Любовь живёт три года, если верить людям, считающим себя в этом деле знатоками.
Я поправила свечу и убедилась, что никуда не засунула приготовленный для Ромы подарок. Вспушила волосы, подкрасила губы и услышала, что открылась входная дверь.
— Блин, — шепнула, наскоро надевая туфли.
Не мог прийти на десять минут позже?! Вот почему, когда надо, он не может чуточку задержаться?!
Вышла в коридор и обалдела. В руках у мужа был роскошный букет цветов.
— А я думала, ты забудешь, — улыбнулась, подойдя. — Специально тебе не стала ничего говорить.
Он обхватил меня за талию.
— Если честно, поставил напоминание пару месяцев назад.
Рома забавно скривил губы. Минуя меня, цветы полетели на тумбочку. Муж обнял меня обеими руками, я обхватила его за шею и посмотрела в глаза.
— Как же я тебя люблю, — шепнула в губы. — А ещё говорят, что любовь живёт всего три года.
— Врут, — отрезал он.
— Безусловно.
— Врут и не краснеют.
— Вот-вот.
— Это они от зависти.
— Угу, — кивнула и прикрыла глаза.
Рома с ходу превратил поцелуй из нежного в дерзкий. Невесомое прикосновение мгновенно стало жарким, кровь горячей. Я отвечала ему, теряясь в собственных чувствах. Да какие три года?! Тихо застонала, подставив ему шею.
— Дурацкое платье, — процедил он, пытаясь расстегнуть замочек сзади. — Зачем ты его надела.
— Отличное платье, — ответила горячим шёпотом. — Просто кому-то невтерпёж. А я приготовила ужин, между прочим.
Отступила, потянула Рому за собой в гостиную.
— Потом поужинаем. Я тебя хочу.
Он рывком прижал меня снова. Молния так и не поддавалась, и я посчитала это знаком. Вывернулась со смешком. Поймала Ромку за обе руки и, идя задом, повела за собой.
— Вначале ужин.
Он глухо зарычал, глаза блеснули, и я опять засмеялась. Не выдержала и сама прижалась к нему, посмотрела снизу вверх.
— Давай всё-таки поужинаем. У нас вся ночь впереди.
Рома посмотрел так, словно я издеваюсь над ним. Дотронулась до его груди, и он перехватил мои руки за запястья. Ладони у него были огромные, сильные, и хватка могла бы походить на кандалы, если бы не тепло и нежность.
— Я приготовила лазанью, — прошептала соблазнительно, но, судя по бугру в районе паха, желание его к ужину отношения не имеет.
Я всё же усадила Рому на диван и вручила ему бутылку шампанского. Муж продолжал смотреть на меня, как на нелюдя. Прядь тёмно-каштановых волос падала на лоб, квадратный подбородок выдавал мужественность, а в тёмных глазах читалось желание.
Я присела рядом на подлокотник, держа наготове два фужера. Пробка вылетела с громким хлопком, я поднесла фужеры ближе.
Приказала умной колонке включить музыку.
— За нас, — сказала, когда Рома разлил шампанское. — Эти три года так быстро прошли…
— Ты была самой красивой невестой на свете. — Муж коснулся моего бокала своим и, только я сделала глоток, стянул меня с подлокотника на диван.
Я быстро поцеловала его.
— Розы, — шепнула в губы. — Я забыла их поставить. Не хочу, чтобы завяли.
Цветы отлично дополнили антураж. Их нежный пленительный аромат разнёсся по комнате, добавил нотку томности. Принести горячее не успела — Рома перехватил меня и усадил к себе на колени.
— Хорошо, что ты приехал. Не нравятся мне твои горы, — сказала я, дотронувшись до его щеки. — Почему ты их так любишь?
— Потому что это горы.
Ответ был исчерпывающим. Ни добавить, ни убавить. Вчера он вернулся из очередной командировки, и теперь я понимала, что причиной тому стало напоминание в телефоне.
— А почему они тебе так не нравятся?
Муж положил ладонь мне на колено и повёл выше. Подол платья пополз вверх. Я накрыла его пальцы, но это не помогло. По телу пробежала чувственная волна, от взгляда Ромки бросило в жар.
— Я ревную, — сказала, обхватив его покрытое тёмной щетиной лицо. — Сильно ревную. Ещё найдёшь какую-нибудь горную лань. Говорят, в горах девушки очень красивые.
— Не без этого. Но ты…
Не договорив, стал целовать. Сопротивляться было бессмысленно, я и сама уже не хотела ничего, кроме его рук. Рома всё-таки справился с молнией, ладонь его скользнула по спине. Я тихо застонала ему в губы. Грудь ныла, по телу разлилось желание.
Резкий звонок в дверь заставил вздрогнуть.
Пьяная от поцелуев, я растерянно посмотрела в сторону коридора.
