Отправляясь на эту рыбалку, мы и не надеялись на такой счастливый ее исход, который нас ожидал. Впрочем, как не надеялись?! Конечно же, каждый рыбак, а тем более спиннингист даже при самом неблагоприятном раскладе все же верит в удачу. В противном случае, зачем ему куда-то ехать?! Так и мы, имея маленькую толику надежды, сели в лодку и покатили по глади Печоры, воспринимая эту вылазку как легкую и быструю прогулку. «Воронеж» под мотором «Сузуки – 15» шел против течения, южный ветер приятно обдувал наши лица. Нас в лодке трое: я, Леха и батя, который собственно и был нашим кормчим. Рыбалка на большой реке считается комфортной, ибо на широком просторе не так много гнуса, а берега, как правило, удобные для передвижения. Хотя можно рыбачить и с лодки - что еще удобнее.
Мы остановились за излучиной реки, где течение было медленным. Пробросали заводь, но лишь нескольких некрупных окушков удалось нам вытащить. Переехали в другое место. И вот, казалось бы, опять симпатичная заводь, которую минует течение. Приличная глубина и вообще по всем признакам рыбное место. Но и здесь мы не имели успеха. Кое-кто из нас завел старую пластинку о «конце времен» если не человечества, то рыбалки точно. Но, несмотря на охи и вздохи по оскудевшей реке, мы продолжали искать клевое место.
Решили проверить другое русло Печоры. Наше внимание привлекла выдающаяся в реку песчаная коса, за которой была кулига(заводь). Лодка уткнулась носом в песчаный берег. И вот уже с визгом летят наши блесны в воду. Первый же заброс оказался удачным – Леха вытащил приличного окуня. Мы стали бросать под косу, туда, где вода рябит и образуется обратное течение. Вот тут-то и началось! Поклевки пошли частые, пусть и не каждая заканчивалась поимкой, все же азарт проснулся моментально. Окуни жадно хватали блесны. Это были хорошие увесистые экземпляры, некоторых можно смело назвать «горбачами». Удилища гнулись под тяжестью бойких мясистых рыб, которые растопыривая свои спинные перья в воде, поперечили, а потому зачастую срывались – крючки рвали им губы. Много ли надо рыбаку для хорошего настроения?! Эти бесперебойные поклевки явились для нас манной небесной. Лица просияли. Зазвучали добрые шутки, в тоне голосов прорвалась несдержанная радость. Когда кто-то из нас вытаскивал более крупного, чем все прежние, окуня, то бывал немедленно обласкан фразами одобрения типа «Ой, хорош…» или «Вот так ухаря волокет..». Спустя какое-то время, вытаскивать жадных и хватких окуней стало рутиной. Но радость никуда не исчезла. Напротив, когда трепыхавшиеся в мешке полосатики уже составляли хороший улов, можно было расслабиться и ловить только самых отборных. Так мы и делали - рыбачили и кайфовали.
Между тем, сверху в нашу сторону сплавлялась лодка. Не помню, кто первый ее обнаружил, но, приглядевшись, мы поняли, что у находящегося в ней единственного пассажира какие-то проблемы. Когда лодка оказалась совсем близко к нам, то незнакомый мужик, стоявший в ней, объяснил, что у него сломался мотор. Мы предложили ему подгребать к нам на веслах, чтобы совместными усилиями попробовать устранить неисправность. Так он и сделал. Спустя немного времени отец уже разглядывал его дорогостоящий мощный мотор марки «mercury», подвешенный на такую же не дешёвенькую лодку. Пока мы продолжали ловить окуней отец вместе с новым знакомым, который отрекомендовался нам Алексеем, возились с мотором.
Батя кое-что понимает в технике, ведь он, как и многие печорские мужики, имел в прежние времена дело с такими советскими моторами как «вихрь» или «ветерок», а чтобы ездить на подобных «изделиях» - надо быть хоть немного механиком. Но тут был не «вихрь», а тяжеленая монолитная бандурина. Бабина, свечи, магнето….Где они вообще тут?! Короче говоря, механизаторские навыки отца «меркурий» не впечатлили.
Видя, что мотор здесь и сейчас не починить, батя предложил Алексею присоединиться к нам, пока к нему на подмогу не приедут из соседнего села такие же как он сам рыбаки-туристы на такой же дорогостоящей технике. Теперь мы бросали в четыре спиннинга. Хором визжала леска, гудели катушки, слышался плеск вытаскиваемой рыбы. Наш новый знакомец сделал всего лишь пятый или шестой заброс, и на его блесенку зацепилось что-то увесистое. Видно было, что Алексей хоть и экипирован внушительно, но рыбак не опытный. Определить это можно было по забросам и по снасти, которую он нацепил как первую попавшуюся в своем рыболовном ящике. Конечно, спиннинг он держал далеко не впервые, но таким опытом, какой был у нас, «родившихся с удочкой», не обладал. Он тащил это «что-то» и не мог определить, какую рыбу зацепил. Но мы заверили его, что это непременно щука. Вдруг рыба поднялась наверх и, вильнув хвостом, снова опустила
сь в толщу воды. Мы, с интересом наблюдавшие как наш случайный компаньон сработает «щуку», заметили, что в мгновение появления наверху, она показалась нам не по-щучьи белой…Все сразу же оживились. Батя предположил, что это семга или крупная горбуша. Я поставил на некрупную нельму, также думал Леха. Когда, наконец, рыба была у берега и можно было видеть, как она бьётся, пытаясь сойти с крючка, мы уже побросали спиннинги и принимали живейшее участие в вываживании ценной рыбы. Советовали, как подтягивать, как лучше держать удилище и прочее. И вот рыба, серебристая и светлая, подпрыгивала на песке. Алексей снял с ее губы тройник блесны и взял трофей в руки. Это была нельма. Некрупная, может быть около 2 кг, таких у нас называют «сявка». Мы поздравили Алексея, жали ему руку, но каждый из нас троих внутренне завидовал этому городскому состоятельному туристу. Мы, понимаешь ли, не одну собаку, как говорится, скушали на этом деле и хоть бы раз повезло! А тут в буквальном смысле принесло какого-то «менеджера», который и пяти минут не выстоял на берегу и сразу - НЕЛЬМА! Ну да, конечно, не такая уж нельма, но все же – весьма приятная «золотая рыбка» среди окуневой рутины. Что ж, везет же некоторым….
Больше всех из нас негодовал Леха, это было видно по его шальным глазам. И хоть на лице его была улыбка, мне казалось, что вот-вот он упадет на колени и обратится, как сказал поэт, «лицом к седому небу» с криком «Почему??? Почему Он, а не я???....» Он даже начал шутить на тему запретности данного «плода», что, дескать, такую рыбу лучше в лодке не держать – от греха подальше. Все же рыбоохрану еще никто не отменял! Намекая, мол, отдай-ка ее нам или выбрось обратно в реку, как Сенька Разин княжну. Алексей, видя, что мы хотя и радуемся, а все же немного смущены тем, что наша родимая реченька одарила его, чужеземца, таким трофеем, решил сделать «ход конем». Он спрятал рыбу в специальный отсек своей чудо-лодки - как мы поняли – там находилась морозильная камера. Затем он начал рыться в другом бардачке, что-то звякнуло, и мы переглянулись. Наконец, он повернулся к нам, держа в одной руке стеклянную бутылку с прозрачной жидкостью, а в другой сверток с чем-то, по-видимому, съестным.
« Как на счет того, чтобы отметить знакомство?» – улыбаясь, спросил он.
