— У нас в соседях поселился обеспеченный человек, Светка. Бывший министр какого-то города. Ищет себе жену, всех спрашивает, присматривается. Вдовец. Ох, Светка, принесла что?
Светлана, стояла у окна, смотрела на пустынный двор. Она знала, что дотянуть до конца месяца никак не удастся, потому, что пришлось скинуться на работе. Два юбилея на коллектив из двенадцати человек это накладно. И купить что-то ценное как бы ни хотелось, у них вряд ли получится.
Опять сертификат или набор посуды, статуэтку. А у неё каждая копейка на счету. И аванс брать слишком рискованно.
Когда выплата за за аренду квартиры увеличилась, а помощи ждать неоткуда, Света даже о переезде задумалась. Мать её, Зоя Ивановна, переезжать не хотела категорически. С каждым днем она становилась все более нервной, скандальной. Да еще гости к ней приходили, подруга навещала.
«Ничего я не принесла ценного, кроме фруктов. – подумала Светлана, - А тётя Галя просто съела мой ужин и оставила шкурки от мандаринок на столе».
Визиты подруги были регулярными, сразу после пенсии, которую мать ей отдавала в счет долга. Брат Светланы занял у тёти Гали, подруги матери, и пропал. Уехал, завел семью, забыл про долги. Возвращать ни в какую не желал.
Пенсия у мамы была хорошей, но тётя Галя забирала всю до копейки, ведь занял не много ни мало, а почти два миллиона накопленных тётей Галей рублей. Это, конечно, было желание матери долг возвращать, уж слишком она не хотела связываться с полицией и ссориться с единственной подругой, которая выручила сына. Когда-то он написал расписку при свидетелях и обещал вернуть в течение года.
Светлана обернулась.
— Ты слышишь, что я говорю? В соседях у нас выгодная партия. Невесту ищет. Вдовец. Что это в пакете?
— Хлеб и масло, молоко. Макароны.
— А курицу?
— Подорожало всё, мам! Давай протянем еще немного без курицы.
— Ты к этому старичку-то сходи, глядишь, что завяжется, он же обеспеченный! Богач, говорят. Квартиру купил одну, потом вторую, выкупил весь этаж, сейчас ремонт начнет. Ты скажи, что умеешь белить, обои клеить, лампочки закручивать… Закрутишь с ним лампочку, и заживём! Да без долгов!
Мама зашлась кашляющим смехом, подмигивая Светлане..
— Я тебе что, натурой должна теперь зарабатывать, мам?
— Ну что ты смотришь, как сыч! Улыбнись! Сходи да попроси у него там …. Сахару, например… Светуська! Познакомься! Такой шанс я бы использовала.
Этот беззаботный тон резанул Свету по живому. На её плечах висела не только жизнь матери и её обеспечение, здоровье, но и теперь она предлагает старика какого-то повесить?
— Сама бы и шла просить! — буркнула Светлана, — Ты же всё равно не знаешь, куда энергию девать. Предложи свою компанию, пока я вкалываю на работе.
— Ты матери не дерзи! Ишь, нашлась тут! Учиться надо было лучше, работаешь задарма! И глянь на себя – ведь надо-то всего ничего, так ты и этого не делаешь. Помаду покрась, губы желто-бледные. И бегом знакомиться. Он на самом верхнем этаже. Помаду вот эту твою выкину!
— Так модно, — обернулась Светлана, — Просто блеск стёрся. Мам, не приставай. Не пойду я к старику. Устала.
Вдобавок к тете Гале с её вечным желанием её посватать за каких-то бывших пьяниц, добавились интриги с соседями. Светлана почувствовала, как её желание найти тихий уголок рассыпалось бутылочными осколками. Мама заняла ванную.
— Это надолго, — вздохнула она. — Мам, ты там что делать собралась?
— А тебе чего? Мыться я буду, стираться. Иди в гости сходи. Там тётка Галька принесла конфет, я спрятала коробку. Ты возьми в шкафу за пуховым платком. И сходи, познакомься.
