Остросюжетный роман по реальной жизни женщины-майора.
Остальные главы в подборке.
После волшебного вечера с министром я возвратилась домой к инструктору–кинологу.
– Ты где была, дорогая? Я начала волноваться, ведь ты утверждала, что приедешь домой после работы.
– Простите, что ненамеренно заставила переживать! После кинологического центра мне преподнёс сюрприз министр. Мы ужинали с ним на крыше центральной гостиницы, – не скрывая счастливых эмоций, призналась я бывшей начальнице, хотя и помнила её неодобрительный настрой к моей связи с чиновником.
– Вот как! Он всё–таки добился твоего расположения к себе.
– Министр всегда его имел, но я прислушивалась к мнению других людей, которое глушило голос сердца.
– Надеюсь, милая, что твоё юное сердечко не подведёт тебя! Мою позицию ты знаешь: я не считаю, что чиновник тебе пара, но постараюсь не влезать с рекомендациями в твою жизнь.
– Ваши советы по–прежнему бесценны для меня, – обняла я заботливую женщину.
– А как майор тебя поздравил?
– Грубой хваткой! – показала я лёгкий синяк на запястье и расстроено поджала губы.
– Он злится. Правда, это не повод для грубости и насилия.
– В последнее время разные люди пытаются сделать из нас с супругом врагов, то полковник, приславший ему фотографии, то министр, сказавший, что муж скрывал от меня снятие виновности, то старший кинолог, убедивший меня, что майор рассказал кому–то о нашей размолвке. Я чувствую себя марионеткой в чужих руках.
– Ну, мотивы министра ясны – любовь к тебе и неприязнь к майору; мотивы полковника тоже – ненависть к вашей семье, а вот кинолог меня удивляет. Ему–то это зачем и какая ему разница, что происходит у тебя на личном?
– Не знаю, но всё началось с того, что он стал придираться к моему распорядку работы в центре кинологии. Затем этот мужчина решил травить меня заметками о личной жизни, будто подталкивая к выбору между майором и министром, а с недавних пор чуть ли не называет шлюхой в лицо.
– Помнишь ли ты, милая девочка, что я обещала арендовать в кинологическом центре пару собак для таможенных целей? Думаю, время пришло! Заодно с кинологом этим пообщаюсь и слегка на землю опущу.
– Правда? – обрадовалась я такой близкой сердцу клиентке.
– Конечно, да и Лесси твоя приболела. Нам новая ищейка лишней не будет!
– А что с ней? – мгновенно огорчилась я.
– Сосуды и старость. Она уже не юная собака, хотя по–прежнему является одной из лучших в нашем деле – острая чуйка и навыки поисковые! Не зря же я её у академии МВД выкупила в своё время.
– Бедняжечка! И что же с нею будет?
– Пока что лечим, да только лет молодых ей это не прибавит. Лесси уже тяжело подолгу стоять на ногах, а уж по границам шастать и речи быть не может. Придётся усыпить, если на поправку не пойдёт. Бюджет у нас не бесконечный, да и ищейка мучиться не будет.
Я опустила голову, почти заплакав, но бывшая начальница приобняла меня и обещала сделать всё возможное, чтобы мою любимицу продолжили лечить, пока есть шансы на выздоровление.
Сессия в академии была в самом разгаре, и я достойно справлялась с ней. Несмотря на сложный период в своей жизни, я на «отлично» подготовилась к экзаменам и заслуженно получала один высший балл за другим.
Работать в центре кинологии мне было нелегко. Старший кинолог не отставал с подколками и критикой в мой адрес, а муж почти не разговаривал со мной, тем самым создавая атмосферу тяжести и мрака. Коллеги посматривали косо и без конца шушукались у меня за спиной. С министром я виделась редко. Обычно это были встречи в ресторанах. Этот галантный кавалер неотступно держал своё слово и не навязывался мне, тем более, что из-за сессии я была ограничена в свободном времени.
– Как продвигается учёба в академии? – спросил он как–то в кафетерии, куда я подошла после очередного экзаменационного дня.
– Пока что все пятёрки! – гордая достижениями ответила я.
– Боже, какая ты юная и прелестная! – заметил он, прикрыв мою руку ладонью. – Мне кажется, я старый для тебя. Я даже старше твоего майора.
– А мы уже встречаемся, министр?
Смущенно опустил он глаза в свой кофе:
– А ты бы хотела?
– Я бы желала с мужем для начала развестись. Неприлично девушке с другим мужчиной встречаться, будучи замужней.
– И когда же это произойдёт?