— Не открывай, — просипел муж. — Нас нет дома…
Звонок повторился. Рома прижался губами к моей шее, ниже опустил молнию, но в дверь опять позвонили.
Он выругался.
— Кому там неймётся?!
— Я открою. — Стала вставать, поправляя платье.
— Лер…
— Быстрее будет.
Он шумно выдохнул через нос. Глаза потемнели напрочь, волосы растрепались.
— Я быстро, — пообещала и выскользнула в коридор.
Кого принесло, понятия не имела. Все курьеры приехали ещё с утра, в гости я точно никого не звала.
Выглянула в глазок и нахмурилась. Один за другим отперла оба замка и распахнула дверь. На пороге стояла девушка. Высокая, с длинными чёрными волосами и огромными, словно влажными глазами.
Лань. Горная лань, ни дать ни взять.
— Вы к кому? — спросила я в недоумении.
Взгляд скользнул по её идеальному телу и остановился на животе.
— Мне нужен Рома. Только не говорите, что он не тут живёт. Я знаю, что тут.
Я осмотрела её ещё раз и пропустила в квартиру.
Она вошла молча и остановилась. Я взглядом показала в сторону гостиной. Пока она разувалась, зашла первой.
— Кто там? — спросил Рома с раздражением.
— Горная лань, — только и успела сказать прежде, чем в комнату вошла девица.
Я посмотрела на мужа прожигающим взглядом. Он поднялся. Взгляд заметался от меня к ней, и надежда, что это может быть ошибкой, лопнула, как туго надутый шарик.
— Ты?.. Ты что здесь… — начал было он и осёкся, заметив округлый живот.
В гостиной воцарилось молчание. Только томная музыка продолжала звучать из колонки, подчёркивая нелепость «декораций». Ни слова не говоря, я выдернула шнур из сети, и музыка оборвалась.
Тишина стала оглушающей.
— Я не хотела тебе говорить, — нарушила её неожиданная гостья, — но у меня нет выбора. Извини, что выбрала неподходящий момент.
Рома поднялся, метнул на меня взгляд.
Я ждала, а струны внутри натягивались всё сильнее.
— Лер…
— Скажи что-нибудь, — жёстко оборвала я. — Ей скажи, — кивнула на девушку. — Она ждёт, я тоже. Мне интересно послушать.
Он сжал челюсти, девушка гордо вскинула голову.
Красивая, зараза, как с картинки.
Натянутые струны лопнули, и я, не выдержав, бросилась прочь из комнаты.
— Лера!
Рома сорвался за мной. Настиг у спальни и обнял.
— Не трогай меня! — прошипела я. — Я ухожу, Рома.
— Лер, не горячись. Давай поговорим.
— Поговорим?! О чём нам говорить?! Вот об этом?! — Я показала в сторону гостиной. — Тут есть о чём говорить?? Может, ты её не знаешь?
Он промолчал. Только челюсти сжал.
— Может, ты с ней не спал?! Может, как-нибудь случайно вышло?! Ветром надуло или непорочное зачатие?! Может, ты мне такой подарок сделать хотел?! Или что?!
— Это было один раз.
— Я тебе больше не верю, — процедила ему в лицо. — Как ты мог?! Как?!
Девушка появилась в дверях. Я выдернула кисть из руки мужа и захлопнула дверь в спальню. Достала чемодан и принялась скидывать вещи. Слышала приглушённые голоса, но слов не разбирала. Только одно резкое: «Камила».
Значит, Камила. Ярость душила, злые слёзы жгли уголки глаз. Поверх одежды кинула ноутбук и вызвала такси. Любовь живёт три года. Наша и три не продержалась, как оказывается.
Закрывая чемодан, я ударила крышкой по пальцу и зашипела от боли. Она помогла остановить слёзы, но вернулись они быстро.
Выкатила чемодан в коридор, схватила пальто.
— …не надо меня обвинять! — услышала голос Камилы. — Я на тебя не вешалась!
— Я тебе говорил, чтобы ты ничего не ждала.
— А я и не ждала! Ничего! И этого тоже! Только что мне делать теперь?! — Кажется, она плакала. — Что, Рома?! Отец меня из дома выгнал, понимаешь ты или нет?!
Хотела заткнуть уши и не слышать ни его, ни её. Ощущение было, что меня вымазали дерьмом. Как назло, ключ не проворачивался. Замок лязгнул, но дверь открываться не желала.
В коридоре появился Рома.
— Ты куда? — Он быстро перевёл взгляд с чемодана на меня.
— От тебя подальше.
Наконец справилась с замком. Рома вцепился в ручку чемодана с одной стороны, я — с другой.
— Отпусти.
— Ты никуда не пойдёшь.
— Да что ты говоришь?! Втроём жить будем? Спать тоже втроём? Сделаешь меня старшей женой? Я тебе завтраки буду готовить, а она обеды и ужины?
