— Дед Пантелей, что это?! — со страхом и недоумением воскликнул Сергунька, услышав непонятные пронзительные звуки, раздававшиеся с противоположной стороны болота.
Дед Пантелей, крякнув с досады, помрачнел, переломил ружьё и извлёк патроны из стволов.
— Не будет сегодня утка летать, Сергунька! Пошли домой!
— Так что это было, дед? — спросил Сергунька, когда они спустились с бугра возвышающегося над болотом и зашагали по узкой тропинке, проторённой сквозь высокую жгучую крапиву.
— Под ноги смотри! В крапиву, как в прошлый раз свалишься, меня бабка живьём съест! — прикрикнул дед Пантелей, но на интересующую внука тему распространяться не стал.
Внука он любил, но по характеру был суров и не разговорчив. Возможно, причиной тому была прожитая им жизнь, за которую ему пришлось хлебнуть лиха. Того, что он успел пережить и повидать, хватило бы и на несколько жизней. Голод тридцатых годов, во время которого он потерял двух братьев и сестру, затем война. Её он прошёл в разведке, от начала и до конца. Множество боевых товарищей потерял, кого схоронил, а кого и по-человечески земле предать не довелось. А сам ничего, несколько лёгких ранений, с которыми даже в госпиталь не пришлось обращаться…
Демобилизовался в 1946 году, возвращался на родину. И дёрнул же его чёрт зайти выпить в одно из привокзальных заведений. Поссорился с военным патрулём и съездил молоденькому лейтенанту по морде. На суде свою вину признал, да и глупо было отрицать. С учётом боевых заслуг отделался тремя годами лагерей в северных широтах из которых отсидел полтора и был отпущен по УДО за примерное поведение, а потом, здесь, на северном Урале, и осел. Возвращаться ему, собственно говоря, было некуда. Родителей не осталось. На месте их дома была лишь воронка от артиллерийского снаряда. Случилось это в самый страшный, первый год войны.
Здесь в глуши, среди древних гор и лесов, он познакомился со своей женой Галиной. Она работала фельдшером, он устроился разнорабочим в геологическую партию и начались для Пантелея первые мирные трудовые будни. Однако война, словно вцепилась в него мёртвой хваткой и в один, ничем не примечательный день вернулась к нему.
Спустя год после освобождения, на пороге его дома появился участковый, а с ним ещё один человек в штатском.
— Здорово, Пантелей! — по-свойски обратился к нему участковый. С Егором, участковым капитаном Зверевым, Пантелей был на короткой ноге, поскольку тот тоже был бывший фронтовик.
— Здорово, Егор! Случилось чего?
— Случилось! Переговорить надо! Галина дома?
— Нет, на работе…
— Ну и хорошо, разговор не для чужих ушей.
Участковый, его спутник и Пантелей прошли в дом и расположились за кухонным столом.
— Может чаю? — предложил Пантелей.
— Нет, не нужно, время дорого! — впервые вступил в разговор человек пришедший вместе с участковым. Голос его отчего-то показался знакомым Пантелею и он начал пристально разглядывать незнакомца.
— Не узнаёшь, старшина? — словно угадав мысли хозяина дома, поинтересовался тот.
— Голос знакомый, но вот где встречались не припомню, — честно признался Пантелей.
— Весной сорок четвёртого, ты со своими ребятами меня за линию фронта провожал…
И Пантелей вспомнил этого странного мужика. Однажды ночью, когда группа Пантелея должна была уходить в разведку, задание неожиданно отменили и велели ждать. Вскоре появился командир батальона, а с ним человек в немецкой полевой форме. Лицо его скрывал капюшон, под которым при слабом свете звёзд невозможно было рассмотреть черты лица.
— Доведёте нашего гостя до той немецкой базы, которую ты видел на прошлом задании, потом сразу назад. Пока идёте в ту сторону, он ваш командир. Приказ, ясен? — уточнил комбат.
— Так точно, ясен! — бодро ответил Пантелей, поскольку подобные дела были для него не в новинку, и спросил гостя:
— Разрешите узнать, как к вам обращаться на время перехода?
— Так и обращайтесь — командир! — ответил незнакомец, глубоким, хорошо поставленным голосом, в котором не было ни намёка на акцент, говорящий о принадлежности человека к какому-либо региону огромной страны. Этот голос Пантелей и запомнил.