– Пока не знаю, – задумчиво сказала я. – Надо с супругом всё обсудить. Сказать по правде, мне тяжело работать с ним в одном учреждении. Мы были вместе пару лет и мне невыносимы его взгляды и враждебное молчание. Я бы хотела найти другую подработку. Может, с инструктором–кинологом поговорю и возвращусь в таможню, я ведь очистилась от штампа заключённой.
– Тебе нельзя этого делать! Если ты хочешь стать начальницей кинологического центра, то надо как–то потерпеть майора. Тебе нужен стаж на своём рабочем месте и диплом об окончании академии. Тогда ни у кого не возникнет сомнений в том, что ты возглавила его не просто за красивые глаза.
Я ухмыльнулась в ответ, поняв, что желания всё–таки имеют свойство исполняться, и никогда не угадаешь, как это произойдёт.
– Ещё старший кинолог меня придирками донимает, – решила я воспользоваться случаем и высказать жалобу.
– Он недоволен тем, как ты работаешь?
– Нет, он решил, что может доставать меня вопросами о личном, критиковать внешний вид и даже обзывать непристойными словами.
Министр удивлённо поднял бровь.
– Да, он в какой–то момент начал ко всему цепляться, лезть в мою жизнь, делать намёки на то, что я с тобой в интимной связи, и ежедневно оскорблять меня за это.
– Выходит, что старший кинолог травит тебя на работе? Придётся вызвать его на серьёзную беседу. Такая обстановка в центре кинологии недопустима!
– Будет лучше, если с ним поговорит твой человек из министерства, поставленный на пост начальника. Иначе кинолог скажет, что ты мешаешь личное с работой, что лишний раз удостоверит слухи о том, что мы любовники.
– Принцесса, старший кинолог нарушает рабочую этику, здесь личное не при чём! Я всё улажу, не волнуйся за это.
– Хорошо, не стану, – заулыбалась я. – Ещё я хотела бы встретиться с твоим адвокатом, если предложение о нём по–прежнему в силе. Я получаю зарплату и небольшую стипендию. Возможно, я потяну оплату его услуг, – схитрила я, сделав наивные глаза.
– Сдай сессию, и я устрою вам встречу. О деньгах не волнуйся! Я был и раньше готов помочь тебе с судом, ну а сейчас тем более. Как я и думал, майор подвёл тебя с адвокатом, но я не подведу. Я очень хочу, чтобы ты восстановила справедливость и, если ты помнишь, я обещал решать твои проблемы.
– Спасибо! – улыбнулась я министру. – Но раз уж ты такой добрый, то у меня ещё одна просьба.
– Какая же?
– Собака, которую я тренировала в кинологическом отделении таможни, серьёзно приболела, и моя бывшая начальница ужасно огорчила меня, сказав, что Лесси могут усыпить, ведь денег из бюджета может не хватить на её лечение. Я бы хотела забрать ищейку в центр мужа и заботиться о ней сама.
– Но в центре кинологии бюджет не менее ограничен, – ухмыльнулся министр.
– Да, но моя ласка и забота помогут Лесси пойти на поправку.
– Я посмотрю, что можно сделать.
– За это тебе моя благодарность! – послала я ему воздушный поцелуй.
Уже через неделю, когда сессия в академии была успешно завершена, чиновник вызвал меня в министерство на свидание с адвокатом. Его юрист был вовсе не похож на майорского: он был молод, раскован и красноречив. Поцеловав мне руку при встрече, он пафосно сел за стол переговоров и вытащил папку с моим делом из своего кожаного портфеля.
Беседа мало чем отличалась от той, что я вела с адвокатом супруга, за исключением того, что этот представитель юриспруденции рьяно рвался в бой и утверждал, что ждать нельзя и моё дело должно быть рассмотрено вместе с делами других жертв взяточничества майора–юриста и судьи.
– А Вы уверены, что, если подадим в прокуратуру сейчас, то Вы сумеете выиграть дело? Ведь нет прямых доказательств тому, что передача денег от свекрови к майору–юристу, а от той к судье, была именно взяткой.
– Я всегда уверен в победе! Тут дело не в доказательствах, а в том, как эту информацию преподнести в зале суда. Посмотрите! – подвинул он мне бумаги. – Все денежные транзакции были совершены прямо перед Вашим первым разбирательством, результатом которого был вердикт о заключении в тюрьму, и это несмотря на презумпцию невиновности. Здесь и дураку понятно, что дело нечисто! В других, схожих делах, всё выглядит примерно так же. Шаблон на лицо!
