По мотивам югоосетинского дневника.
Есть у меня два загранпаспорта. И нового образца, и старого. Оба уже давно просроченные и оба так и провалялись чистенькими. Когда меня спрашивают — бывал я за границей? Ну… можно и так сказать) Украину, Белоруссию и Молдавию времен позднего СССР — не считаем же? Ну так вот…
Часть 1-я
Вся моя заграница — Южная Осетия. Но зато как! Минуту назад ты находишься на территории непризнанной республики и, формально, в Грузии, а потом — раз! — и не сходя с места — ты уже в независимой Южной Осетии. 26 августа 2008 года, Цхинвал, День независимости. Спасибо Дмитрию Анатольевичу и Владимиру Владимировичу… Не! Сперва Владимиру Владимировичу, а затем — Дмитрию Анатольевичу… В общем — кричали женщины ура и в воздух чепчики бросали! Вру, конечно. Не тот национальный колорит-орнамент — пулеметно-автоматные очереди в белый свет как в копеечку, вино рекой, обнимашки всех со всеми, джигитовка молодежи на стальных конях — от «нивы» до «мерина», и флаги, флаги, флаги — непонятно, каких больше — российских или южноосетинских, и еще мелькают абхазские. На краю площади, на лавочке, сидит журналист-итальянец, на шее — Mamiya 7 (сука!), рядом голубые бронежилет и каска с надписями PRESS — его никто не обижает, его вообще как бы нет, но на всякий случай он улыбается и очкует. Все остальные фоторепортеры лепят историю — затворы фотокамер херачат со скоростью не ниже пулеметной. (Ну, это вообще было описано отдельно историей). Вот, примерно, так независимость сделала свой финальный шаг.
А начало — как у классиков — ничто не предвещало беды. Сидишь ты такой ранним утром в астраханском «Азимуте» перед телевизором с банкой «девятки» в руке — нивелируешь вчерашний коктейль «Астрахань кондишн» — впереди три дня неспешных съемок — торопиться некуда, и вообще, уже наработанный опыт говорит, что торопиться надо не спеша… А тут как раз новости пошли. Честно скажу - эскалацию обстановки на южных рубежах я как-то пропустил — за новостной повесткой не следил — не до того было. Не, что-то там слышал, но в подробности не вдавался. А тут — вон оно как. Война.
И тут же звонок. От руководства.
— Андрюша, ты новости смотришь?
— Ну… предположим…
— Репортажи из Южной Осетии видел?
— Ну…
— Без ну. Собирайся. Сегодня домой. Завтра на поезд. Послезавтра посмотришь все на месте.
— На каком месте? А лотосовые поля???
— Какие на х.. поля??? А… эти… Снимешь по дороге. Во Владике наша выездная редакция, тебя отписали туда. Билеты уже купили. Вопросы?
— Ы-ы-ы???
— Молодец. Снимайте поля. И домой.
Твою же мать-то!
Вбегает Наташка:
— Андрюша! Я все знаю! Б…! Пи..ц, как круто! Я бы вот тоже! Вот прям…
— Наташа, у тебя водка есть?
— Андрюша, не ссы! Щас все будет! Мы же сперва на лотосы! По дороге купим!
Твою же мать-то!
Дальнейшие описание событий про поля и лотосы к контексту повествования не имеют никакого отношения. Просто оттягивание неизбежного. Хотя, опять же вру — есть такая забава в редакциях — пойди сними то, не знаю, что. Во всех, сука, редакциях! А это вот — снимешь по дороге — самая крайняя дичь из возможных. Трудно, сняв желтую кувшинку, выдавать ее за лотос (какого он там цвета-то?). Но если сильно хочется - то можно.
Водки мы купили. 0,5. Прям сразу, на задах «Азимута» — был там чудный магазинчик со всяким шмурдяком. Потом где-то еще 0,5. В смысле, кажется, в Володарском. Под занавес - контрольный выстрел в Светлом Яру — 0,25. И это все в одну харю на полтыщи километров ходу на «хундае». И все равно я домой приехал панически трезвым. Да, мне было страшно! П…ц, как страшно! Мне уже не 21 — когда я под шумок свалил в Грозный в 1995-м — дуракам дважды не везет! Но, как видите, Бог дураков любит.
