Когда Дмитрий и Олег выкатили коляску с Сергеем на улицу, Анна Ефимовна посмотрела на них с недоумением:
- А Марина где? Мы же видели, что она заходила в госпиталь, вы что, разошлись где-то?
Дмитрий развёл руками и возмущённо воскликнул:
- Да! Разошлись, как в море корабли!
- Как это?! - не поняла Анна Ефимовна.
- А ты спроси у своего младшенького!
Она посмотрела на Сергея:
- Серёжа, это он о чём?
Сергей, наклонив голову, ничего не ответил.
- Сергей, ты чего молчишь, когда тебя спрашивают?! - у Якова Ивановича заходили желваки.
- А он сделал вид, что Марину не знает, а мы же её в лицо не видели, - вмешался средний сын Олег. - Вот и мимо прошли, не останавливаясь.
- Это правда? - Яков Иванович был в ярости. - Ты не узнал ту, которая спасла тебя, благодаря которой осталась живой мать?!
- Так будет лучше, - наконец выдавил из себя побледневший Сергей.
- Кому лучше, Серёжа? - заплакала Анна Ефимовна. - Вы же любите друг друга, сам мне говорил, что наконец встретил свою половинку... А теперь что?
Сергей вскинул на неё глаза, полные боли и отчаяния:
- Да, я её люблю и поэтому не хочу ей портить жизнь. Первый муж её чуть не убил, и вот теперь второй ещё будет — инвалид, на всю жизнь прикованный к этой коляске. Она совсем не заслуживает такой жизни. И пусть она будет обижена на меня, это пройдёт, зато потом будет жить нормальной жизнью, не обременённая мужем-инвалидом.
- А ты что, не сказал ей, что у тебя травма позвоночника?! - спросила Анна Ефимовна, вытирая слёзы.
- Нет, - коротко ответил Сергей, отвернув голову в сторону.
- И ты за неё решил, да?! - вскипел Яков Иванович. - Ты даже не спросил, а что она по этому поводу думает!
- Да ты бы сам также поступил! - вскинулся Сергей. - И всё, хватит разговоров. Я так решил!
- Везите его домой, - мрачно отрезал Яков Иванович. - Я попозже приеду.
Он долго звонил в квартиру Марины, пока из соседней квартиры не выглянула пожилая женщина:
- Ну что вы названиваете? Понятно же, если не открывают, значит, дома никого нет!
- Извините, а вы не знаете, Марина дома?
- Не знаю, но вроде тихо, телевизора не слышно, значит, не дома.
На следующий день Марина проснулась задолго до сигнала будильника и ещё долго лежала, глядя в потолок.
- Что я сделала не так? Почему он со мной так поступил, даже ничего не объяснив?! Может быть, надо было вернуться и спросить самого Сергея? Нет, я ничего такого не сделала, чтобы бегать за ним и выспрашивать о причине. Раз он так решил, пусть будет так. Правда, мог бы и сказать, что его не устраивает.
Она резко вскочила, ощутив уже забытую тупую боль в затылке. Застонала, но не от этой физической боли, а от душевной, которая была куда сильнее и мучительнее.
С трудом заставила себя умыться. Пошла на кухню, поставила чайник, села на стул, дожидаясь, когда закипит вода. Жизнь, которая ещё вчера играла всеми красками, сегодня вдруг стала серой, бесцветной. Заметила, что тогда, очнувшись в яме, она чувствовала себя гораздо лучше, чем сейчас.
Горько усмехнулась:
- Тогда была цель — выбраться из ямы, а сейчас - как будто душу из меня вынули...
Марина взяла с тарелки бутерброд, который как обычно приготовила на завтрак, но, покрутив его в руках, положила обратно. Выпив чашку чая, про себя заметила, что всё вокруг потеряло вкус — стало пресным.