Светлана полезла в шкаф, увидела коробку конфет, и в этот момент, что-то в ней сжалось. Это были конфеты, которые неизменно сопровождали визиты тёти Гали, пока она училась в школе. Ассорти. И если она приносила каждый свой визит, то их ели без неё. Мама ела или вместе с кем-то. Ей, получается, сладкого не надо. Даже не оставили одну штучку к чаю.
Она застучала в ванную:
— Мама, нам нужно поговорить!
— Чего тебе?
— Мама, я переезжаю, — тихо произнесла Светлана, как будто опасаясь, что дверь откроется и ударит её по лбу. — Я понимаю, ты отдаешь свою хорошую пенсию, радуешься жизни, … конфеты ешь. А я устала. Если хочешь - знакомься со стариком. Я переезжаю в другой район, в комнату, где место только для меня одной. А ты можешь оставаться здесь, жить на свою пенсию. Пусть тётя Галя войдет в твоё положение и даст еще хотя бы год отсрочки, тем более часть ты ей уже вернула. За квартиру я буду платить половину, потому что прописана. Всё равно сейчас меньше остается. А если тёте Гале нужен её долг, так это не я брала и не ты. Пусть тот, кто брал и отдаёт. Свою дальнейшую жизнь… по-другому вижу, и уж явно не с богатым пенсионером.
Дверь тут же распахнулась, и мать уставилась на Светлану прищуренными глазами.
Света попыталась закрыть эту дверь, но не смогла.
— Ты что задумала? Галина тоже не лыком шита. Она рассчитывает на мою пенсию, иначе мы будем платить по суду! Хочешь, чтобы меня арестовали?
— Мама. У нас нет жилья, его продал мой брат, потому, что ты переписала на него квартиру. Он живёт с семьёй на берегу Волги, у него вообще никаких долгов, а мы платим. Только потому, что это твоя единственная подруга. У нас что, будут большие проблемы, если откажемся ей отдавать деньги? … Я сама поговорю с тётей Галей! И скажу, что…
— Светлана! — перебила мать, утерев выступивший пот со лба, — Ты что говоришь такое! Не вздумай! Не смей лишать меня последней подруги!
— Я не понимаю, почему ты не можешь ей просто сказать: «Это долг моего сына, и я не могу больше выплачивать! У нас свои расходы, звони ему. Ищи, добивайся возврата денег.
— Света! Мы же подруги! Как я могу? Ведь это я просила её, просила и уговаривала! Я попробую сама аккуратно поговорить, — голос матери задрожал, и в глазах застыл испуг.
— Мам , дай-ка мне её телефон. Ты уже пыталась.
— Нет!
— Тогда я уеду в другое место жить завтра же.
Между ними возникла тишина, похожая на затишье перед бурей. Света вспомнила, как нелегко ей было в детстве. Брат Сашка был любимым, а она помощницей, его точно избаловали, а на ней можно пахать, как на лошади, которую с детства запрягли и не выпускают на волю. Так она и состарится. А потом издохнет.
— Сходи к этому деду! ну что тебе стоит? Узнай, не нужно ли чего... И прекрати портить мне настроение!
— Вот хоть что делай, мама, порть опять мебель, бей посуду… Но я не пойду, — резко сказала она, — И вообще, можешь жить, как всегда. Ты и так живёшь, как будто меня здесь нет. Делаешь, что хочешь. А я только деньги приношу, готовлю и убираюсь за тобой!
— Это я убираюсь за тобой! Грязнуля! Свинтус была с детства, свинтусом и осталась!
Света была голодна и устала. Но она взяла сумку, надела туфли схватила пиджак и вышла за дверь.
— Ты не можешь просто так уйти! — закричала мама.
— Да, мам, ты права. Не могу. Хотя надо бы, — с дрожью в голосе произнесла Светлана и начала подниматься на последний этаж их старого, но отреставрированного дома.
На этаже, где она снимала квартиру, была раньше коммуналка, в советское время. А сейчас там восемь маленьких квартир, как раз под сдачу. Они все равно меньше стоят в аренду, чем в новостройках. Уходить некуда, цены бешеные.
