Прищурившись, мужчина долго её разглядывал. Так долго, что Таня про себя начала гадать, узнает или нет? Она даже не понимала, что может просто уйти и избежать общения. Тем более с этим человеком.
Начало ⬇
Предыдущая часть ⬇
- Сударыня! – воскликнул мужчина. – Я вас узнал! Позвольте приложиться к вашей ручке! Вы же меня спасли!
- Да что вы, – смущённо пробормотала Таня, одёргивая руку, к которой тянулся мужчина. – Я ничем вам не помогла. Всего лишь оплатила проезд в метро, а это такая мелочь!
- Мелочь… Ах, если бы люди задумывались над тем, как такие «мелочи» меняют жизнь других людей… Вы здесь где-то недалеко работаете?
- Нет. Я просто гуляю.
Мужчина посмотрел на неё ещё внимательнее, и даже чуть склонил голову набок. Таня про себя отметила, что сегодня он выглядит почти прилично. Свитер, растянутый до колен, джинсы, даже не драные, подвёрнутые снизу. Из старых кед торчат разноцветные носки, и явно из разных пар. Видимо, Ладе всё равно, как одевается её мужчина!
- Позвольте пригласить вас посетить одно прелюбопытнейшее мероприятие! Организую его специально для вас!
- Я не пью, – быстро сказала Таня, догадавшись, куда её может пригласить этот мужчина.
- Нет, я, знаете ли, в завязке. Тем более, у меня уже всё готово! Ну идёмте же, или вы меня боитесь?
Таня окинула тщедушного мужчину придирчивым взглядом и решила, что она его не боится.
- Ладно, идёмте.
- Это недалеко!
Они прошли метров двести, свернули во двор, а потом мужчина подошёл к неприметной двери, распахнул её. Таня увидела лестницу вниз.
- Подвал? – опасливо спросила она. – Вы пригласили меня в подвал?!
- Подвал, – кивнул мужчина. – Но не судите сразу так строго! Дайте ему шанс удивить вас!
На секунду Таня растерялась. Идти в подвал, пусть и в центре Москвы, с бомжеватым мужчиной? Она что, совсем с ума сошла? Но доводы разума не поспевали за действиями. Её ноги уверенно шагали по неудобным ступеням. «И как он пьяный отсюда вылез?» – подумала она.
Внизу оказалась ещё одна дверь. Не запертая, а чуть прикрытая. Оттуда пахнуло чем-то… Краска? Растворитель? Но запахи были не такими сильными, как бывает, например, при ремонте. Но они были.
Мужчина, не отстававший от неё ни на шаг, распахнул перед Таней дверь и включил свет. Она окинула взглядом огромное помещение, с маленькими окошками под потолком. Ей захотелось залихватски присвистнуть, вот только свистеть она не умела. И здесь, и там стояли мольберты, холсты, валялись обрывки бумаги. «Так он не бомж! – догадалась Таня. – Художник! Очень уж эпатажный!»
- Сейчас, сейчас, – засуетился мужчина. – Специально для вас я организую выставку моих новых работ! Никто ещё их не видел! Я не показывал. Ну разве что Гришка… Он, прохиндей, приходил выпить со мной рюмочку-другую в процессе творения… Но он не по части искусства! Для него нет ничего прекрасней рюмочки да под хорошую закусочку… Одну секунду!
И он кинулся к холстам, одновременно распихивая ногой по углам различный мусор. Кроме обрывков бумаги, Таня приметила бутылки, обёртки…
Она всё ещё оглядывалась, не в силах поверить, что попала в логово настоящего художника. Среди её знакомых была девушка, которая рисует, но у неё всегда чисто. Видимо, каждый находит вдохновение в своём: кому-то и бардак — не помеха, а кому-то чистоту подавай.
- Вот, – произнёс мужчина, показывая на ряд холстов. Таня насчитала пять картин. – Серия «Угасание лета».
- Но здесь же люди! – воскликнула Таня.
- Да. Угасание лета в лицах.
Таня рассматривала лица людей, будто бы выхваченные из толпы, и видела на них отражение радости и лёгкой грусти, предвкушения и тоски… Описать словами увиденное ей было бы сложно, но каждая работа была выполнена настолько хорошо, что дух захватывало. И даже слёзы на глаза навернулись.
