В небольшой деревушке жил парень Василий. Статный да работящий, он давно положил глаз на красавицу Марью, что жила по соседству. Василий души в ней не чаял, всё старался угодить: то цветы полевые принесёт, то по хозяйству поможет.
Марья же, хоть и знала о чувствах Василия, да только нос воротила. То ли гордая была, то ли просто не по сердцу ей парень пришёлся. А может, и вовсе играла с ним, как кошка с мышкой. Ведь другим-то парням она улыбалась, да ещё как, глазки строила, на посиделках рядом садилась, а Василию всё от ворот поворот.
Шло время, а Василий не сдавался. Всё надеялся, что оценит Марья его преданность да любовь. Но девушка словно и не замечала его стараний, лишь посмеивалась порой над его ухаживаниями.
И вот однажды прошёл слух по деревне – Марья-то, оказывается, в интересном положении! Да не от кого-нибудь, а от Петра, что недавно из города вернулся. Красавец писаный, да только ветер в голове. Наобещал Марье с три короба, а как узнал про беременность, так и след его простыл.
Опечалилась Марья, затосковала. Куда теперь с животом-то? Родители хоть и любят, да только позор какой! И тут вспомнила она про Василия, про его доброту да терпение. Подумала-подумала и решила пойти к нему, прощения просить.
Пришла Марья к Василию, в ноги кинулась, слезами заливается: "Прости меня, Васенька! Глупая была, не ценила твоей любви. Возьми меня замуж, не погнушайся!"
Василий стоял, словно громом пораженный. Перед ним на коленях, заливаясь слезами, стояла та самая Марья, о которой он грезил долгими ночами. Та, что еще недавно и смотреть в его сторону не хотела. А теперь вот умоляет о прощении и замужестве.
Сердце Василия разрывалось на части. С одной стороны, любовь к Марье не угасла, несмотря на всю её холодность и насмешки. С другой — горечь обиды и ревность к Петру, от которого она понесла, отравляли душу.
"Что же делать?" — мучился Василий. Взять Марью в жены — значит растить чужое дитя, терпеть косые взгляды односельчан. Но и отказать ей, обрекая на позор и одиночество, он не мог.
Долго молчал Василий, глядя то на рыдающую Марью, то куда-то вдаль, за околицу. Наконец, тяжело вздохнув, произнес:
"Встань, Марья. Негоже тебе, в положении-то, на земле стоять".
Поднял девушку, усадил на лавку возле дома. А сам присел рядом.
"Вот что я тебе скажу, Марья", — начал он, собравшись с мыслями. "Обиду ты мне нанесла большую, это правда. Да только и я не без греха — гордыня меня обуяла. Думал, коли буду настойчив да щедр, так непременно добьюсь твоего расположения. А любовь-то, она ведь не купишь и не вымолишь — либо есть она, либо нет".
Марья слушала, не поднимая глаз, лишь изредка всхлипывая.
"Но и бросить тебя в беде не могу", — продолжал Василий. "Потому предлагаю вот что: поженимся мы с тобой, как положено. Ребенка признаю своим — пусть растет в любви да ласке. А там видно будет — может, и полюбишь ты меня со временем. А коли нет — что ж, буду я тебе верным другом и защитником, а дитю — отцом".
Марья подняла на Василия заплаканные глаза, полные удивления и благодарности. Не ожидала она такого великодушия.
"Спасибо тебе, Василий", — прошептала она. "Не заслужила я такой доброты. Но клянусь, что буду тебе верной женой и постараюсь стать достойной тебя".
Так и порешили. Через неделю сыграли свадьбу — скромную, без особого веселья. Односельчане судачили, конечно, но в глаза осуждать не смели — Василия в деревне уважали.
Потекла семейная жизнь. Василий работал не покладая рук, обустраивал дом, готовился к рождению ребенка. Марья хлопотала по хозяйству, стараясь во всем угодить мужу. Понемногу оттаивала душой, училась ценить не показную удаль, а истинную доброту и надежность.
Когда родилась девочка — крепкая, голосистая — Василий первым взял её на руки. Посмотрел в крохотное личико и понял: родная она ему, несмотря ни на что. С того дня в доме воцарилось настоящее счастье.