Она добралась к выходу на крышу и встала на последнюю ступеньку. Напряжение, обида внутри достигла предела. Вдруг, в тот самый момент, как Светлана протянула руку, чтобы попытаться открыть дверь на чердак и крышу, дверь снялась с петель и отлетела в сторону.
Как по волшебству.
В проёме возникла фигура, и Света, отчаянно взмахнув руками, чуть не полетела головой назад со ступенек.
За грудки её схватила крепкая рука.
— Побойся Бога! Рано тебе еще на тот свет!
Голос был фантастическим. Обладатель сего голоса закрывал старое лицо маской до самых глаз, но и глаза пронзали синевой.
— Я собираюсь закрыть выход для таких отчаянных прыгунов.Что тебя достало в этой жизни?
— Я так устала, — промямлила Света. — Я пошла хотя бы представить, жить мне дальше или не жить.
— Устали мы все, — ответил мужчина, сгибаясь, как будто собирался понюхать её лицо, но маску голубенькую не стягивал. — А ты возьми и попросил прощения у самой себя! Скажи: «Я прощаю себе усталость, слабость и дурь!»
Когда его голос затих, они встретились взглядом. Света рассматривала обвисшие веки, морщинки-лучики, довольно глубокие, брови, на которых был налёт пыли, и лоб, слегка влажный с глубокими бороздками морщин.
— Что смотришь? Любуешься?
Света закусила губу и покачала головой.
— Ладно, вижу, что зрачки твои не расширены, в глазах разум есть, так что… Идём пить кофе с кардамоном. Или с корицей, на выбор!
— Вы живёте на этой крыше? — спросила Светлана, когда он отпустил её кофту и вошел в дверь на фоне неба, которое уже стало темным.
— Я заберу дрель и свёрла! Стой там! — крикнул он.
Вытащив ящик с инструментом, он поднял обитую металлом дверь и поставил на место, без труда вернув на петли.
— Ладно, разберусь потом. Сейчас эту дверь не закрыть. Идём!
— Куда? — прошептала Светлана.
— А, я понял. Ты с чужими дедушками кофе пить не ходишь.
— Хожу! — ответила Света, с трудом осознавая, что за последние десять лет пила кофе с «тетеньками» и только на работе.
— Как зовут?
— Светлана.
— Запомни, когда дверь с одной стороны закрывается, с другой открывается. Не бывает входа быз выхода.
Мужчина направился ровной уверенной походкой к одной из дверей на последнем этаже. Он её распахнул и показал рукой, приглашая войти.
— Вы здесь живете?
— Я здесь живу.
— Знаете, я лучше пойду, — испугалась Светлана, — Я не этого хочу, я просто хочу, чтобы у нас с матерью была нормальная … дверь, — проговорила она, опуская голову. — С выходом туда, куда мы хотим выйти. А то живём, как взаперти.
— Но что ты для этого собираешься делать? — спросил мужчина, который стянул маску и улыбнулся. Борода его и усы были почти полностью седыми, а вот волосы на голове Светлана еще не видела. Нос вполне себе прямой, с легкой горбинкой, виски тоже седые.
— Я еще не могу решить. Мне надо … подумать.
— У тебя нет работы? Нет дома? Здоровье сыграло с тобой злую шутку?
— Нет. Я хотела просто жить чуть лучше. Хотя бы чуть-чуть… Я хотела уйти…
— Но ты не можешь просто взять и уйти, правильно? Знаю я такую созависимость. Матушка и дочка живут, пока одна не хоронит другую. Создают видимость счастливой жизни, решают совместные проблемы.
— Я одна решаю, а мама… То есть мой брат их только создаёт! — не выдержала Светлана.
— Ты зайдёшь когда-нибудь, или мне так стоять в дверях?
Светлана медленно вошла в помещение, где шел ремонт. Тем не менее, на кухне было всё уже готово, по самому последнему слову техники.
— Я просто работаю … в таком месте… Где мне нравится, но есть потолок по зарплате. Может, и найду что-то временное, только мне нельзя рисковать. Вдруг не получится, и тогда всё. Мы бездомные.
— Готовить умеешь?
— Что?
— Говорю, занимаешься ли ты работой по дому?
— По вечерам?
