибудь на конкурс не принёс.
И нельзя было деткам в той группе бегать, прыгать, шуметь и жизни радоваться, ибо от этого красота Василисы Прекрасной уменьшалась, а старость прибавлялась. И всё чаще стала Бармалеевна деток малых стращать да запугивать.
И от страха детки бедные кто разговаривать перестал, кто заикаться начал, а кто постельки в тихий час стал мочить. И чем дальше, тем сильнее Василиска детей принялась запугивать, упиваясь своей властью и безнаказанностью. Ведь детки малые от страху ничего к вечеру не помнили, как над ними две мучительницы издевались. А потому мамам своим ничего не рассказывали, а на вопросы их отвечали лишь "забыл" или "не помню".
Но самая старшая девочка - Крошечка-Катюшечка - рассказала своей маме многое про козни беспощадные Василисы Бармалеевны. Узнав про то, мучительница против ребёнка и её мамы взъелась так, что совсем Крошечке-Катюшечке житья не стало в саду. Всё чаще и чаще сидела она на стуле камчатском, прикованная арестантскими кандалами, что лично Василиса Бармалеевна в садик принесла. Дабы и других воспитателей научить, как надо из детей прислужников воспитывать, а их родителям рты закрывать, чтобы не смели о дне, пройденном в садике, ни чадушек своих, ни мучительницу расспрашивать. А под чарами колдовскими Василискиными Крошечка-Катюшечка улыбаться почти перестала, а всё чаще стала злиться и сердиться да поведение Василиски копировать.
А мама Крошечки-Катюшечки, первой заметившая злой умысел Бармалеевны, стала пытаться доченьку свою ненаглядную спасти от этого насилия. И стала всё чаще вопросы неугодные мучительнице той задавать. Взбеленилась Василиса Прекрасная, ибо кому из воспитателей нужны дети, которые мамам своим про планы ведьминские рассказывают? И тем более не нужны мамы, что вопросы неудобные мучительнице задают. И натравила тогда Бармалеевна на Крошечку-Катюшечку и её маму сначала свою верную прислужницу МарьБармалевну, а потом и свору родительскую, в верных псов мучительницей превращённую. Вознамерилась злая воспитательница выгнать эту семью из "Рябинки" подальше - в детский сад "После дождичка".
Но не стала мама Крошечки-Катюшечки ждать нападения злых псов, а попросила у заведующей детских душ учи́телями и мучителями позволения забрать свою доченьку из цепких пальцев бармалеевских и в другую группу этого же садика перевести. А заодно поведала той об издевательствах Василискиных над малыми детьми. И помогла заведующая маме этой спасти её доченьку от бесноватых двух Бармалеевн, и пошла девочка в другую группу, к другой воспитательнице. И оказалась та детских душ учителем, хо́лителем и леле́ятелем. И растаяли чары Василискины, на Крошечку-Катюшечку наведённые, и стала девочка при новой воспитательнице прежним живым ребёнком, улыбчивым и хохочущим, жизни радующимся. И всё, казалось бы, хорошо, да только остались у Василиски в группе другие детки малые, сворой родительской охраняемые. И вот-вот уже превратятся они в прислужников верных злой Бармалеевны. А родители их неразумные и думать про то не смеют, ибо успели уже Василису Прекрасную к небу вознести и молятся теперь на злую ведьму, обличьем прекрасным прикрывающуюся...
Но это уже другая сказочка, а в нашей совершенно случайно продолжение приключилось на районном конкурсе "Образ педагога", где обнаружился рисунок Крошечки-Катюшечки, под руководством Василисы Бармалеевны нарисованный. И содрогнулся град стольный Ефимово от того, что на картине той оказалось. Как смогла, подала Крошечка-Катюшечка своим рисунком сигнал министрам да боярам, чтобы те вмешались в планы Бармалеевские и разрушили её чары над детками малыми. А рисунок этот вот, полюбуйтесь, читатели:
Милый рисунок, правда? Воспитатель и дети на прогулке, все улыбаются, все счастливы. Такую картину вы видите? Такую идиллию разглядели в рисунке и члены жюри районного конкурса "Образ педагога", решившие наградить и маленького автора, и Бармалеевну, юным художником руководившую. И это именно то, чего Василиска добивается: чтобы её и министры с боярами к небу возносить стали, а по её примеру и другие воспитатели в Бармалеевн превратились бы.
Но всмотритесь в рисунок внимательно! Вот она, Василиса Прекрасная, в центре картины стоит, большая, эффектная, больше половины страницы занимает. Крепко и уверенно на ногах стоит, руки властно в замок сложила и перед собой держит. Хорошо и комфортно Бармалеевне в этом образе, ведь только над её головой светит солнышко.
Детки же малые, униженные и затравленные, ногами её попраются, внизу страницы размещаются. И над их головами лишь тучка синяя, то ли защищающая деток от чар колдовских, а то ли тревогу ребячью за души их свободные означающая. И ножки у некоторых деток перекрещены, что говорит о закрытости детских ротиков и запрете на рассказы мамам о делах в садике.
А дети в группе разобщённые. Те шестеро, что рядышком стоят, - это Крошечка-Катюшечка и её друзья лучшие. И больше других ненавидит их мучительница - игрушки им не даёт. Вон они, игрушки-то, на полке в правом верхнем углу стоят. И вроде есть в группе игрушки и красивые, но деткам недосягаемые.
А по бокам от Василисы - ещё два ребёночка, из числа прислужников ведьмой лучшими названные. Им она дала игрушечки, но при этом с детками этими никто из ребятишек не дружит, а потому поодиночке эти двое в игрушки играют.
А что улыбаются все на рисунке том, говорит лишь, что Бармалеевна с Крошечкой-Катюшечкой рядом сидела и процессом рисования руководила. Оттого и улыбки те натянутые, а не радостные.
Так сколько же ещё нужно посылать сигналы родителям неразумным, министрам да боярам, чтобы произвол этот бармалеевский остановить в детском саду "Рябинка", что в стольном граде Ефимове, в самом центре, стоит?! 😥🙏