Проснувшись ранним утром Дениска выглянул в окно. Осеннего листопада ещё не наблюдалось, но сентябрьская меланхолия поглощала его со скоростью теплового движения частиц.
Типичный будний день Дениса ни чем не отличался от предыдущих.
Позавтракав, он отправился на работу, где по пути рассматривал деревья, полагая, что ещё чуть-чуть и он будет сливаться с потоком бушующего листопада.
Он как никто другой понимал, что осенью должны падать листья, а не его настроение.
Не найдя поддержки в унылых лицах коллег, Дениска решил заняться более важными делами, уединившись в кабинете. Перекладывая в такт ногу на ногу, он копошился в бумагах.
Сегодня не думалось, впрочем не думалось как всегда. Но надо было думать.
Думать о вечном Дениске надоело. Нужен был триггер, который смог бы завести двигатель с пол-оборота.
Передёргивая флаг КПРФ и думая о социальной справедливости, основанной на принципах коллективизма, равенстве и свободе, Денис твёрдо решил — надо быть ближе к народу.
Его решение было твёрдо и непоколебимо. Со стены как бы поддерживая его непоколебимое решение кивал ему Ильич:
— Так точно! Ближе к народу!
Ещё спустя пару часов, висящий в раме на стене Ильич наблюдал, насколько Денис был близок к народу.
Он смотрел на твёрдое решение Дениса, которое глубоко в себя заглатывала путана.
Ильичу в одночасье стало неловко перед леди, ведь секса в СССР не было.
Кажется Ильичу сейчас открыли неизведанные дали, быть может, если бы Ильичу сказали раньше, что так можно было, страна бы не увидела полное собрание сочинений в 55 томах.
Ильич думал, в какой промежуток времени он свернул не туда.
Где-то в палитре своего флага перед народом краснел Геннадий Андреевич.
А информационный стенд гласил:
«Проститутку, которая обслуживала депутата Парфёнова в служебном кабинете Госдумы, вызвали на Президиум ЦК КПРФ, чтобы провести с ней коллективную беседу».