— Душа моя, по каким вечерам?… Пожизненно! Все должны уметь готовить, или ты с этим не согласна?
— А вы что, хотите… на мне жениться?
— А разве я что-то сказал?
— Мама сказала, чтобы я с вами познакомилась и замуж выходила. За пожилого человека.
— Хорошая у тебя матушка. И давно она так беспокоится о твоей судьбе?
— Она не беспокоится. Это просто шанс такой. — всхлипнула Светлана. — Чтобы жить лучше и долги отдать.
— Шанс, значит. А сама ты что думаешь? Хочешь за старика?
Светлана хотела только плакать. Ей было неловко и обидно до глубины души. Ни семьи, ни детей, ничего не видать. Он седой совсем, жену потерял. Неужели такой человек может с молодыми?
— Не хочешь, — произнес мужчина сухо, — Зовут меня Леонид Васильевич, лет мне пятьдесят пять. Живу я без оглядки на прошлую роскошь. И есть у меня дочь Нюша, которой двадцать девять лет. Я знаю, что ты стараешься решить – надо тебе это или не надо. И вот я говорю тебе - не надо. Я не такой наглец. А вот помощь по дому оценю.
— А сколько…
— Ты можешь подумать до завтра! Завтра приедет моя подруга детства, с которой мы, скажем так, находимся в отличных отношениях. У неё есть сын. Хороший парень, увлеченный. И я намерен однозначно вас с этим парнем познакомить. Но только с твоего и с его согласия. Познакомиться поближе нужно. Сложится не сложится - трудно сказать. Но я хоть что-то сделаю. Завтра скажешь - согласна по моей наводке знакомиться или нет. Иди с Богом.
Светлана всю ночь не могла уснуть.
«Он старый, но не занудливый, и в то же время работящий. Как легко он эту дверь туда-сюда. — думала она, улыбаясь в подушку, — А еще у него глаза, как у проницательного мудреца. Мама молчит, спряталась под одеялом, а я… Я тоже с ней весь вечер не разговаривала. И кофе был сказочным, и булка с маслом и с икрой. Правда, с красной, но черная сейчас золотая просто. Я её не пробовала никогда. А что у него еще есть? Я думаю о своей жизни, а он просто предложил… Но что он предложил? Замуж за какого-то парня? Или быть вещью в его доме? Прибором, который готовит и оказывает разные услуги, как у нас замужние на работе говорят?»
На следующее утро зарядил дождь.
Светлана вытащила из шкафа теплые штаны и куртку, быстро проглотила кусок ржаного хлеба с тонко-намазанным маслом, и решила выйти на улицу, подышать. Пройтись до остановки.
Как только дверь подъезда закрылась, прямо перед ней возникла машина, водитель вышел и открыл дверь на заднем сиденье.
Мужчина-водитель стоял под дождём, а Светлана под зонтом.
— Прошу вас!
— Меня?
— Вас. Я отвезу. Леонид Васильевич приказал.
Светлана садилась неуклюже, совсем не как королева, но чувствовала такую гордость, что о решении больше не думала. Выгодное было предложение - познакомиться. На улице с ней никто не знакомился, на работе все женатые оказались, а в доме одни старики и дети.
Она проехала два квартала, забеспокоилась, что выставят счет и спросила:
— Леонид Васильевич ваш босс?
— Мой дядя.
— А вы можете ему передать, что я согласна познакомиться поближе? Высадите меня, пожалуйста, сколько я должна за поездку. Я вернусь и скажу, что согласна.
— Вы не понимаете, на что согласились.
— Понимаю! — радостно ответила Светлана, — Я могу стать женой кого угодно! Я хочу стать женой! Это скрасит мое одиночество, будет легче, веселей! Мы вместе сделаем ремонт, приготовим кушать!
— Раз так, — сказал водитель, — Выходите из моей машины. Такая молодая и такая непутёвая! За любого! Я тут под дождём стою, а она за любого. И сколько у тебя таких, любых?
— Простите, сколько я вам должна? — растерялась Светлана и начала рассматривать этого покрасневшего водителя. — Такой молодой и такой нервный.