— Не неси чушь! Я разберусь со всем.
— С чем ты разберёшься?! С беременной любовницей?! Да как… как ты вообще мог?! — Я дёрнула чемодан.
Рома так и держал его. Буравил меня тяжёлым взглядом, а меня всё сильнее трясло. Телефон просигналил, должно быть, подъехало такси.
— Можешь разбираться с чем хочешь, только без меня. Отдай чемодан, Рома. Или я уйду без него.
Рома не отступал. Плюнув, я отпустила ручку и бросилась из квартиры. На смену чувственному жару пришёл выжигающий холод. Я боялась сорваться и начать кричать, плеваться обвинениями. У лифта стояли соседи, и я бросилась вниз по лестнице. Ступеньки мелькали, перила были прохладные, а в голове так и звучало имя «Камила».
Выбежала из подъезда и увидела припаркованную машину. Пара вдохов, чтобы успокоиться, пусть это и не помогло. Села назад и, кивнув водителю, набрала подругу.
— Марин, ты дома?
— Да. Что с тобой? Что с голосом?
— Ничего. То есть всё и сразу. Я сейчас приеду к тебе, хорошо?
— Приезжай, — ответила она озадаченно. — Так, подожди. Ты же с Ромкой должна быть.
— Должна. Но у Ромки есть с кем провести вечер.
Подруга замолчала, мне тоже добавить было нечего.
— Ладно, приедешь, поговорим.
— Угу, — отозвалась я и вытерла покатившуюся слезинку.
***
Рассказ уместился в пять минут, и это со всеми паузами. Подруга слушала внимательно, перебила только пару раз, а когда я закончила, встала и достала бутылку коньяка.
— Хочешь? — спросила с опозданием.
— Да ничего я не хочу! Чем мне коньяк поможет, Марин?! Я ему верила! Я и подумать не могла, что со мной такое случится когда-нибудь. Она месяце на шестом, понимаешь?! Ещё и красивая... Как с картинки, блин!..
— Ты тоже красивая.
— Видимо, не такая и красивая, раз он на другую полез.
Марина всё-таки поставила бутылку на стол, причём с выразительным стуком.
— Во-первых, вытри сопли, — кинула мне рулон бумажных полотенец. — Все мужики изменяют. Абсолютно все! Твой Рома — красивый богатый мужик, ещё и не жадный! Разумеется, на него бабы вешаются. А мужику если подпёрло, нужно слить. Они все полигамные, Лер. Иногда надо просто на что-то закрывать глаза, а не биться в истерике. Он тебя любит, что тебе ещё нужно?!
— Закрывать глаза?! — Я нервно оторвала несколько полотенец. Но слёзы не вытерла, скомкала и кинула на стол. — Ты попробуй закрыть глаза вот на это! — показала на себе здоровенный живот.
— И что?! Он же тебе сказал, что разберётся с этим.
— Мне мерзко! Он мне врал! Он мне изменял! А может, у него в этих дурацких горах ещё десяток таких вот, — снова нарисовала живот, — по всем аулам! Я уже ничему не удивлюсь!
Подруга откупорила бутылку и налила нам по глотку коньяка.
Только я собиралась вылить его в нетронутый чай, в дверь позвонили. Марина выразительно посмотрела на меня и пошла открывать.
Сперва я услышала звяканье ключей. А потом до боли знакомый голос, задевший разом все ноющие струнки души:
— Лерка у тебя?
Я подскочила раньше, чем успела отдать себе в этом отчёт. На мне по-прежнему было роскошное платье с застёжкой у самого горла, надетое на трёхлетие нашего брака. Только туфли сняла и теперь жалела, что оставила их в коридоре, потому что чулок на левой ноге продырявился, и стрелка расползлась едва ли не до щиколотки.
Ромка возник на пороге.
Белая рубашка и небрежно расстёгнутый пиджак. Он изменил мне, он спал с другой женщиной, а я, глядя на него, думала о дурацкой стрелке.
— Ты зачем пришёл?
— Я пришёл за тобой.
— Не стоило. Я с тобой никуда не пойду.
— Давай поговорим, — сказал он снова.
— Да о чём?! О твоей этой Камиле? О вашем ребёнке или о чём ещё?!
— Это было только раз, клянусь тебе, Лера!
— Да не хочу я знать, сколько раз это было! Один, два, десять! Мне всё равно! Ты изменил мне! Ты меня предал! Я верила тебе, я любила тебя, а ты меня предал!
— Я же сказал, что решу всё!
— Что ты решишь?! — крикнула я в отчаянии. — Что?!
Рома подошёл ко мне. Меня колотило. Этот день должен был стать одним из самых красочных в моей жизни. Таким он и стал, только палитра оказалась другой. Вместо светлых тонов тёмные, вместо надежды — обречённость.