Утро в редакции. Редактор:
— И во скока поезд?
— Что-то около пяти…
— Отлично! В 12 - похороны майора Ветчинова, как обычно, из «пентагона», успеешь снять в номер. Давай, втягивайся.
Твою же мать-то!
Поезд. Он шел откуда-то из глубины страны. Шел на юг — вез на отдых тамошних детей с мамашками. Ехал этот табор уже с неделю — все успели перезнакомиться, передружиться — ходили друг к другу в гости целыми вагонами. Каким-то чудом мой загончик в плацкарте оказался пуст. Поезд еще стоял на перроне — на соседнюю полку пристраивается здоровенный детина из нашего же вагона (вторая половозрелая мужская особь на весь вагон) — молча и флегматично сжирает вареную тысячу верст назад курицу, рассовывает куриные кости по карманам треников и удаляется восвояси… Тогда — это был какой-то сюр — все едут отдыхать, а ты на войну. Теперь этим сюром никого не удивишь.
Минводы. Пересадка. Следующий поезд — часа через три. Иду в здание вокзала. Там очередь на досмотр. Каким-то образом просачиваюсь мимо. Менты (или уже полиция?) делают вид что мне так можно, но через час все же прибегают два ментёнка проверить документы. Еще через два — приходит поезд из Питера и до Владика — попутчиков практически нет. Последние три станции мы вообще едем вдвоем в купейном — я и какая-то ухоженная но некрасивая питерская барышня средних лет. Разговор не клеится, барышня и подавно — у меня тонкая душевная организация. И где-то тут наступает момент истины - осознание того, что ожидание праздника — страшнее самого праздника. Это как на экзамене — перед билетом не надышишься! Но вот ты входишь в аудиторию, берешь этот сраный билет… и как в том горящем лесу — «Б…я! Какого х…я?». Из поезда во Владике я вылез спокойным как удав — «Эй, любезнейший! Сделаем бричку до нумеров? Почем извоз? Скока-скока? Сто??? Прекрасно! Вот двести — туда и обратно — два раза!»
Нумера — она же гостиница «Владикавказ». Отель роскошен сверх меры! Стандартные унылые комнатушки времен прошлой эпохи! Я там был за девять лет до этого — в 1999-м, на том самом матче — «Алания» — «Ротор». С тех пор поменялось только полотенце и ролик туалетной бумаги. Но уже есть подход с выдумкой! На ресепшене бумага для записей — этикетки от сотого портвейна местного розливу! В номерах есть мини-бар — но его уже выжрал твой сосед и счет пытаются выставить тебе. Вай-фая нет, но есть городской телефон на стандартном проводе — и в 2008-м этого достаточно! Полный пансион — завтрак\обед\ужин! Когда тебе в дорогу ни свет, ни заря — соберут неплохой сухпай. Собственно, и оформляю. Если проебланил хоть один из приемов пищи, тебе положена компенсация — три бутылки «семерки» и три пачки фисташек. За две недели я не попал на обед ни разу, завтрак и ужин — через раз. С «семеркой» и фисташками я справлялся, а вот коллега из Краснодара к концу командировки скопила пару ящиков на балконе. Если вдруг судьба вас занесет в те края - номер брать только с видом на Терек — речка, мост, суннитская мечеть, на горизонте - горы. Как стемнеет — молнии как по расписанию. Противоположная сторона отеля — для нищих духом и без понятия о прекрасном!
…Сидишь ты такой поздним вечером на балконе «Владикавказа», с бутылкой «семерки» в руке… Впереди — непонятно сколько дней тебе здесь (или все же не здесь?) торчать и надо ли куда торопиться? Твой фотоаппарат снимает тебе молнии… Только телевизор не включай! И выключи мобилку!