– Да, с двумя отличиями: майор–юрист не вела моё дело в зале суда, а свекровь никак не участвовала в разбирательстве. Без признания кого–либо из этой шайки мошенников, наши действия и есть нарушение презумпции невиновности без шанса на победу. Я же думаю поступить иначе: надавить на самое слабое звено – на Пехотинца. Получив его признание, мы заполучим доказательства, и вот тогда уже соединить моё дело с делами другими жертв, не будет легкомысленным поступком.
– Именно это я и хотел предложить, но Вы не дослушали до конца! – задетый за самолюбие, взмахнул он редкой чёлкой. – Судя по протоколу, парень – наркоман, а зависимые люди слабы и пугливы. Мы с Вами встретимся с ним без адвоката и продемонстрируем желание сотрудничать. Я объясню, что его нынешнее положение достаточно серьёзное, и он получит максимальный срок за хранение и употребление наркотиков. Учитывая его прошлые правонарушения и текущее обвинение, шансы на снисхождение крайне малы, однако Вы готовы выступить с ходатайством о смягчении наказания, если он признается, что подбросил Вам наркотики по поручению майора–юриста.
– Мне нравится этот план, – довольно сказала я, скрыв от адвоката тот факт, что на кокаин Пехотинца навёл Бугай. «Кто поверит наркоману?», – необдуманно махнула я рукой на детали.
– Что касается суда над остальными участниками заговора, то мы подключим журналистов, которые понесут в массы Вашу историю, начиная с ненависти к Вам матери супруга и заканчивая романом Вашего мужа с майором–юристом. У обеих женщин имелся мотив подпортить Вам жизнь. Что же касается судьи, то там всё просто – жажда денег и отсутствие человечности. Да, она прикроется справкой об Альцгеймере а, может, заявит, что материальные средства были нужны ей для заболевшей дочери, но это не изменит того, что заплатить Вам компенсацию она будет обязана. Ну и конечно, будет лишена всех титулов и регалий.
– С чего Вы взяли, что у моего супруга были отношения с юристом?
– Слухи ходят, а правда не важна, важна – победа!
– Эти слухи выставят меня не в лучшем свете! А личность свекрови вообще не должна быть раскрыта публично! Единственный, кто обладает правом на эксклюзивный репортаж, – мой знакомый судебный репортёр, с которым я подписала контракт, ещё находясь в колонии.
– Но так не пойдёт! Если хотите выиграть суд, то сотрудничество с журналистами и раскрытие мотивов необходимо! Контракт с Вашим репортёром можно обыграть: пусть он получает доступ к эксклюзивным деталям, а общие будут доступны всем. Что касается личности вашей свекрови, то, что Вам мешает её раскрыть?
– Мой супруг. Я обещала ему не делать этого.
– Но ты разводишься с майором! – вступил в беседу министр.
– Это не значит, что я могу его предать и очернить известную фамилию. Он дышит своим делом, и опозорить его репутацию подразумевает – испортить ему жизнь.
– Послушай, слухи о его матери всё равно просочатся за двери зала суда, ведь это нонсенс, чтобы свекровь упекала в тюрьму свою невестку. Кроме того, я снял твоего мужа с должности начальника, и центр кинологии не потеряет клиентов, даже если репутация майора как–то пострадает.
– Помимо центра, есть и военная карьера, которую я не хочу ему ломать.
– По–моему, ты несколько преувеличиваешь силу сплетен.
– Но это не сплетни! Судье и прокурору будет известно, что заказчицей была свекровь. Я прошу лишь не нести это в массы. Не понимаю, как это может повлиять на ход разбирательства?
– Да очень просто! – нервозно задёргал ногой адвокат. – Суд и средства массовой информации всегда идут рука об руку. Если весть о свекрови и романе Вашего мужа с юристом попадёт в народ, суд поддержит негодование людей и более сговорчиво примет Вашу сторону. Всего один слух и победа в нашем кармане!
– Мы начнём с Пехотинца, а дальше видно будет! – переполненная сомнений, ответила я, на что он недовольно качнул головой и зажевал придуманную в голове жвачку.
Я опустила голову, в которой было много противоречивых мыслей. Солидный адвокат майора мне однозначно нравился больше, чем этот самовлюбленный молодой человек. Тот внушал доверие и ссылался на законные действия, а этот парень полагался на скандал, который должен был помочь в суде. Возможно, он был прав и, если бы не моё беспокойство о муже, публичная огласка могла бы нам помочь, но я не могла поступить так с супругом, который не раз выручал меня из беды, и с которым я работала в одном учреждении. Мы расстались, но я осталась преданной ему и я по–прежнему его боялась. Подставить саму себя под удар казалось мне бессмысленным и глупым.