- Ф. Метёлкин, – прочитала Таня подпись на одном из холстов. – Вас Фёдор зовут?
- А я ещё не представился? – удивился мужчина. – Да, меня зовут Фёдор. И фамилия моя Метёлкин. Это не псевдоним! Друзья уговаривали меня взять более благородную фамилию для своих работ, но я отказался. Моя фамилия меня устраивает!
- А кстати, – вспомнила Таня, – вы при первой нашей встрече обронили, что ушли за хлебом и не были дома десять дней. То есть, вы нецеленаправленно сюда отправились?
- По вдохновению. Все десять дней я пил и рисовал. Да, меня Лада за хлебом послала. Денег много слишком дала – пять тысяч. Я шёл, смотрел на лица, и вдруг меня осенило! Не помню уже, как доехал досюда. Но увлёкся. А потом встретил вас и узнал, что меня дома давно не было.
- И Лада вас не искала? Сюда не приходила? Она же, наверно, знает, где вы картины рисуете.
- Нет, не искала. Она привыкла.
Таня продолжила молча разглядывать картины.
- Скоро выставлю их, – сказал Фёдор. – Может, продам что-то, куплю Ладочке браслетик на её чудесную ручку! А хотите, я вас с ней познакомлю?
- Она тоже сюда придёт?
- Нет же! Поедемте ко мне в гости!
- Вам не кажется, что это неудобно? Мы даже незнакомы!
- Моё имя вы знаете, – сказал Фёдор. – А как зовут вас, сударыня?
- Таня…
- Татьяна! Какое чудесное русское имя! Итак, теперь мы полностью знакомы. Этого достаточно, чтобы я мог пригласить вас в гости и познакомить с Ладочкой и Барсиком?
Такой напор показался Тане странным.
- А у вашей Лады не возникнет неудобных вопросов из-за того, что вы придёте домой с женщиной?
- У нас абсолютно доверительные отношения! И потом, увидев Ладочку, вы поймёте, что не в моём вкусе. А Барсик и вовсе вас полюбит. Он вообще любит новых людей, потому что ему перепадает больше внимания. Да не переживайте, Татьяна, я недалеко живу! Всего четыре остановки на метро! Позвольте мне вас за вашу доброту отблагодарить и напоить чаем! Теперь я пью только чай! Пока вдохновение не вернётся.
Фёдор хитро улыбнулся и начал подталкивать Таню к выходу. Она даже и не сопротивлялась, решив, что было бы любопытно взглянуть на Ладу. Что же за женщина там такая, со стальными нервами?
- Вы говорите, никто, кроме меня, этих картин не видел… Неужели, Лада тоже не смотрела?
- Она женщина простая, и картины любит такие же. Натюрморты или пейзажи. Я нарисовал парочку для дома, потому что Ладочка захотела, и всё. А, ну ещё небольшой портрет Барсика. Бог нам детей не дал, зато послал Барсика. Он наш сыночек последние десять лет. А до него был Мурзик. До Мурзика Анфиска. Правда, Анфиска была облезлая, своенравная, всё время сбегала! Пока что Барсик у нас самый ласковый!
- И давно вы с Ладочкой вместе? – спросила Таня.
- Всю жизнь. Я её встретил, когда мне двадцать было, а ей двадцать пять. Сейчас мне пятьдесят пять, а ей шестьдесят. И мы всё ещё счастливы вместе!
«Тридцать пять лет вместе! – про себя воскликнула Таня. – Это как же так? Выглядит Фёдор моложе и говорит про жену так, словно они счастливые молодожёны!»
Доро́гой Федя пел дифирамбы своей жене, и у Тани сложился образ милой и доброй женщины. Почему-то она представила её худенькой, как тростиночка, с короткой стрижкой и обязательно в уютном домашнем халате.
Но дверь на робкий звонок Феди открыла отнюдь не Дюймовочка. Женщина довольно пышных объёмов, общим весом где-то около центнера, совсем не тянула на шестидесятилетнюю даму. Молодой, задорный взгляд, гладкая кожа, и лишь местами – возле глаз, немного на лбу и вокруг рта виднелось немного морщин.
