Когда мы с Димой только начали встречаться, он предупредил меня, что его мать обладает экстрасенсорными способностями. Он сказал, что от неё ничего не скрыть, она всё узнает благодаря своему «шестому чувству».
К тому времени нам было уже за тридцать, и я, наученная первым браком и опытом воспитания ребёнка, посчитала, что у его матери просто хорошо развита интуиция. Я сама могла легко понять своего сына и думала, что она тоже так умеет — знаменитая материнская магия.
Когда мы познакомились, я ещё больше убедилась в своей правоте. Я рассказала об этом Диме, но он лишь посмеялся. Он сказал, что я сама всё увижу.
Я очень сомневалась, но спустя полгода, когда мы поженились, я поняла, о чём он говорил. Ирина Петровна действительно обладала экстрасенсорными способностями. Иначе я не могу объяснить множество странных вещей, которые происходили в нашей семье за несколько лет брака.
Когда у нас заканчивался порошок, молоко или что-то ещё, именно в тот момент, когда это было особенно необходимо, появлялась Ирина Петровна с нужным подарком.
— Признавайся, это ты ей позвонил? — спрашивала я мужа после очередного такого визита.
— Нет, что ты. Клянусь тебе, я ей сегодня даже не звонил, — оправдывался он, показывая свой список вызовов.
Даже мне, закоренелому скептику, пришлось поверить в сверхъестественные способности Ирины Петровны, потому что подобное происходило даже тогда, когда мужа не было дома.
И ладно бы это касалось только нас с Димой. Она и моего сына периодически отчитывала за то, о чём я даже не догадывалась. И это тоже оказывалось правдой!
Всё усугубилось, когда я забеременела. Я была уже не так молода, как когда родила сына, поэтому Ирина Петровна использовала свои способности, чтобы контролировать меня.
Это пугало меня до жути. Она не оставляла меня в покое, постоянно названивала, говоря, что чувствует, как я не выполняю предписания врачей. Она не хотела даже слушать, что мне от них хуже. После родов она вроде успокоилась, и я смогла выдохнуть.
Однажды, когда моего старшего сына забрала моя мать, Дима предложил оставить малыша на её мать, а самим сходить погулять. Мы давно не были вдвоём, поэтому я с удовольствием согласилась.
Ирина Петровна не возражала посидеть с внуком, и мы отправились на импровизированное свидание. Всё прошло чудесно, но когда мы вернулись обратно, нас ожидал сюрприз.
Свекровь бодро делала генеральную уборку нашей квартиры. Нет, я не могу сказать, что у меня было кристально чисто. Дети отнимали львиную долю моего времени и сил, поэтому быть идеальной хозяйкой не получалось.
Муж не дал мне вмешаться. Он сам спросил, что происходит. Она невозмутимо ответила, что грудничок не может жить в таком бардаке. Они долго спорили, пока не перешли на повышенные тона.
— Да я лично вчера убирал! — закричал он. Я знала, что это не было правдой, он просто пытался успокоить мать.
— А камеры мне сказали, что здесь уже неделю никто не убирал! — ответила Ирина Петровна.
Повисла тишина. Мы пытались осознать, что вся экстрасенсорика этой женщины на самом деле объяснялась скрытыми камерами. Это было просто, ведь мы жили в квартире, доставшейся Диме по наследству. Ключи у свекрови были, поэтому она с удовольствием провернула это всё, чтобы не потерять контроль над единственным сыном.
После этого мы начали искать новую квартиру. Ирина Петровна пыталась извиняться, обещала убрать камеры, но Дима ей уже не верил. Мало ли, оставит её одну где-то, а мы и не узнаем?
Мы не прерывали с ней общение, но стали очень осторожны. Она не остаётся одна в нашей новой квартире, и ключей у неё тоже нет. Мало ли, что ей ещё взбредёт в голову?