Заметив мою неуверенность, министр попросил адвоката выйти из кабинета.
– Принцесса, тебе не нравится мой человек?
– Он очень молодой и слишком театральный.
– Я бы не посоветовал плохого адвоката. Его направленность – экономические преступления, а театральность – его стиль. Посмотри на всё это иначе! Его амбиции не позволяют проигрывать дела! Он сделает всё, чтобы ты выиграла суд.
– Он хочет сделать больше, чем надо!
В тот момент, лейтенант, я ясно осознала, что осталась одна, и что ответственность за каждое решение несла сама. Сказать, что мне не было страшно, значит соврать. Я привыкла к тому, что майор, опытный и взрослый, прокладывал мне путь и, несмотря на все свои капризы, я делала шаг по этому пути, не сильно волнуясь за последствия. Я знала, что супруг всё решит и исправит. Он был моей страховкой в случае провала; стеной, за которую можно было спрятаться. Теперь она рухнула, и я должна была ступать в неизвестность сама.
– Ты мне не доверяешь, дорогая? – обнял меня за плечи министр.
– Доверяю, просто адвокат майора предлагал всё сделать иначе.
– На то он и был майорский, чтобы блюсти его интересы, а не твои. Твоему мужу было важно, чтобы фамилия его семьи осталась чистой, и ради этого он был готов на всё. Твой проигрыш в суде для него ничего бы не значил по сравнению с сохранённой репутацией. Но это его мать засадила тебя в тюрьму, и их семья в ответе за те мучения, что ты перенесла. Вы расстались, и ты ему больше ничего не должна. Так ты хочешь выиграть дело и восстановить справедливость?
– Хочу! – подняла я голову, считая своим правом отомстить неприятелям. – Но, только не оглашая мотивов свекрови и майора–юриста. Пусть это останется в зале суда! Для начала пусть твой адвокат займётся Пехотинцем, вот я и посмотрю, насколько он хорош в своём деле!
– Договорились! – чиновник пригласил адвоката войти, и я подписала бумаги на возбуждение дела против своих неприятелей.
Придя домой, я завернулась в плед с головой и, как когда–то в армии, спряталась в нём от невзгод в своей жизни.
«Что с тобой, девочка?», – коснулась моей спины бывшая начальница.
Я рассказала ей обо всём, что тревожило сердце: о встрече с адвокатом, о его предложениях, о Пехотинце, огласке, моих сомнениях, министре.
– Не стоит тебе всё это затевать с адвокатом, в котором сомневаешься. Душа всегда знает ответ! Если она твердит тебе «нет», то не следует сопротивляться.
– Но мне пришлось согласиться на него, ибо другого у меня больше нет.
– Ты уже выиграла дело, доказав, что была нарушена презумпция невиновности. Ты на свободе и очищена от клейма заключённой! Ты ничего не потеряешь, не обратившись в суд, кроме собственной навязчивой идеи отомстить. Этот юный адвокат неуправляем, амбициозен и тщеславен, исходя из твоих же слов. Он пойдёт на всё, чтобы выиграть суд и сделать из этого шоу! И если будет надо, договорится с журналистами за твоей спиной! Что ты тогда будешь делать?
– Я надеюсь победить без репортёров. Для начала мы попробуем пойти на сделку с Пехотинцем.
– Ты совершаешь ошибку, из–за которой рискуешь потерять поддержку майора.
– Я не предам его, хотя это его мамаша упекла меня в колонию, где он меня бросил.
– Он же тебя и вытащил оттуда, когда узнал про бесчинства начальника тюрьмы.
– Муж сделал это, потому что я потеряла ребенка.
– Я не уверена, что это так, но дело твоё во что верить! Только прошу тебя съехать с моей квартиры до понедельника. Я не хочу оказаться в эпицентре конфликтов и злобы, вызванной оплошностями этого адвоката. Мы договаривались о том, что ты не будешь мстить, живя в моём доме, поэтому не обижайся на меня!
– Но мне некуда идти до получки!
– Прости, моя хорошая, но ты сделала выбор, и это не просьба, а приказ, который ты должна исполнить.
***
Цикл книг "Начальница-майор":
Остальные главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 2)" (третья книга из цикла)
Все главы "Приказано исполнить (ЧАСТЬ 1)" (вторая книга из цикла)
Все главы - "Личный секретарь" (первая книга из цикла)
Спасибо за внимание к роману!
Галеб (страничка ВКонтакте и интервью с автором)