Однажды случилась на полуострове «чумная трагедия» без… самой болезни. Природные очаги чумы в Российской империи бывали и раньше, и из них начинала в иные годы расползаться зараза. Так случилось и в 1828 году. Всем портовым городам, а особенно тем, что служили военными базами, было строго-настрого приказано бдить. Малейшее подозрение на болезнь – принимать самые жесткие меры.
В Севастополе тоже занялись профилактикой: установили карантинное оцепление, специальные пункты пропуска для желающих въехать или выехать. Надо сказать, что в Крым в то время чума таки добралась, но ее очаги удалось подавить в зародыше. Но и тогда без жертв не обошлось. Например, от этой болезни умер крупный феодосийский купец-миллионер Эммануил Грамматиков. Что интересно, скончался он не в родном городе, а в Симферополе, куда прибыл по делам. Вряд ли купец отправился бы в дорогу, будучи больным, тем более что родные назвали смерть скоропостижной. Значит, заразился он все-таки в губернском центре.
К лету 1829 года в Севастополе вздорожало продовольствие – крестьяне все меньше везли продуктов в город. У них перед глазами было множество примеров: ехал себе человек на рынок, а оказался в карантинном бараке, потеряв в итоге время, товар, деньги. Кстати, кормили в изоляторах скудно, а заражались и умирали там многие. Такова была непомерная цена за несвоевременный чих, слезящиеся глаза или цыпки на ногах, показавшиеся дежурному на заставе подозрительными.
Нужно ли говорить, что нашлись и те, для которых чумной карантин стал просто манной небесной? Чиновники, отвечавшие за поставки продовольствия, военные, решавшие кого «не пущать», купцы, договаривающиеся об оптовых поставках, – они богатели на глазах. В марте 1830-го севастопольцам запретили покидать свои дома. Без малого два месяца люди вынуждены были жить на тех запасах, которые оставались в кладовках и подполах.
В мае карантин сняли, в оцеплении осталась только Корабельная слободка, бедняцкая окраина. Когда жители заволновались, руководство города распорядилось об очередной «профилактике»: оцепление слободки усилили двумя батальонами пехоты. 3 июня дополнительные караулы разместили на улицах и у губернаторского дома. И тут слободку «прорвало»: среди ее обитателей было немало отставных моряков, пехотинцы из оцепления стрелять в людей не решились. Толпа двинулась по Севастополю, громя квартиры чиновников и офицеров, требуя официального объявления об отсутствии чумы в городе. Губернатору, – точнее и. о. губернатора Турчанинову пришлось издать приказ о прекращении карантина.
Победа Корабельной слободки оказалась недолговременной, через несколько дней в город ввели войска, искали зачинщиков бунта, схватили около 6 тысяч человек. Семерых казнили, около тысячи севастопольцев отправили на каторгу, больше четырех тысяч – в ссылку.
Фрагмент статьи из Крымского познавательного журнала "Полуостров сокровищ", выпуск №34.