— Я люблю тебя. — Рома сжал мои руки.
Всё такие же сильные, широкие ладони, а мне стало ещё холоднее.
— Когда любят, не предают.
— Я тебя не предавал. Лера, у нас же всё хорошо было. Да, чёрт возьми, раз бес попутал…
— Ты себя слышишь??! — Я вывернулась и отошла подальше. — Какой бес тебя попутал?! Я тебе надоела или что?! Что, я понять не могу?!
Рома был близко. Такой родной и уже совсем чужой. Я вдыхала его запах и готова была взвыть от понимания, что теряю его прямо здесь и сейчас. По секунде, с каждым словом, с каждым мигом он становился дальше, и сделать с этим было уже ничего нельзя.
Я теряла его с каждой секундой, с каждым сказанным или несказанным словом, с каждой мыслью, и ненавидела за это.
В дверях мелькнула и исчезла Марина. Я готова была видеть что угодно, лишь бы не виноватый взгляд мужчины, которого безумно любила.
— Так вышло. Я не хотел. Как-то всё…
Я нервно засмеялась. Смех царапнул горло, изнутри словно наждачкой прошлись.
— Почему у меня так не вышло, а? Если бы я пошла, раздвинула ноги перед первым попавшимся мужиком и сказала, что так вышло, тебя бы это устроило? Да отвечай! Говори, мать твою, устроило бы?!
— Не сравнивай!
— Я и не сравниваю. Хватит, Ром. Всё закончилось. Я никогда тебя не прощу.
— Нам не помешает этот ребёнок. Камила уедет в…
— Да причём тут ребёнок?! — крикнула я. — Мне наплевать, куда ты денешь свою Камилу! Ты с ней спал! Понимаешь ты это?! Ты мне изменил! Изменил, понимаешь?!
— Да не изменял я тебе! Я не удержался, но…
— Иди ты к чёрту! — крикнула я, готовая запустить в него тем, что первое попадётся под руку. — Завтра я подаю на развод. И знаешь, я рада, что у нас нет детей! Рада, понял?!
Истерика всё же нагнала меня. Выходя замуж, я думала, что это навсегда. А сейчас мне двадцать шесть, и я без пяти минут одна.
— Завтра я подаю на развод, — просипела, сама не до конца осознавая, что говорю это вслух. Я бы простила тебе что угодно, но не предательство.
— Я тебя не предавал.
— А что такое, по-твоему, измена?! Не предательство?
Рома попробовал поймать меня опять, но я вывернулась.
— Не трогай меня никогда больше. Ты был для меня всем, а теперь… — Я пожала плечами. — Теперь всё. Мы могли бы с тобой этого ребёнка родить! Неужели ты так сильно хотел её, что готов был ради этого всё разрушить?! Или это я напридумывала себе, а на деле ничего и не было?! Что эти все твои «люблю» значат?! Сказал и пошёл хером по деревне чесать, так?!
— Камила — ошибка, Лер! Я…
— Хороша же ошибка! — Я опять засмеялась, но смех резко оборвался. — Уходи, Ром, — сказала жёстко. — Между нами всё закончено навсегда. Что бы ты ни сделал, ни сказал, это уже ничего не поменяет. Ты всё перечеркнул. И не смей меня в чём-то обвинять. Во всём виноват только ты.
***
Рома ушёл, и я обессиленно опустилась на стул. Залпом выпила коньяк, даже не почувствовав вкуса. Марина вернулась. Села напротив.
— Дура ты.
— Дура, — согласилась я. — Но по-другому я не смогу.
— А дальше что? Вернёшься в свою дыру, станешь великой продавщицей, если повезёт.
— Не повезёт. — Дотянулась до коньяка и плеснула ещё в бокал. Подняла глаза на подругу. — В супермаркете у нас работают исключительно местные звёзды, там очередь на трудоустройство на десять лет вперёд.
Марина осуждающе покачала головой.
— Бродяжка она, вот кто. Перешагни, Лер. Я тебя как подругу прошу. Не ломай ты себе жизнь из-за этой девки.
Мысленно я вернулась в гостиную нашей квартиры. Не нашей — квартиры Ромы. У меня не было ничего — комната в квартире, за которую никто и миллиона не даст. Крохотный посёлок, стены со старыми обоями, вот и всё.
— Бродяжка… — на выдохе повторила я.
— Бродяжка, кто же ещё?! Подобрал твой благоверный на улице, и вот теперь…
— Горная лань, — перебила я ее с грустной усмешкой. — Вот кто. Ты бы её только видела.
Я опустила глаза. По сравнению с этой девчонкой, бродяжкой была я. Когда я в последний раз маникюр-то делала?
Ещё больше историй здесь
Как подключить Премиум
Интересно Ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем жанре и стиле: