В первой половине следующего дня, в отделении полиции объявился Фетисов, элегантный в модном осеннем пальто и при галстуке. Дежурный офицер провел его в кабинет полковника.
Фетисов, излучая довольным выражением холеного лица, чувство удовлетворения от полной реабилитации сына, поздоровался, прошел и основательно устроился в кресле. Но видимо вопрос, с которым он пришел, сильно волновал его, его правая рука непроизвольно потянулась вверх, указательный палец проник под воротничок рубашки и оттянул его.
- Слушаю вас, - произнес полковник Горячев , отметив этот жест как признак сдерживаемого волнения.
- Я собственно с таким вопросом, – уверенно и четко выговаривая слова, произнес Фетисов, - Вы ведь нашли доказательство того, что мой сын в этом несчастном случае не виноват.
- Да нашли, - ответил полковник, - Результаты исследования улик доказывают, что ваш сын к смерти телохранителя свой жены не имеет никакого отношения.
- Я вам благодарен за столь быстрый результат, - сказал посетитель, и даже не пытаясь скрыть свою уверенность в том, что так и должно быть, предложил, - И в связи с этим у меня к вам такая просьба, могли бы вы выдать мне письменное заключение, что мой сын в гибели Андрея не виноват.
- Для чего вам необходимо такое заключение? – настороженно поинтересовался полковник, и в его голове молнией пролетела догадка – уж не провокация ли это, хотя он был уверен, что задание генерала его отдел выполнил безукоризненно и очень быстро.
- Для жены моего сына, - совершенно спокойно пояснил Фетисов,- Она не хочет возвращаться к нему, так как считает, что он к этому отравлению причастен.
- Мы таких письменных заключений не выдаем, - на секунду задумавшись, словно взвешивая ответ, пояснил Горячев, и добавил, - Тем более что никакого заявления от жены вашего сына по поводу его виновности у нас нет. Все материалы расследования переданы в прокуратуру и это задача суда, на основании предоставленных улик, выносить оправдательный или обвинительный приговор.
- Но, как же быть? - не на шутку разволновался Фетисов, его глаза заметались по сторонам, кадык непроизвольно дернулся над узлом галстука, - Когда еще этот суд будет! А я очень хочу, чтобы Лиля вернулась к моему сыну как можно скорее.
- Сочувствую вам, но ничем помочь не могу, - предельно вежливо и терпеливо ответил полковник.
- Может быть, есть возможность убедить ее, что мой сын не виновен в этой смерти, - как бы в раздумье, проговорил ресторатор, придав своему лицу просительное выражение, хотя полковник был уверен – Фетисов пришел с уже хорошо продуманной целью, и знал, чего хочет от него.
- Если она сама лично придет в отделение, с таким вопросом, то мы можем повторить ей все, то же самое, что я сейчас сказал вам.
.- Она еще не совсем оправилась , и ни с кем говорить не хочет, - покачал головой Фетисов, и наконец высказал то, зачем собственно и пришел, - И в связи с этим у меня к вам огромная просьба – мог бы кто-то из ваших сотрудников поехать в дом её отца, встретится с Лилей и все ей объяснить.
Горячев вскинул на посетителя вопрошающий взгляд, наморщил лоб, и, понимая, что Фетисов может обратиться с такой просьбой напрямую к генералу, и даже зная, почему он это может сделать, ответил.
- Учитывая сложившуюся ситуацию, пожалуй, мы можем вам помочь и поговорить с женой вашего сына в доме её отца.
- Моя признательность не будет иметь границ. Убедите её, что мой сын ни в чем не виновен, - попросил Фетисов и встал.
После его ухода, полковник вызвал к себе в кабинет Борисова, который застал его в состоянии некой растерянности и не прикрытого раздражения, что совершенно не соответствовало его совсем недавнему ликованию по поводу удачно законченного расследования. Недовольным тоном начальник пояснил:
- Только что был Фетисов и просил оказать ему услугу – поговорить с женой сына в доме её отца, говорит, что она еще не совсем оправилась, и приехать к нам не может. Нужно убедить её, что его сын к смерти телохранителя не причастен, он хочет, чтобы она как можно быстрее вернулась к мужу.
- И что вы ему ответили? – поинтересовался капитан.
- В принципе можно съездить и поговорить с ней, просто сказать, что расследование выявило, что её муж не виноват, без всяких подробностей.
- А то что, он к генералу побежит? – понимающе усмехнулся Борисов.
- Вполне может побежать, - подтвердил полковник, - Нам это надо?
- Нам это не надо! Если вы прикажите – мы вполне можем эту его просьбу выполнить.
- Вот и хорошо, поезжайте прямо сегодня, только осторожно там, ничего лишнего, нам никакие жалобы и служебные расследования не нужны.
- Хорошо! Мы все сделаем – поедем и разъясним, - ответил капитан Борисов, думая при этом о том, что эта поручение дает им шанс продвинуть свои интересы в этом деле. Он вышел из кабинета полковника, осторожно прикрыв дверь, и четко печатая шаги, быстро пошел по коридору в свой отдел.
- Судя по вашему довольному выражению лица, есть что-то замечательное для нас, - встретил его Виталий, и встал в предвкушении приятной новости, - Дайте я угадаю - нам дадут по ордену, в звании повысят, или просто премия светит?
- Все гораздо интереснее, - улыбнулся Николай, - Мы прямо сейчас едем в особняк Горского, встречаться с его дочерью, чтобы объяснить ей, что сын Фетисова к гибели её телохранителя не имеет никакого отношения.
Капитан остановился прямо перед своим помощником, и с улыбкой стал наблюдать за его лицом, на котором сначала обозначилось удивление, и потом быстро разлилась волна удовлетворения. Старший лейтенант широко развел руки и воскликнул:
- Вот это новость! Это вполне себе очень хорошая для нас перспектива! Санечку можно подключить к этому делу!
- Вот, вот, - подтвердил Борисов, - Нам нужно спешить. Как там у неё с частной практикой?
- Она уже оформила все документы, - с воодушевлением доложил своему начальнику лейтенант, - Осталось только снять офис в хорошем бизнес – центре, а это можно сделать буквально за один час. Она отлично справится!
- А мы ей поможем, - заключил Николай.
Когда оперативники вышли из здания полиции, их встретил бодрящий свежий воздух, в котором был разлит крепкий аромат увядающих кленов, похожий на запах выдержанного виноградного вина. Дорога в пригород проходила через перелесок, деревья оделись пестро и ярко, оставшиеся кое – где зеленые ветви причудливо смешивались с осенними тонами. Осень оделась в яркий золотой наряд и справляла свой последний пир.