«Отблески Этерны» Веры Камши я ещё читаю, но чтобы видеть методы автора в целом, принял решение взять паузу и посмотреть другие циклы. Привлёк внимание цикл «Кесари и боги», который пока что содержит лишь роман «К вящей славе человеческой» и тематически связанную с ним повесть «Данник Небельринга», но и в такой комплектации обещает широкое поле для фантазии. Без спойлеров рассказать невозможно, имена, вырванные из контекста, скорее отпугивают, потому буду опираться на причины создания новых миров.
Земля и семья. Границы географические и границы нравственные. Что двигает человеком, совершающим подвиг? Какую цену мы платим за совершение поступка? Кто готов простить нам наш героизм? Вера Викторовна словно изготовляет различные химические соединения человеческих характеров, а потом смотрит, в какую реакцию они готовы вступить?
Чем этот цикл отличается от «Отблесков»? Тем, что все детективные загадки открываются гораздо быстрее для читателя? В «Этерне» за пятнадцать книг проходит два года, а в романе «К вящей славе человеческой» за пару страниц пролетают семнадцать лет. Но измены не теряют срока давности, и честь, и любовь, и обиды. При этом детальность мира та же, логичность та же, загляни за рамку кадра: картина продолжится, не оборвётся на середине забора.
Так же несколько рассказчиков, мир видится глазами разных сущностей, не только человеческих. Та же мистика. Немного отдающая «Историей Лиззи» Стивена Кинга. Из мира реальности есть выход в иной мир, изнаночный, где оживают памятники, показывают истинное лицо тайные властители, возвращаются дорогие сердцу мёртвые. Время – чистая условность, безусловны только нравственные поступки: забытое в мире людей, в мире богов запечатлевается навсегда. Порой кажется, что Вера Викторовна следует доброй религии: ничего не бойтесь, идите за своей Совестью и будет вам Победа.
«Стройная девушка замерла на обочине, разглядывая всадников. Ей было не больше шестнадцати, и как же она была хороша даже в этой пыли! Герцог оглянулся на карету – белые занавески были плотно задернуты. Что ж, богомольцу просто необходимо творить добрые дела. Де Ригаско придержал гнедого и сощурился. Девушка засмеялась. Глаза у нее были черными и жаркими, в коротких, словно припудренных кудрях полыхал алый цветок, вместо креста на смуглой шейке серебрилось крохотное перышко. Хитана, и как он сразу не сообразил?»
Пространства зримы. Взгляд читателя пролетает насквозь дверной проём, раму зеркала, носится птицей вокруг фигур, ставшими при подлёте гигантскими, меняет ракурсы и скорости, запечатлевая события. Персонаж падает в воду — и ты ощущаешь ил под собственными ладонями.
Персонажи принимаемы. Мы примеряем поступки каждого героя на себя, втягиваемся в сопереживание, начинаем выбирать сторону в каждом столкновении. И что особенно приятно, читателю с развитием сюжета приходится отходить со своих убеждений, пересматривать выбранную позицию – изнутри сюжета не передёрнутую, логичную, последовательную.
Мистика убедительна. У магии свои правила, они незыблемы. Поскольку метафизика (по Аристотелю) — то, что идёт за физикой, а не против неё. Судьба — не случайна, у неё есть свои законы. Необходимо увидеть их металогику. Автор своему читателю это позволяет.
«Половина обитателей дворца предпочла бы звать Рудольфа Ротбарта «Ваше Величество». Другая половина спала и видела, как Рыжий Дьявол окажется в преисподней. Что до принца-регента, то он не собирался идти на поводу ни у первых, ни у вторых. Малолетний император и его словно сошедшая со старинного гобелена мать к вящему удовольствию Руди были живы и здоровы. Умирать сам Рыжий Дьявол тем более не собирался, а в полнолуние меньше, чем когда бы то ни было. Он, в конце концов, волчье отродье или кто?»
Вероятно, я недостаточно внимательно читаю, но у меня создаётся ощущение, что тот или иной сюжет в более примитивном состоянии промелькивает в книгах, читаемых персонажами других циклов. «Данник Небельринга» прост и помпезен настолько, что так и видишь занесённые над его страницами пальцы юного принца. Рассказ в рассказе, бродячий любовный сюжет, европейские «Сказки тысячи и одной ночи»… Что переводит обманчивый сюжет в авторскую литературу? Выбор героя. События и условия выкладываются, словно карты в пасьянсе, и принимать решение нужно, положив на противоположные чаши весов разум и сердце. И читатель не всегда уверен, что такое решение героем принято. Словно это не герой, а читатель должен вынести приговор. По честному, в собственной жизни..
Что нам даёт сказка? Сказка — это всегда вещь воспитательная. Она постулирует отношения в семье, между друзьями, между земляками, а порой и врагами. И «Год семьи» — самое время для сказок, на примере которых яснее видится, что мы забываем или не желаем видеть за таким понятным бытом. Мистика, словно чистящее средство, снимает с этики налёт рачительности, поднимая вечные вопросы.
Миры красивы, гербы помпезны, схватки захватывающи, но честь, любовь и совесть — главное, что есть у каждого человека. И вот их терять нельзя, без них ничего в жизни не остаётся. Только декорации, рассыпающиеся цветной пылью, при первом же тревожном вопросе: «Почему?»
***
Автор рецензии: Сергей Ивкин, поэт, художник, главный специалист отдела культурных программ Библиотеки Белинского
Читайте также эссе Сергея Ивкина о цикле "Отблески Этерны", а также о песнях, которые сочиняют по вселенной "Этерна" Веры Камши.