Линию фронта тогда прошли незамеченными и до немецкой базы добрались без приключений. Незнакомец, почти всё это время молчал, да и лишние разговоры на территории врага были совершенно ни к чему. Лишь когда Пантелей остановил отряд и доложил, что они добрались до места, человек в плаще отдал приказ:
— Когда я скроюсь из вида, изобразите нападение на объект и сразу уходите!
Не дожидаясь ответа, он зашагал в направлении базы. Пантелей приказ выполнил и за разведчиками тут же началась самая настоящая охота. Обратно к своим из семерых бойцов вернулись только трое.
*****
— Не зря? — спросил Пантелей.
— Что не зря? — не понял человек в штатском, сидевший за столом на кухне.
— Не зря сходили тогда, а я четверых своих ребят положил? — уточнил Пантелей.
— Очень не зря, поверь! К сожалению, большего тебе рассказать не могу, не имею права, — ответил гость и, протянув руку, представился:
— Виктор!
Пантелей протянутую руку пожал.
— Так вот, — сразу перешёл к делу гость, — Примерно в трёхстах километрах отсюда исчезла группа, в задачу которой входило исследование местности, для подтверждения результатов аэрофотосъёмки. Для выяснения причин исчезновения и спасения людей организуется группа в которую, тебе Пантелей, я и предлагаю войти…
— Сразу вопрос, почему не послать действующих военных? — перебил гостя Пантелей и тут же, озарённый догадкой, сам себе ответил:
— Уже посылали, верно?
— Верно! Целая рота бойцов НКВД пропала бесследно! — досадливо поморщился Виктор, — Поэтому в срочном порядке и собираем людей с богатым боевым опытом, вроде тебя.
— Ясно! А что там такого было, на этой вашей аэрофотосъёмке?
— Всё расскажут и покажут в базовом лагере, а здесь об этом распространяться не могу. Скажу только, что это…эта… в общем, то, что обнаружили, может представлять угрозу для жизни людей, в том числе и здесь, в твоей деревне.
— О-о, как! — протянул Пантелей и замолчал, задумавшись. Не помочь людям, находящимся в беде, было для него величайшим грехом и он бы не колебался ни секунды, если бы не то обстоятельство, что к моменту разговора он был человеком семейным.
— Твою Галину, — угадывая направление мыслей Пантелея, продолжил говорить Виктор, — завтра отправят на курсы повышения квалификации, в Москву. Она, конечно, ещё сама об этом не знает. В общем, за неё не переживай. Что до тебя, о твоей судимости забудут все и навсегда, и вот он, — Виктор указал на сидевшего за столом на участкового, — будет заходить к тебе исключительно с целью выпить и поболтать, про всякий надзор можешь забыть.
При упоминании о выпивке Егор досадливо крякнул и покраснел.
— Ну, и напоследок, — продолжил Виктор, — за свою работу не волнуйся. Там вопросов задавать не будут: место и зарплату за тобой сохранят.
— Я согласен, — ответил Пантелей.
— Отлично! Завтра утром проводишь Галину, а к вечеру за тобой придёт машина. Встретимся в базовом лагере…
*****
В полуторку, что везла Пантелея, по пути подсели ещё двое: субтильный мужичок-манси и кряжистый, с пудовыми кулаками парень.
— Василий, снайпер, — отрекомендовался манси.
— Савва, пулемётчик, — представился парень.
За разговорами выяснилась интересная подробность — оба попутчика прошли, как и Пантелей, всю войну. Василий не получил за все годы ни царапины, что в общем то не слишком удивительно для снайпера — их либо убивают коллеги по ремеслу, либо они успевают вычислить и достать своих коллег первыми. Что же касается Саввы, то его судьба забрасывала в такие места, из которых в живых возвращался исключительно он один, с небольшими порезами от осколков на теле и любимым пулемётом на плече.
