Ледяной ветер сбивал с тополей потускневшие листья, наполняя город сырой, затхлой тоской. Октябрь вновь окутывал улицы серым покрывалом, предвестником зимней стужи. Скоро начнётся холодный сезон, и я вновь погружусь в свою зимнюю спячку. Но прежде чем стать хрупкой тенью, мумифицированной в пыльной пустоте, мне нужна еда.
Промозглые дни редко бывают подходящими для охоты, но сегодня может повезти. Мне всё равно, кто попадётся — мальчик или девочка, любое дитя подойдёт. Натянув воротник плаща и спрятав глаза под козырьком кепки, я выхожу на улицы, где за каждым углом затаилась осень.
Вдруг вижу её — одинокую девочку. Она идет мне навстречу, улыбаясь своим мыслям, мягко пинает сапожком листву. Её беззаботность как лёгкий аромат манит меня. Я оглядываюсь, проверяя, нет ли свидетелей. Никого. Начинаю разговор — просто, ненавязчиво, как привык за эти долгие годы. Пара незначительных фраз, лёгкая шутка, вопрос о школе. И вот уже она доверчиво смеётся, отвечает мне. Как легко они поддаются — эти дети, открытые и чистые.
Как бы между делом, кладу руку ей на плечо, мягко поглаживая. Потом присаживаюсь, чтобы встретиться с её глазами. В тот миг, когда наши взгляды скрещиваются, её слова обрываются. Она замолкает, а зрачки её начинают медленно расширяться, становясь тёмными безднами. И я погружаюсь в эту черноту, словно ныряю в глубокий омут. Там, на дне, сокрыто то, что мне нужно.
Больше историй в нашем телеграм канале - https://t.me/strashnye_istorii_na_noch
Проходит вечность.
Или, может быть, всего несколько секунд.
Я вновь становлюсь собой.
Стою на корточках перед ребёнком, смотря на её внезапно побледневшее лицо. Она застывает, словно статуя, губы приоткрыты, а из уголка рта тянется тонкая полоска слюны. Её глаза больше не видят меня.
Медленно поднимаюсь и ухожу прочь, не оглядываясь. Дело сделано. Через несколько минут она очнётся, погрузившись в молчаливое оцепенение, и пойдёт домой. На мамины вопросы, почему она так грустна, девочка ничего не ответит. Только тяжело вздохнёт и сядет у окна, глядя на проносящиеся машины. Меня она не вспомнит.
И такой она останется — навсегда. Грустной, одинокой, с остывшей душой, неспособной радоваться. В её сердце поселится вечный октябрь, мысли её станут ломкими, словно опавшие листья. Как сложится её жизнь дальше? Я не знаю. И, откровенно говоря, мне всё равно. Она всего лишь пища. Одна из многих, что встречались мне на пути. Забавно, когда же я утратил способность их жалеть?
Медленно иду домой. Моё лето окончилось вместе с этой девочкой. Я поднимусь к себе на последний этаж, постучусь к соседке и скажу, что уезжаю на долгое время. Перекрою вентили, отключу свет — тепло и вода мне ещё долго не понадобятся.
Потом я задёрну шторы, разденусь до последней нитки и, усевшись посреди комнаты, закрою глаза. Внутри меня взорвётся калейдоскоп детских снов, полных радости, смеха, света. Ах, эти детские мечты! Их хватит мне до весны.
В марте или апреле, когда солнечные лучи начнут согревать мою комнату, всё это счастье испарится. Я пробужусь, как огромный уродливый паук, доползу до ванной и буду долго отмокать, впитывая жизнь каждой клеткой. А затем, вновь обретя силы, я начну свои ночные вылазки. Сперва — мимолётные встречи с одинокими прохожими, чьи жизни наполнят меня энергией. И вот, я вновь готов к охоте.
Серый, неприметный, я пойду по улицам города, оглядываясь на встречных детей. «Иди ко мне, малыш. Не бойся. Посмотри мне в глаза. Мы ведь просто немного поговорим, ничего больше. Мне нужно совсем чуть-чуть — твоя радость, твой смех, твоё детство. Твоя душа. Отдай её мне, и я сохраню твою жизнь...»