Светлана открыла дверцу машины и отчего-то призналась:
— А вы мне сразу понравились.
— Стой!!! — воскликнул водитель, когда она уже вылезала, как побитая кошка.
Он обежал машину и снова усадил на сиденье, склонившись над ней.
— Я только хотел сказать, что когда открывается дверь в моё сердце, её так просто не закрыть. Неужели вы были готовы выйти замуж за деда? За Леонида Васильевича? Такая молодая и хорошая...
— Он обещал меня с парнем познакомить, — пожала плечами Светлана. — Я так обрадовалась этому, не знаю, почему. ... А тут вы... Даже не знаю теперь, знакомиться или нет.
— Знакомьтесь, — улыбнулся совершенно мокрый водитель. — Конечно, стоит познакомиться. мало ли, вдруг он вам понравится!
— Это вряд ли. — улыбнулась ему Света. — Когда один уже вошел, то есть понравится, другому в моем сердце места не хватит. Поедемте скорее, а то я на работу опоздаю.
— Меня зовут Артём. Артёмий.
— Светлана.
— Когда будет время и желание, вот... моя визитка. Позвоните мне, Света. — сказал он, — Только не сегодня вечером. У меня свидание с прекрасной незнакомкой. Её тоже зовут Света. — добавил он с хитрой усмешкой.
— Ага, — кивнула Светлана, — Так это вы?? Тот парень? Классный ход! Если бы я сразу не понравилась, мы бы и не сидели вот так сейчас.
— Я намок. К вечеру посушусь! — рассмеялся он. — Теперь надо понравиться моей маме. Леониду Васильевичу ты уже понравилась!
— Главное, чтобы мы друг другу понравились!
— Я уверен! Понравимся! Предлагаю поужинать с нашими стариками!
Светлана отпросилась на полчаса пораньше. Ожидала всего, чего угодно, но когда она вернулась с работы, дверь в квартиру была открыта, а из-за неё слышалась бойкая ругань. Тётя Галя в коридоре за что-то ругалась на маму.
— Я же её с трёх лет знаю, Светку! Ты как могла, Зоя! Ты что, даже врать достойно не умеешь? Мы же с тобой договорились! А если бы она Сашке твоему позвонила? Бессовестная лгунья!
— А что я ей скажу? Что Сашка тебе всё отдал? На что мы тогда поедем в Турцию? Вот и сиди, молчи, Галя! Я её по ресторанам вожу, а она нос воротит!
— Скажешь ей всё сама! И за квартиру заплати сама. А то девка уйдет и знать тебя не захочет, как и Сашка.
— Захочет! Она только грозится. Куда она уйдет от матери родной. Я же сказала, что ей жениха богатого нашла. Галь, лет шестьдесят ему. Помрёт - всё унаследует Светка! Такой шанс выпадает раз в жизни. А то ходили к ней эти, патлатые.
— С ума сошла, да не дай бог! Шестьдесят! Я сама за такого не пойду! Я же тебе предлагала познакомиться, а ты Светку!
— Иди, Галь, скоро прискочит с работы. Чего ты сегодня причапала? Никак сама за женихом?... И оставь ей пирог.
— А ты не доедай, как не в себя ешь!
— Иди, Галька. Нечего тут крутиться, скоро придёт, говорю!
— Ну Зоя, я тебе этого не прощу!
— Мам, я тоже тебе не прощу. — Светлана вошла в квартиру и захлопнула дверь. — Зачем ты так со мной?
— А как с тобой еще? Учиться не хочешь, работать не можешь! Как с тобой еще быть?
— Я не училась, потому, что работать пришлось!
— А кто в десятый класс не пошел? Я что ли?
— Мам, я хотела с тобой парня одного познакомить, но теперь не буду. Хватит с меня.
— Правильно, Светка! И Сашке позвони. Помиритесь. Вы же брат с сестрой, — вставила тётя Галя.
— А я с ним и не ссорилась. Просто когда он нас квартиры лишил, я с ним перестала разговаривать.
— Так это ж не он...
— Молчи, Галя! ради бога молчи!
— Бессовестная ты, Зойка. Как была жадная в детстве, такой и осталась.
