Дима стоял на кухне, глядя в окно, и пытался успокоиться. Его мысли были спутаны, нервы на пределе. Он уже в сотый раз за этот месяц задавал себе вопрос: как так получилось, что их с Олей уютная квартира превратилась в алко-притон для её матери?
Звон бокалов, пьяные крики и смех доносились из комнаты. Это была не просто дружеская встреча или семейный ужин — его тёща, Людмила Ивановна, снова устроила праздник. Он знал, что она любит выпить, но такого масштаба он не ожидал.
Сначала всё было иначе. Когда Дима и Оля только поженились, тёща казалась милой и дружелюбной. Она не навязывалась, не устраивала скандалов и старалась не мешать. Но спустя пару лет, когда она потеряла работу и начала приезжать к ним на «помощь», всё изменилось.
Людмила Ивановна стала приходить к ним всё чаще и чаще. Иногда она оставалась на ночь, ссылаясь на усталость или позднее время. Дима сначала не возражал, ведь это была мать его жены. Он понимал, что Оля хочет поддержать её, тем более, что та оказалась в трудной ситуации.
Но в какой-то момент тёща стала приходить не одна. Вместе с ней стали появляться её подруги — те самые подруги, которых Дима видел один раз на свадьбе и больше никогда не хотел видеть. Они были шумными, любили выпить и, что самое раздражающее, вели себя так, будто они хозяева квартиры.
— Димочка, налей ещё! — раздавался пьяный голос Людмилы Ивановны из комнаты.
Дима сжал зубы и посмотрел на часы. Уже почти полночь, а в их квартире снова развернулось веселье. Он пытался сосредоточиться на работе, но каждая попытка писать отчёты или готовиться к завтрашнему совещанию заканчивалась раздражённым взглядом в сторону комнаты, где тёща и её подруги пили и смеялись.
Оля, как всегда, была не в курсе или делала вид, что не замечает. Она любила свою мать и старалась не обращать внимания на её странности, хотя Дима уже не раз намекал, что ситуация выходит из-под контроля. Каждый раз, когда он поднимал эту тему, Оля сразу закрывалась и защищала мать.
— Она просто переживает сложный период, — объясняла Оля с грустью в голосе. — Дай ей время. Это всё из-за стресса. Как только она найдёт работу, всё изменится.
Но время шло, а ничего не менялось. Людмила Ивановна так и не нашла работу, зато нашла в квартире Димы и Оли идеальное место для своих посиделок. Её «гости» стали частыми посетителями их дома, а с ними пришли и пьяные ссоры, орущие песни и вечный запах алкоголя.
***
Однажды, когда Дима вернулся домой после особенно тяжёлого дня, он застал Людмилу Ивановну на кухне с очередной компанией. Они сидели за столом, весь его любимый обеденный сервиз был завален пустыми бутылками и грязными тарелками.
— О, Димочка пришёл! — Людмила Ивановна улыбнулась, но её глаза были мутными от алкоголя. — Присоединяйся, что ты там стоишь?
— Мама, хватит, — тихо, но твёрдо сказал Дима, стараясь не сорваться на крик. — Сколько это ещё будет продолжаться?
Его слова вызвали взрыв смеха среди её подруг. Одна из них, худощавая женщина с короткой стрижкой, залпом допила рюмку и засмеялась:
— Ой, какой серьёзный! Димочка, ты бы лучше расслабился!
Дима сделал глубокий вдох, стараясь подавить гнев. Он знал, что кричать бесполезно — это только вызовет ещё больше смеха и оскорблений.
— Оля дома? — наконец спросил он, стараясь перевести тему.
— Нет, — с улыбкой ответила Людмила Ивановна, покачивая головой. — Она пошла с подругами в кино. Сказала, что вернётся позже. Так что можешь присоединяться к нам.
Дима снова почувствовал раздражение. Оля ушла и оставила его наедине с этим хаосом. Это было слишком. Он не мог больше терпеть.
— Мама, — начал он, чувствуя, как напряжение нарастает, — это наша квартира. Мы не можем постоянно устраивать здесь пьянки.
Лицо Людмилы Ивановны изменилось. Она посмотрела на Диму с холодной усмешкой.
— Что значит "наша квартира"? — медленно произнесла она, ставя рюмку на стол. — Не забывай, Дима, что Оля — моя дочь. И я имею полное право приходить сюда, когда хочу.