В базовом лагере собралось тридцать человек, которых, как только появились прибывший последним со своими попутчиками Пантелей, тут же разделили на три группы и приступили к боевому слаживанию. Вся эта кутерьма, с бесконечными тренировками длилась три дня, с утра до ночи, а на четвёртый день, сразу после завтрака, последовал общий сбор. В большой палатке, был установлен проектор и огромный белый экран. Появился Виктор и как только стих гул голосов, начал рассказывать:
— То, что вы видите на этом кадре, есть результат аэрофотосъёмки квадрата, находящегося северо-восточнее нас на восемьдесят километров, — начал инструктаж Виктор, — На изображении отчётливо видно, что на большой площади повален лес и, как считают наши учёные, это произошло в результате падения метеорита, не позднее, чем полгода назад. Как вам всем уже известно, отправленная сюда исследовательская группа не вышла в установленное время на связь, после чего был отправлен поисковый отряд, который также не вернулся. Была предпринята попытка обнаружить людей с воздуха, которая ни к чему не привела и была вновь выполнена аэрофотосъёмка…
— Пожалуйста, следующий кадр, — обратился к кому-то Виктор
— То, что вы видите здесь, тот же самый квадрат, снятый не далее чем неделю назад.
Люди, собравшиеся в палатке, возбуждённо загудели — лес, поваленный на огромной площади в прошлом кадре, поднялся и рос как ни в чём ни бывало.
— Таким образом, — продолжил Виктор, — что бы в этом квадрате ни находилось, как считают наши учёные, оно пытается скрыть своё присутствие. А поскольку две группы людей исчезли бесследно, это нечто считается враждебным нам. Наша задача состоит в том, чтобы выяснить с чем мы имеем дело — природным феноменом или разумным врагом. Также в нашу задачу входит спасение людей, если таковые обнаружатся. При обнаружении враждебных, гм, сил, в конфликт приказано по возможности не вступать. Выступаем завтра утром, сегодня день отдыха. Вопросы есть?
В наступившей тишине, неожиданно встал снайпер Василий и попросил:
— А увеличить изображение можно? Правый нижний угол…
Человек, сидевший за проектором, что-то сделал, изображение сместилось и слегка приблизилось.
— Там что-то есть! — уверенно заявил Василий.
— Ничего не вижу! — признался Виктор.
— И всё же там что-то есть!
— Хорошо, я принял к сведению. Ещё вопросы будут?
Вопросы больше никто задавать не стал и народ потянулся на выход из палатки.
*****
Выдвигались теми же тремя группами, что и тренировались. К группе Пантелея, где были Савва и Василий, присоединился Виктор. Их группа шла последней. Путь к нужному квадрату был только один и пролегал он по узкой полосе суши, зажатой между горным хребтом и болотами.
На привале Пантелей подошёл к Василию, сидевшему словно истукан на поваленном дереве и даже не пошевелившемуся, когда Пантелей встал рядом.
— Вася, ты здесь, вообще?
Веки Василия дрогнули, взгляд стал осмысленным.
— Здесь я, лес слушаю.
— И что он тебе говорит, этот лес? — усмехнулся Пантелей.
— Он молчит, страшно ему.
— Лесу страшно? Чего ему бояться?
— Откуда мне знать? Может быть того, что в палатке нам показывали?
— Да что ты там разглядел то? Сплошные деревья и только…
— Тебе не понять, а я всю войну так прошёл. Просто смотрю и вижу место нехорошее, значит там опасность, значит там враг. Никогда меня чутьё не подводило.
— Ладно, — согласился Пантелей, — Если чего такое здесь учуешь, дай знать.
— Само собой! — ответил манси и вновь превратился в истукана.
К вечеру преодолели более двух третей пути. Виктор связался по рации с ушедшими вперёд группами и приказал остановиться на ночлег. Пантелей определил порядок дежурства и, устроив себе лежанку, лёг отдыхать. Спал чутко, привык на войне. Когда прозвучал выстрел, он тут же вскочил и подхватив новейший карабин Симонова, стал по дуге обходить стрелявшего. На ходу отметил, что все бойцы на своих местах, оружие наизготовку, никакой паники. Стрелял Василий. Убедившись, что опасности нет, Пантелей обозначил себя и направился к манси.
— Что случилось, Вася, зачем стрелял?
— Наблюдали за нами, во-он оттуда! — Василий махнул рукой в ту сторону куда лежал их путь, — Метров восемьсот, примерно.