Светлана заняла ванную комнату надолго. Она причесывалась, укладывала волосы, смотрела на своё несчастное лицо и старалась не плакать.
Поднимаясь в гости к Леониду Васильевичу, приложила ухо к приоткрытой двери и там услышала ругань. Сын ругался с матерью.
— Мам, я выбрал такую, значит такую! Что ты привязалась со своими подружками! Лучше бы они сыновей рожали. Глупость какая, Лизка. Да мы с ней как два кореша. Нет, мам. Мне эта понравилась, и будь вежливой.
— Только попробуй приведи безродную. ты посмотри в каком она доме живёт. А дверь у них вся в потёках, старая, дермонтиновая!
— Я всё равно пойду, если она не придет сама! Может у неё семья приветливей.
Она поднялась еще на половину этажа сжала руками горящие от волнения щеки.
— Эй, Светланка! — услышала Светлана голос с крыши. — Не слушай. Нормальная она, зовут Татьяна Михайловна. Ты ей понравишься.
— Леонид Васильевич, а вы тоже считаете, что мы не пара?
— Я? Ну смотря какую дверь вы откроете. Легко, знаешь, ли судить, пока всё закрыто. А как зайдёшь - внутрь заглянешь... так и поймёшь. Иди, не бойся, я сейчас тоже подойду. А через часок Нюша приедет. Познакомлю. Смелей! Иди и не подслушивай.
— Да, когда подслушиваешь, всегда что-то плохое говорят.
— Не всегда. Вон как Артёмка тебя защищает! Иди! Нарядилась, смотрю, кудри завила. Ну, что, долго я тебя буду тут уговаривать?
И Светлана открыла дверь.
Женщина, которую она увидела была такая крупная, что заняла весь коридор. Она не пускала сына и старалась его убедить. Артём возвышался над матерью, но не пытался её подвинуть. Это было невозможно.
— Это она?
На Светлану указал палец с крупным перстнем.
— Да, мам! Свет, заходи! Мам, пропусти!
— Она, я спрашиваю???
— Да, она.
— Ну... что ж.... Она так она. — Сникла женщина и всхлипнула, поджав губы.
— Здравствуйте, Татьяна Михайловна. — вздохнув сказала Светлана. — Мы только сегодня познакомились. Вы не волнуйтесь. Если я не понравлюсь вам, ничего у нас не получится. Меня мама не за сына вашего отдать хотела. А за Леонида Васильевича замуж.
— Лёня-а-а-а!!! — закричала женщина на весь подъезд, — Лёнька-а-аа!!! А ну иди сюда!!! Ты посмотри, какую невесту тебе Бог послал!
И вдруг засмеялась.
Светлана почувствовала, как её обнимает облако с тёплым запахом духов.
— Готовить-то умеешь? — прошептал голос над её ухом.
— Умею, я с двенадцати лет сама готовлю. — как отличница ответила Светлана и почувствовала себя маленькой.
— Закрывай дверь! Лёнька еще долго там возиться будет. Он на крыше велосипеды пристраивает. Хочет чулан сделать, чтобы там хранить. Они с Нюшкой катаются почти каждый день.
— Я тоже люблю кататься... Только у меня велосипеда нет. — поддержала разговор Светлана. — А я вам понравилась?
— А вот этого я тебе не скажу! Я тебя еще за столом не видела. Вдруг ты ешь, как поросёнок!
— Мама шутит. — улыбался Артём, — Понравилась. Я и думать не хотел, чтобы знакомиться по наводке. А тут... она, мам!
Светлана думала, что она такая же, как все. Или хуже других. Но с Артёмом поняла, что она совершенно отличалась от других. И видела это каждый день в его глазах. И понимала, сколько в этом силы.
Родители, что дают ребенку такую силу и свою защиту, открывают дверь в лучшую жизнь, которую уже не закрыть. И это сделать никогда не поздно.
© Алиса Елисеева
С благодарностью и уважением к моим Читателям. История правдивая, пересказанная мной, жизнь непредсказуема))) Хвалите своих детей. Даже взрослых))). Пусть у них будет счастливое будущее!