— Да, но ты здесь каждый день! — Дима не выдержал и повысил голос. — Ты и твои подруги сделали из нашего дома настоящий притон!
Комната замерла. Все подруги тёщи перестали смеяться и уставились на Диму, будто он только что сказал что-то невероятное. Но его слова, казалось, не произвели на Людмилу Ивановну никакого впечатления.
— Притон? — медленно повторила она. — Ах, вот как ты говоришь...
Дима понял, что зашёл слишком далеко, но уже не мог остановиться.
— Да! Притон! Ты пьёшь тут каждый день, приводишь сюда своих друзей. А я хочу нормальной жизни, нормального покоя в своём доме!
Людмила Ивановна встала из-за стола. Её лицо стало суровым, а голос — холодным.
— Если тебе не нравится, как я живу, — произнесла она, — ты всегда можешь уйти. Эта квартира не твоя.
Эти слова ударили его сильнее, чем он мог ожидать. Не его квартира? Конечно, в юридическом плане квартира действительно принадлежала Оле — это был подарок её родителей, и Дима это знал. Но он считал этот дом своим, местом, где они с Олей строили свою жизнь.
Дима стоял молча, чувствуя, как в груди нарастает боль. Людмила Ивановна смотрела на него, как победительница, уверенная в своей правоте.
— Ты слишком много на себя берёшь, Дима, — тихо добавила она. — Запомни, я здесь хозяйка. И пока Оля не скажет мне уйти, я буду делать, что хочу.
***
Вечером, когда Оля вернулась домой, Дима встретил её у порога. Он уже не мог сдерживать свои эмоции.
— Мы должны поговорить, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.
Оля замерла, видя выражение его лица.
— Что случилось? — настороженно спросила она.
— Твоя мать, — начал он, стараясь держать себя в руках. — Она превратила нашу квартиру в... это невозможно. Я больше не могу так жить. Мы каждый день здесь как на войне.
Оля вздохнула и убрала волосы с лица.
— Я знаю, что ситуация не самая лучшая, — мягко ответила она, стараясь успокоить его. — Но она моя мать, Дим. Я не могу просто выгнать её на улицу.
— Я не говорю выгнать, — перебил Дима, чувствуя, как гнев снова начинает подниматься. — Но мы должны установить границы. Она не может приходить сюда каждый день, пить с подругами, вести себя так, будто это её квартира.
Оля замолчала. Её лицо стало напряжённым.
— Ты же понимаешь, что она не делает это нарочно? — наконец произнесла она. — Мама переживает трудные времена. У неё нет работы, она одинока. Она просто хочет почувствовать себя нужной.
Дима нахмурился.
— Я понимаю, но это не значит, что мы должны превращать наш дом в бар для её подруг.
Оля посмотрела на него с грустью.
— Ты хочешь, чтобы я выгнала её? — спросила она тихо.
Дима замолчал. Это было самое сложное, что он мог предложить. Он знал, как сильно Оля любит свою мать, и не хотел ставить её перед таким выбором.
— Нет, — наконец сказал он. — Я просто хочу, чтобы мы могли жить спокойно. Чтобы она уважала наше пространство.
Оля кивнула, но её глаза были полны сомнений.
— Я поговорю с ней, — сказала она. — Но, пожалуйста, будь терпелив. Это непросто для нас всех.
***
Прошло несколько дней после этого разговора, и ситуация, казалось, начала меняться. Людмила Ивановна стала приходить реже, и её посиделки с подругами практически прекратились. Дима вздохнул с облегчением, думая, что наконец-то проблема решилась.
Но однажды вечером, когда он вернулся домой с работы, он застал квартиру снова полную людей. Людмила Ивановна, как ни в чём не бывало, сидела за столом с бокалом вина в руке, а её подруги громко смеялись и обсуждали последние сплетни.
Дима почувствовал, как его мир рушится.
— Ты что, шутишь? — тихо прошептал он, осматривая хаос в квартире.
Людмила Ивановна повернулась к нему и улыбнулась, как будто ничего не произошло.
— Присоединяйся, Димочка, — сказала она. — Мы как раз обсуждали последние новости.
— Нет, — ответил он, сжав кулаки. — Я больше не буду это терпеть.
Он развернулся и пошёл в сторону спальни. В этот момент он понял, что если Оля не готова поставить свою мать на место, то их отношения могут рухнуть.
***
В тот вечер Дима долго думал, сидя на краю кровати в тишине спальни. Он понял, что пришло время принимать серьёзные решения.