Пантелей попытался разглядеть хоть что-то в том месте, куда указывал манси, однако в ночном сумраке кроме неясных теней ничего видно не было.
— Да что ты там разглядеть то сумел?
— Ты, Пантелей, просил предупредить обо опасности, я предупредил. А сейчас там нет ничего, ушло оно.
— Оно? В смысле он?
— Нет, оно, точно!
— Хорошо, как скажешь, оно так оно. Продолжай нести службу, скоро я тебя сменю.
Пантелей, заступив через час на пост, где находился манси, до самого утра всматривался в указанное им место, однако так ничего и не увидел.
Едва забрезжил рассвет, все три группы, предварительно связавшись по рации, тронулись в путь. Их целью было достигнуть к полудню границы квадрата. Затем, передовая группа уходила влево, вторая вправо, а замыкающая группа Пантелея должна была следовать прямо. Встретиться все три группы должны были вечером в центре исследуемого квадрата.
Лес на границе квадрата встретил группу гробовой тишиной и какими-то более яркими, сочными красками.
— Пришли! — выдохнул Виктор, с каким-то облегчением и, как показалось Пантелею, даже с радостью.
— Теперь смотрим в оба, двигаемся очень осторожно, друг друга из виду не теряем! — отдал приказ Виктор.
Впрочем, для опытных бойцов он был излишним. На подсознательном уровне ощутив, как что-то неуловимо изменилось в окружающем их пространстве, все были и так на чеку. Едва группа успела начать двигаться внутрь квадрата, как слева, послышались непонятные пронзительные звуки, слегка напоминающие крик чаек, а затем раздались выстрелы. Заговорила, заикаясь из-за помех, рация:
— Нас атакуют, много… это… люди, подкрепление… подкрепление…
И тут же всё стихло: и рация, и выстрелы.
— Пантелей, бери с собой двух человек, выясни, что там произошло. Встречаемся в намеченной точке, — приказал Виктор.
Пантелей, хоть и не считал правильным разделяться, но приказы, как известно, не обсуждаются. Поэтому забрав с собой Василия с Саввой, устремился в ту сторону, откуда звучали выстрелы. Однако, едва они успели пробежать чуть более километра, Василий остановился.
— Пантелей, ты просил предупреждать, оно теперь позади нас! — выдохнул манси.
— Возвращаемся, немедленно! — отреагировал Пантелей.
И тут же, позади, там где осталась основная часть группы, зазвучали уже знакомые пронзительные, пробирающие до костей крики и раздались выстрелы. Парни неслись как ветер и, добежав до того места где пару минут назад звучали выстрелы, распластались на земле. Никаких признаков боя, кроме поблёскивающих в траве гильз! Ни тел, ни следов их волочения, ни брошенного оружия.
— Василий, чуешь что-нибудь? — спросил Пантелей.
— Нет, ничего, ушло оно!
— Тогда встаём и ищем следы. Кто бы здесь ни был, хоть что-то да должен после себя оставить!
Троица встала и разбрелась вокруг того места, где заканчивались человеческие следы. Несколько минут поисков ничего не дали и Пантелей уже начал было отчаиваться, когда их позвал Савва:
— Идите сюда, смотрите, какая интересная штуковина!
Пулемётчик стоял и указывал на клочок белой пены, непонятно откуда взявшийся на стволе поваленной берёзы.
— И что тут интересного? — недоумённо спросил Пантелей.
— Под ней что-то есть!
— Ничего не вижу!
— Ах, ты ж ё-о! — вырвалось почти одновременно у всей троицы, когда из-под пены появился и начал быстро распускаться зелёный берёзовый листочек.
— Вы когда-нибудь такое видели? — обратился ко всем одновременно Пантелей.
Не-а, точно! — отреагировал Савва.
— Я тоже! — подтвердил Василий.
— Значит это и есть наш след! Идём и ищем такую же пену!
— Так то оно так, Пантелей, вот только что мы будем делать, когда найдём того, кто этот след оставил? Нас ведь трое всего осталось! — засомневался Савва.
И словно в подтверждение его сомнений, зазвучали выстрелы с той стороны, куда уходила вторая группа. Всего через минуту стрельба стихла.
— Что делать, говоришь? Да то же, что и на войне делали! Выживать и побеждать! Раньше ведь у нас это получалось?