- Федечка, что же ты не предупредил, что у нас будут гости? – неожиданно ласковым, даже нежным голосом пропела Лада. – И что же, я теперь в лужу сяду, из-за того, что мне гостей угостить нечем?
- Да что вы… – смутилась Таня. – Я и не собиралась… Может…
Сильная рука Лады уже втянула её внутрь квартирки
- Что же на пороге стоять-то! – всплеснула она руками. – Сейчас чай поставлю, вот и поболтаем. А, вот и Барсик вас встречать идёт!
Из комнаты вышел роскошный рыжий кот, потягиваясь и зевая, двигаясь так, словно его кошачье величество сделало Тане огромнейшее одолжение, тем, что пришло в прихожую.
Барсик был ближе к фигуре Тани, чем Феди. Он шёл, а его мохнатое пузико перекатывалось с одного бока на другой. Дойдя до ног гости, он издал звук, будто вздохнул, и как-то резко завалился на пол. Чуть подёргавшись, котик перекатился на спину, оголив пузико. Это был прямой призыв к действию! Таня рассмеялась, причём от души, как давненько не смеялась, почесала его и тут же услышала довольное урчание.
- Ну всё, – в умиление прижав обе руки к груди, сказал Федя. – Меня мой глаз не обманул! Вы, Татьяна, человек хороший! Барсик на некоторых рычать начинает, к некоторым приглядывается. А вам сразу пузень подставил! Ладочка, эта та самая сударыня, что оплатила мне проезд в метро пару дней назад.
Лада всплеснула руками и кинулась на кухню.
- Прошу вас! – и Федя сделал пригласительный жест.
Таня пошла за Ладой. Кухня в квартире Метёлкиных была большая. Здесь не было современной мебели, подчинённой одному стилю, и было непонятно, устраивает ли тонкий художественный вкус Фёдора такая эклектика. Мебель была разных эпох, но Танин взгляд привлёк к себе старинный буфет. Она разглядывала его пару минут, пока Фёдор не произнёс:
- Наследство от моего дедушки.
Всё было чистенько прибрано и украшено кружевными вязанными салфеточками.
- Когда-то квартира была коммунальной, – сказала Лада, шарясь в буфете. На свет появилась мисочка с вареньем. – В начале нулевых мы чудесным образом стали владельцами всей квартиры. Тогда ещё родители Фёдора были живы, – говоря это, она извлекла на свет две упаковки печенья, пакет с пряниками, мешочек конфет.
- Да, да, – подтвердил Федя. – И здесь от каждого жильца что-то осталось. У Ладочки было такое пожелание: сохранить память о коммуналке и её обитателях.
Эклектика в мебели стала понятна.
- У вас очень уютно, – сказала Таня, не кривя душой. Она уже не помнила, когда последний раз чувствовала себя в гостях так комфортно. Да ещё и у незнакомых людей!
- Спасибо! – улыбнулась Лада. Откуда-то на столе появилась половинка пирога с капустой. – Присаживайтесь! Уж извините, гостей не ждала, так что выпьем чаю с тем, что есть!
- Спасибо, этого даже много, – улыбнулась Таня.
- Хороших людей сейчас не встретишь, – вздохнула Лада. – Федя, не горбись так! У тебя снова спина заболит! – и она повернулась к Тане. – Его то за бомжа примут, то за пьяницу. Теперь все встречают только по одёжке!
Она оглушительно чихнула.
Фёдор кинулся к ней с платком приговаривая:
- Возьми, это мой. Чистый! А я сейчас лимончик поищу! И медку достану. Для профилактики.
Таня смотрела на них и улыбалась. Комичная парочка! Тщедушный художник и его пышная жена-наседка. Они казались абсолютно разными, но то, что в этой семье царит любовь, было бы видно даже самому невооружённому глазу.
Любовь, несмотря на недостатки.
Наверное, именно такая атмосфера должна быть в каждом доме.
Не забывайте ставить лайк, писать комментарий! Подписывайтесь на канал и сообщество в Vk! Продолжение 👇