Как правило, в наших регулярных интервью с Германом Садулаевым мы обсуждаем военные и политические новости, но сегодня решили поговорить о духовном и вечном. Отчасти тому причиной громкий скандал со свадьбой православного олигарха Малофеева, который иллюстрировал реальное отношение российских «пастырей» к семейным ценностям. Отчасти накопившиеся вопросы о природе нашей идеологии. Она реально питается от нашей истории, от нашей веры, от наших традиций?
Недавно Герман, очевидно, тоже размышляя на эти темы, опубликовал в своем телеграм-канале пост.
«В Петербурге по Невскому проспекту идёт Крестный ход, посвящённый 300-летию переноса мощей Александра Невского в Лавру. Видимо, ковидные ограничения отменили. Центр города перекрыт. В шествии принимают участие религиозные и националистические организации. Много имперских знамён. Женщины в платках. Впереди священники. Шествие скандирует: «Мы русские, с нами Бог!» И «Русские, вперёд!». Демонстрация многотысячная», – написал автор.
«ВН»: – Герман, вы человек коммунистических взглядов. А у коммунистов с религией всегда были трудные отношения. Поэтому я не совсем понял интонации вашего поста.
– У меня нет никакого негативного отношения к крестному ходу и вообще к христианским мероприятиям. И к христианству нет у меня никакого негатива. И я скорее за то, чтобы такие демонстрации были. За то, чтобы наши православные христиане имели возможность отмечать свои праздники, выходить на демонстрации. Я думаю, это всё хорошо и правильно. Единственный вопрос у меня возникает: почему каждый год в таком случае 7 ноября нам запрещают выходить на демонстрацию, ссылаясь на ковидные ограничения?
То есть для крестного хода всё нормально, разрешили. Ковидные ограничения тут уже как бы не работают, да? А если мы в этом году – как в прошлом году, как в позапрошлом году – обратимся в Петербург с просьбой провести демонстрацию, посвященную 7 ноября (годовщине социалистической революции), то нам откажут, ссылаясь на ковидное ограничение.
Вот это мне кажется неправильным. Нельзя поощрять христианство, но в то же самое время запрещать социалистические движения, запрещать социалистам и коммунистам выходить на свои демонстрации. Пускай выходят и те и другие, пускай выходят православные, пускай выходят коммунисты.
Почему православным можно выходить, а коммунистам нельзя?
«ВН»: – Может быть, потому что коммунисты – это политическая, идеологизированная группа людей, а православные – это Бог терпел и им велел?
– У нас сейчас стараются делать православие основой политической идеологии нашего общества, что в целом неправильно. По моему мнению, православие безусловно является основой культуры русского народа, но делать на базе православия политическую идеологию не нужно. Во-первых, это противоречит самой цели и самой сути христианства. Не надо до такой степени смешивать религию и политику. Во-вторых, делая из православия нашу политическую и национальную идеологию, мы оставляем за бортом слишком многое ценное и важное, что у нас было.
Мы оставляем за бортом наше советское прошлое, наши советские достижения, мы оставляем за бортом нерелигиозную нашу науку, нерелигиозное мировоззрение. Мы оставляем за бортом дохристианскую нашу историю, а также ислам, буддизм и многие-многие малые религиозные группы, в которые вовлечено в сумме значительное количество нашего населения.
То есть всё это мы оставляем за бортом и объявляем не нашим, нерусским, негодным, если делаем из православия политическую идеологию. Это ошибочное решение, причем православие может быть сделано политической идеологией только в очень усеченном варианте, поскольку во всей своей полноте православие, конечно, не может быть политической идеологией, поскольку это религиозное мировоззрение.
И вот делать из православия политическую идею для того, чтобы сплотить российский народ, это так себе идея. Она неверна, у нее очень много недостатков и она не сработает. Поэтому вот я в целом за православие, за поддержку православия, за предоставление верующим всех прав и свобод, в том числе и свобод демонстрации и так далее. Но делать из православия нашу единственную национальную идею и нашу единственную политическую идеологию – это нелепо.
«ВН»: – Можно это представить иначе – не из православия делают политическую идеологию, а стараются сакрализовать власть и придать ей черты религиозные.
– Ну это практически то же самое. Православие используется для того, чтобы подпереть собой идейно и духовно действующую власть, которая, по сути дела, религиозной властью не является. Это ведь та же самая власть торгашей и феодалов, которая у нас была все эти 30 лет. Чего вдруг православная церковь должна стать для них опорой, мне непонятно.
«ВН»: – Люди видят, как ведут себя титульно главные верующие в стране. Вы, наверное, видели эту свадьбу Малофеева и Львовой-Беловой. Реально верующие люди просто негодуют.
– Я не хочу сильно вдаваться в комментарии относительно частной жизни других людей. По поводу нового брака Малофеева я могу сказать, что мне стало очень печально. Мне стало очень печально, что даже такой православный человек, верующий, неоднократно заявлявший о том, что необходимо укреплять семью, семейные ценности, свою собственную семью сохранить не сумел. Я не испытываю по этому поводу злорадства, мне от этого – честно и искренне – просто печально.
«ВН»: – Возникает чувство, что всё предлагаемое элитами – это как бы для плебса. «Вот вы храните семейные ценности, а мы – особая каста, мы будем вами управлять, и для нас совершенно другие правила.
– Нечто подобное было в Римской империи времен упадка. Была принята такая установка, что нужно поддерживать римскую религию, но для плебса.
Чтобы плебс совершал все ритуалы, верил в богов, «но мы-то элиты, можем позволить себе некоторое свободомыслие в этом отношении». Это привело сначала к идеологическому краху Римской империи, потом – к политическим и военным проблемам, потому что царство, разделенное в себе, устоять не может.
И даже не будем говорить о религии. То же самое, если говорить о патриотизме. Очень широко пытаются внедрить заповеди патриотизма, но народ видит, что правящий класс вовсе не готов жертвовать своими интересами ради Родины, что правящий класс продолжает сладко жить, продолжает смотреть на Запад – в сторону наших геополитических врагов, не спешит посылать своих сыновей в армию.
Логично, что народ испытывает большие сомнения в искренности этого патриотизма, потому что это не работает.
Для того, чтобы патриотизм действительно стал нашей национальной идеей, правящий класс тоже должен был продемонстрировать определенный патриотизм. Нельзя продолжать жить в собственной системе ценностей, а народу навязывать, что вот у нас традиции, у нас семейные ценности.
Ну так покажите эти традиции, покажите эти семейные ценности, покажите этот патриотизм, покажите самопожертвование. Тогда народ за вами пойдет, тогда народ поверит.
Потому что ведь сейчас даже наше феодальное общество – оно карикатурно феодальное. При феодализме были свои плюсы. Главной обязанностью феодала было явиться на войну конно и оружно. И феодалы всегда сражались за свою страну.
Они сражались за нее в первых рядах и погибали первыми. И таким образом феодальная аристократия как бы оправдывала свое существование в качестве элиты тем, что она была первой не только в вопросах сладко пожрать.