— Это верно! Я на войне всегда словно знал, когда пора менять позицию. Только перетащу свой «Дегтярь», а в то место, где лежал, сразу очередь или снаряд прилетает.
— Вот видишь! — приободрился Пантелей, — Ты знаешь, когда позицию менять, Василий опасность чует, а я в самый отчаянный момент, всегда точно знал, что нужно делать! Так что повоюем ещё! Давайте, двигаем!
След из клочков пены, хоть и не сразу, но получалось находить. Везде, где обнаруживалась эта странная субстанция, проступала свежая растительность. Впрочем, удивляться бойцам было некогда, след вёл в том направлении, что Василий указал ещё в палатке на кадре аэрофотосъёмки. И чем дальше продвигалась группа, тем гуще, зеленее и труднопроходимее становился лес, а ещё всё более звенящей становилась тишина вокруг. Она была такой, что слышалось собственной дыхание, хрипы в лёгких, похрустывание суставов.
— Там! — прошептал, остановившись, Василий, — Не больше полкилометра от нас! Я схожу один, разведаю, а вы сидите здесь тихо.
— Давай! — согласился Пантелей. Тот факт, что манси умеет совершенно бесшумно двигаться по лесу он уже успел оценить. Сам Пантелей мало ему в этом уступал, но всё же уступал, а вот Савва ломился сквозь чащу словно лось — треск и шум поднимал адский.
Вернулся манси примерно через полчаса, когда Пантелей уже начал терять терпение. Вид у него был потрясённый.
— Ну, что там? — поторопил Пантелей.
— Там два… — Василий замялся, видимо подыскивая нужные слова.
— Два оно? — не удержался Пантелей.
— Что-то вроде… Похоже на комаров, только огромные, почти как деревья высотой! Хобот длинный, считай, до земли свисает. Спина и верхняя часть морды, как будто в панцире, вроде того, что у жуков бывает. Брюхо ничем не прикрыто. Я сначала и не увидел их, чувствую, а не вижу ничего. Только когда одно из деревьев вдруг поднялось и снова опустилось, я сообразил, что это ни дерево никакое, а нога!
— Хрена се! — выразил своё мнение Савва.
— Одно из них побольше, я думаю, что оно главное! — продолжил Василий.
— Что-то я про гигантских комаров, никогда в жизни не слышал! Откуда им тут взяться? — усомнился Савва.
— Я и не сказал что это комары, я лишь сказал, что они похожи на комаров. А вот откуда они взялись… Ну, предки мои учили, что раз в тысячелетие на Землю с небес спускаются древние боги. Может это они и есть?
— Бога нет, Василий! Хотя бы по той причине, что случилась такая страшная война. Если бы бог или боги существовали, они бы никогда этого не допустили! — убеждённо ответил Пантелей и продолжил:
— А раз так, то со всем остальным мы можем справиться, надо только придумать как это сделать!
— Ты командир, тебе виднее! — согласился манси.
Пантелей встал на ноги и начал осматриваться. Чуть правее того места, где они расположились, возвышался скальный уступ и простирался как раз в ту сторону, где находился враг. Прикинув в уме различные варианты, он вновь присел.
— Предлагаю так: мы с Василием забираемся вон на те скалы и подбираемся к этим комарам. Ты, Савва, как только услышишь первый выстрел, выдвигаешься по земле и вступаешь в бой. Дальше действуем по обстоятельствам.
— Так себе план, командир, — засомневался Савва.
— Ну, так предложи другой!
— Может их, того, взорвать попробовать? Гранаты у нас с собой есть…
— Что толку от наших лимонок, если у них ноги размером с дерево?
— У меня с собой три противотанковых есть, — невозмутимо ответил Савва.
— Ты где их взял то? — удивился Пантелей.
— На складе, там же где и РПД (Ручной Пулемёт Дягтерёва). Мне тамошний старшина тоже лимонки предлагал, а я попросил чего-нибудь посерьёзней, ну, он и выдал.
— Ай, молодец! — обрадовался Пантелей, — Одна только проблема есть — как доставить гранату к брюху этих гадов? Оно ведь у них не защищено, так, Василий?