Пока одевалась, мысленно себя утешала:
- Ничего, как говорят, всё проходит, пройдёт и это. Ничего, меня убивали, а я живая, я и это выдержу. Вот приду сегодня с работы и «улечу» в какие-нибудь далёкие страны, посмотрю, как там люди живут, наверное, и там всякое случается. Нет, лучше я улечу на самом деле домой, к маме, и останусь там навсегда, ведь меня теперь в этом городе ничто не держит. Начну там новую жизнь, мне теперь не привыкать новые жизни начинать, уже опыт имеется, не каждому даётся такой. Зато с началом предыдущей новой жизни мне дали такую необычную способность, как «летать», может быть, и на этот раз я получу в подарок что-нибудь ещё. Хорошо, конечно, но что-то очень дорого мне такие подарки достаются, как-то очень больно.
Она не выдержала и заплакала, размазывая слёзы по лицу. Зашла в ванную, умыла лицо и посмотрелась на себя в зеркало — глаза красные, не скроешь, что плакала.
- Ну и что, - дерзко вскинула голову, - я ни перед кем не должна отчитываться. Это моя жизнь, хочу — плачу, хочу — смеюсь.
Марина вышла из квартиры, закрыла двери. А когда вышла из подъезда, увидела Якова Ивановича и его сыновей Дмитрия и Олега.
Стараясь держаться приветливо и спокойно, поздоровалась:
- Здравствуйте, это вы меня ждёте?
Яков Иванович подошёл к ней:
- Здравствуй, дочка. Марина, прости, пожалуйста, моего непутёвого младшего сына.
Марина, собрав все силы, хотела ответить ровно и спокойно, но голос предательски дрогнул:
- Всё нормально, Яков Иванович. И младший сын у вас путёвый, и, я вижу, и другие сыновья хорошие. Не переживайте, Яков Иванович, наверное, у вашего сына были причины, чтобы так поступить. Но это для меня не смертельно, уверяю вас. Как говорят, каждое испытание делает нас сильнее. А сыну от меня пожелайте скорейшего выздоровления.
Она направилась в сторону, но тут ей путь преградил Дмитрий:
- Стой, Марина. Серёга тебе просто не сказал, что у него повреждён позвоночник, и после консилиума врачи ему сказали, что он никогда не сможет ходить. Вот тогда он и решил, что не позволит себе ломать твою жизнь, потому что любит тебя. Вот поэтому он так и вёл себя, но его ведь можно понять, правда? Теперь решай ты.
У Марины задрожали губы:
- Так почему он мне ничего не сказал, почему решил за меня?!
- Побоялся, что ты его просто пожалеешь.
- А что плохого в том, чтобы жалеть любимого человека? - вскинула голову Марина.
Дмитрий улыбнулся:
- Тоже думаю, что ничего плохого в этом нет. Мне лично нравится, когда меня жалеет жена, мои дочери. Марина, Серёга в машине сидит, поговори с ним, отругай его, можешь подзатыльник ему отвесить, он этого заслуживает, - он немного помолчал, потом сказал дрогнувшим голосом. - Марина, не бросай его сейчас, ему и так непросто. Он у нас мужик суровый, но хороший и порядочный человек, это я тебе говорю не потому, что он мой брат.
- Я знаю, - вздохнула Марина. - Ладно, пойду разбираться с вашим суровым братом.
Она достала ключи от своей квартиры:
- А вы не мёрзните здесь, поднимайтесь ко мне, там чайник, наверное, ещё горячий.
Сама подошла к машине, открыла дверцу, села рядом с Сергеем:
- Привет.
Он посмотрел на неё воспалёнными глазами:
- Привет, - помолчав, взял её руку, прижал ладонью к своей щеке. - Прости меня, неразумного.
- Конечно, прощу, ведь ты это сделал, любя, так ведь?
- Да.
Она взяла его под руку, прижалась щекой к его плечу:
- Но ведь и я тебя жалею, любя. Нет никакого унижения, когда жалеют любимого человека. И давай сразу договоримся, что ты не всё за меня будешь решать.
- Договорились.
- Вот и хорошо. А пока ты воевал, я опять стала свободной женщиной и теперь жду, - она с улыбкой посмотрела на него.
- Чего? - не понял Сергей.
- Как чего?! Предложения, которое ты мне обещал сделать после командировки, и от которого я ни за что не откажусь.
***
Продолжение следует...