Шли годы. Василий с Марьей вырастили не только дочку, но и ещё троих сыновей. Жили дружно, в любви и согласии. Но порой, глядя на подросшую первенькую, так похожую на мать, Василий с горечью вспоминал Петра. Где-то там, в городе, живет человек, и не знает, какое сокровище потерял по глупости.
Однажды летним днем на деревенской улице появился незнакомец — статный, хорошо одетый мужчина средних лет. Остановившись у колодца, он спросил у проходившей мимо старушки:
"Скажите, уважаемая, а не живет ли в вашей деревне Марья? Марья Степановна?"
Старушка прищурилась, разглядывая чужака:
"А ты ей кто будешь? Чего надобно?"
"Я... друг старый. Давно не виделись, вот, решил проведать", — замялся незнакомец.
"А, так это ты, стало быть, Петр?" — догадалась старушка. "Ну что ж, живет Марья. Она теперь за Василием Кузьмичом замужем. Вон их дом, на пригорке".
Петр побледнел, услышав эти слова. Поблагодарив старушку, он медленно побрел к указанному дому.
Во дворе его встретила красивая девушка лет шестнадцати — вылитая Марья в молодости.
"Вам кого?" — спросила она приветливо.
У Петра перехватило дыхание. Он понял, кто перед ним, но не мог вымолвить ни слова.
На шум из дома вышел Василий. Увидев незнакомца, нахмурился:
"Кто вы? Что вам нужно?"
Петр, наконец, обрел дар речи:
"Я... Петр. Тот самый. Приехал вот... сам не знаю зачем".
Василий помрачнел еще больше. Отправив дочку в дом, он вышел за калитку.
"Ну, здравствуй, Петр. Не ждали мы тебя, если честно".
"Я понимаю", — ответил тот. "Просто... Жизнь по-разному складывалась. Но все эти годы не давала покоя мысль: а вдруг у меня ребенок растет? И вот решился приехать, узнать..."
Василий молчал, буравя Петра тяжелым взглядом.
"Послушай", — продолжил тот. "Я не претендую ни на что. Просто хотел убедиться, что у них все хорошо. И... может, хоть издали посмотреть на дочь".
Василий медленно выдохнул, словно отпуская накопившуюся за годы обиду.
"Что ж, посмотрел? Доволен? Прекрасная девушка выросла. Умница, красавица. Только она моя дочь, понял? Я растил её, пеленки менял, ночами не спал. Я научил её ходить, говорить, жить по совести. Так что права на неё у тебя нет. Уезжай и забудь сюда дорогу".
Петр понуро кивнул:
"Я понимаю. Спасибо тебе, Василий. За всё спасибо. Я уеду, не беспокойся. Только... может, письмо иногда прислать можно будет? Хоть весточку какую?"
Василий задумался на мгновение, потом махнул рукой:
"Ладно уж, пиши, коли хочешь. Но учти: решать, отвечать тебе или нет, будет она сама, когда повзрослеет".
Петр благодарно улыбнулся и побрел прочь. А Василий еще долго стоял у калитки, глядя ему вслед и размышляя о превратностях судьбы.
Вечером он рассказал обо всем Марье. Она расплакалась, обняла мужа:
"Прости меня, Вася. За всё прости. Ты настоящий мужчина и самый лучший отец".
Василий обнял жену, поцеловал в макушку:
"Полно, Маша. Всё это в прошлом. А мы с тобой счастливы здесь и сейчас. И это главное".
Так завершилась эта история, в которой любовь, прощение и мудрость помогли людям преодолеть обиды прошлого и построить счастливое будущее. А в деревне еще долго судачили о том, как Василий своей добротой да терпением сумел растопить гордое сердце Марьи и стать ей лучшим мужем и отцом их детям.
И хоть не всегда легко было их счастье, но крепкое оно вышло — на любви да уважении построенное. А дочка их первая выросла красавицей да умницей, и хоть знала она правду о своем рождении, но отцом всегда считала только Василия — того, кто воспитал её и любил всем сердцем.
А Петр? Писал он иногда, как обещал. Но ответа не получал — видно, не простила его дочка за то, что бросил когда-то. Да только, может, и к лучшему это было — ведь счастливее семьи, чем у Василия с Марьей, во всей округе не сыскать было.
Так и жили они, добром поминая все, что привело их друг к другу, и каждый день благодаря судьбу за тот неожиданный поворот, что подарил им настоящую любовь и семейное счастье.
- Дорогие читатели! Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал если понравился рассказ.