И тут надо немного отступить от сюжета и вернуться назад, примерно на одни сутки. Ведь еще вчера мы, не такие уж и пропойцы, а все же любители слегка увеселить обеды или ужины после удачной и даже неудачной рыбалки, решили, что остаток рыбацких дней проведем «на сухую». Никто из нас в прежние дни не валялся под забором, но было все же решено, что пора и честь знать. Короче говоря, объявили мы сами себе «сухой закон». Поэтому соблазнительное предложение нашего гостя, так дружелюбно улыбавшегося, произвело в наших рядах смятение. Батя попытался изобразить протест, но вышло это у него невнятно и фальшиво. Я посмотрел на Леху – на его губах играла лукавая улыбка, глаза блестели. Он, кажется уже не завидовал этому «городскому мажору», а наоборот радовался за него и видел в нем чуть ли не друга. Так и хочется изречь классическое «Вот что крест животворящий делает!» Только в нашем случае не крест, а сами знаете что. Наш новоявленный «виночерпий» вопрошающе глядел то на батю, то на нас. Отец что-то проворчал, но было понятно, что он смирился с судьбой. Тогда мы одновременно засмеялись с Лехой и почти хором пропели: «А мы не возражаем…»
Ярко горел костер. Потрескивали сухие ивняжины, дым от которых такой родной и с детства знакомый, пьянил нас, еще абсолютно трезвых. Батя вызвался приготовить «окуней на рожне» - это его фирменное, если можно так выразиться, блюдо. Он отобрал 4 крупных окуня, вытащил через рот их внутренности, засыпал туда соли, а потом насадил на ивовые рожны, то бишь заостренные прутья. Затем, воткнув рожны с окунями в песок, наш полевой «кок» осадил их в самый огонь, так что пламя жадно лизало тучных рыб. Алексей достал аккуратные походные металлические рюмочки и, качнув в руке красивую прямоугольной формы бутылку, так что пузырьки заиграли в ней, начал разливать. Аккуратной серебристой струйкой наполняла рюмки водочка. Да! Я не могу употребить здесь грубого слова «водка», потому что, если бы вы были там, подле яркого пламени потрескивающего костра, на котором поджаривались вами же пойманные окуни, на берегу могучей Печоры, наградившей вас невероятной рыбалкой, причем в такой душевной компании, - вы бы нипочём не сказали, что «пили водку», иначе это было бы пошло, это оскорбило бы святость и чистоту момента, который вы переживали тогда. На наших глазах «нарисовался» настоящий натюрморт. Глядя на черневших в огне окуней и наполненные рюмочки, я чувствовал, как гудит в предвкушении трапезы мой пустой живот.
Слово взял Алексей:
«Сегодня со мной случилась неприятность. Да…. Сломался этот проклятый мотор, и я вынужден был дрейфовать по течению, расстроенный и даже злой. Но, как говорится, нет худа без добра. И вот я здесь с вами, абсолютно мне незнакомыми, но хорошими – я верю в это - людьми….И меня, как оказалось, принесло в самое что ни на есть клевое место! Кажется, злоключения превращаются в приключения. Это почти сказка…Давайте поднимем за наше знакомство!» Мы выпили, крякнули и закусили чем Бог послал. На душе стало еще светлее. Полилась непринужденная беседа. Алексей рассказал нам, кто он и откуда. Как оказалось, они с друзьями на нескольких машинах приехали из N-ской области, а это 1000 км от нас! Но ранним утром он поехал на рыбалку один, а друзья остались в лагере, который они разбили в 30 км ниже по течению. Человек он состоятельный, имеет свой бизнес. Ну, то, что он не школьный учитель видно было и по его лодке. От роду ему сорок шесть лет. Конечно, я не намерен рассказывать обо всем, что мы узнали про нашего гостя, лишь скажу – его сведения о себе были лаконичны, но интересны. Видно было, что он проникся к нам доверием и говорил искренне. А тем временем подоспели наши окуни. На вид они были как головешки, но это только видимость. Броня окуней очень крепка и не позволяет сгореть непосредственно мясу рыбы. Каждый взял по окуню и принялся его «разваливать». Я разломал своего горбача, и наивкуснейший запах свежей речной рыбы дымком взвился прямо к моим ноздрям. Все приступили к трапезе. Выпили еще по одной. Наперебой хвалили отцовскую кухню, его навык и умение приготовить и во время снять рыбу из огня, чтобы та не пересохла, не утратила своей сочности. Бате это вполне удалось, а потому мы изрекали разные восторженные славословия в его адрес.
Гость спрашивал нас о жизни местного обывателя, задавал вопросы о рыбалке и охоте. Мы не заметили, как была выпита бутылка. И решили, что пора снова взять в руки спиннинги. Окуни клевали также здорово, как и утром, но все мы надеялись, что кому-нибудь еще повезет поймать более ценную рыбу. Странно, но никто из нас не поймал щуку. Очевидно было, что это место облюбовали исключительно окуни, которых мы в этот день ловили за милую душу. Прошло уже немало времени, как мы трапезничали у костра, угли которого уже перестали дымиться. Вдруг Леха изрек: «Эх, вот я бы еще окуня употребил! Шибко вкусно это было – надо повторить…» Как я уже говорил, мы отправились в тот день на рыбалку совсем налегке и даже не взяли чай. А рыбалка задалась. Приходилось делать много забросов – аппетит вырабатывался превосходно. Поэтому мнение Лехи по части подкрепления сил оказалось всеобщим. Мы втроем взялись развести костер, отец же приступил к подготовке окуней. Спустя полчаса окуни уже «доходили» на огне, подле которого мы, позевывая, нежились на песке. Эх, хорошо-то как! Хочешь рыбачь, хочешь валяйся у костра, гляди то на огонь, на который как известно можно смотреть вечно, то на мерно текущую реку, то на всевидящее бездонное непостижимое небо. Батя объявил, что сейчас будет снимать окуней, и мы сразу вернулись из мыслей о вечном к мысли о еде. И тут наш гость сходил до своей лодки и принес бутылку, но уже с жидкостью чайного цвета. «Вот…Думаю, вы не против?! - улыбаясь и протягивая бутылку, спросил для приличия он. - Хороший коньяк, друзья подарили на день рождения…» Этим последним сведением он как бы повысил ценность напитка и стал откупоривать красивую бутылку. Конечно, мы были рады такой щедрости нашего собрата по рыбалке. Мы проживали день почти священный. Такие дни случаются редко. Даже если вы часто ездите на рыбалку, далеко не каждая становится вот такой - уловистой и в то же время душевной, степенной. Не знаю, сколько мы просидели у костра, но не заметили, как за разговорами аккуратно опустошили бутылку и досыта наелись наивкуснейших окуней. Все были в чрезвычайной степени довольны и даже счастливы. Ведь наша жизнь, на первый взгляд комфортная, на самом деле очень нервная. А тут – простое, но настоящее подлинное счастье! Случайная встреча троих близких товарищей с одним незнакомцем оказалась весьма теплой и памятной. Душа требовала продолжения…Нет, не банкета, а именно праздника. И даже захотелось петь. Все пожалели, что не оказалось под рукой гитары. Впрочем, хорошего помаленьку. Стало смеркаться. Наш костер догорал. Идти в лес за дровами уже не хотелось да и не нужно это было уже. День клонился к закату. Не сговариваясь, мы втроем стали собираться домой. Алексей же сказал, что к утру сюда приедут его товарищи, а пока он заночует в палатке. Уложив все свои снасти и рыбу в лодку, мы стали прощаться с нашим другом. Удивительные встречи порою дарит нам жизнь. Мы понимали, что вероятно, больше никогда не встретимся друг с другом, а если и встретимся, то так душевно уже не будет. Уж простите меня за пессимизм, но я не верю, что в жизни можно повторить, особенно что-то хорошее. Приблизиться к чему-то пережитому можно, но повторить – нет. Мы жали друг другу руки, желали всевозможных благ и здоровья. Батя дернул мотор, и лодка стала медленно набирать ход, утяжелённая хорошим уловом. Алексей стоял у кромки воды и пару раз махнул нам рукой. «Воронеж» отдалялся от берега. Стоявший на берегу человек все уменьшался и уменьшался. Вот он превратился в едва различимую точку, которая через мгновения исчезла совсем.