— Так, однако! — впервые за всё время их общения, манси заговорил с характерными для его народа интонациями. Если волнение и было тому причиной, то на лице Василия светилась только решимость.
— Эта штука, — Савва любовно погладил РПД, — при должном умении может дерево в несколько секунд срезать. Вы отвлекаете этих гадов, я подрезаю одному из них ногу, а дальше, как ты говоришь, командир, действуем по обстоятельствам.
— Ладно, тогда каждый берёт по противотанковой, кто окажется ближе к брюху, тот и кидает. В остальном план без изменений: мы с Василием отвлекаем, затем ты, Савва, вступаешь в бой. Всё, Вася, двинули!
С трудом пробравшись по вершине каменной гряды к нужному месту и разглядев врага, Пантелей поначалу даже обомлел. Ничего более чудовищного в своей жизни он не видел! Две огромные твари, покрытые бронёй сверху, стоящие на гигантских ногах, каждая из которых была ещё и усыпана чем-то вроде острых изогнутых шипов. Впрочем, как показалось Пантелею, уязвимое место у тварей всё же было — на морде, из-под нависающей словно каска брони, выглядывали глаза, ну, или то, что можно было принять за них.
— Вася, стреляем одновременно, на счёт три. Целимся в глаз той твари, что побольше размером, — прошептал Пантелей.
Манси согласно кивнул и прильнул к окуляру винтовки.
— Раз, два, три…
Два выстрела слились в один, тварь дрогнула и зашлась пронзительным криком, однако с места не двинулась. Зато та, что поменьше, мгновенно развернулась и в то место, где только что лежали Василий с Пантелеем, сорвавшись с ног твари, полетели те самые изогнутые шипы. Разбив камни и взрыв землю, они словно бумеранги, вернулись и вновь оказались на ногах чудовища.
Пантелей выглянул из нового укрытия, в которое благоразумно откатился после первого выстрела, намереваясь вновь выстрелить в глаз атакующему монстру. Однако тот был совсем не глуп и стоял наклонив голову так, что броня надёжно прикрывала незащищённые места. Подумав и оценив ситуацию, Пантелей, забросил одновременно две лимонки к ближайшей ноге монстра и тут же перекатился на новое место. Взрыв, если и не причинил существенного вреда твари, то во всяком случае ей не понравился. Послышались пронзительные крики, от которых чуть не полопались барабанные перепонки в ушах.
Прозвучали два выстрела подряд. Это Василий, пользуясь тем, что тварь отвлеклась на взрыв, влепил ей в глаз две пули. А затем загрохотал пулемёт и через несколько секунд смолк. Пантелей приготовил противотанковую гранату и выглянул из укрытия. Тварь, словно в замедленной съёмке, круша находящиеся рядом деревья заваливалась на бок. Василий, пользуясь тем, что находился в более удобной позиции бросил гранату. Раздался взрыв, туша монстра вздрогнула и обмякла, истекая уже знакомой белой пеной. Заворожённый зрелищем, Пантелей не сразу спрятался в укрытие. Раздался крик Саввы, он пытался о чём-то предупредить, но в этот момент что-то огромное протянулось к Пантелею и мир для него сначала померк, а затем он понял, что находится в утробе второй твари. Мерзкая слизь проникала в уши, нос, рот. Пантелей, осознав, что до сих пор сжимает в руках гранату, выдернул чеку и разжал пальцы…
Кто-то тряс его и одновременно счищал с лица мерзкую слизь. Пантелей закашлялся и его тут же вывернуло.
— Будет жить, однако! — прозвучал рядом знакомый голос Василия.
С трудом разлепив веки, он обнаружил себя сидящим в луже белой слизи, рядом, с ног до головы перепачканный в этой же субстанции сидел Василий.
— Ну, и дела! Меня же разорвать на части должно было! — прокомментировал произошедшее Пантелей.
— Может и разорвало, только ты сросся обратно! Посмотри вокруг! — ответил Василий.
Повсюду, насколько хватало глаз, пробивалась из-под земли и устремлялась ввысь трава, на и без того зелёных деревьях набухали и раскрывались новые почки.
— Эй, идите сюда! Смотрите кого я нашёл! — послышался голос Саввы.
Пантелей, не без помощи Василия поднялся и они вместе отправились на зов. Невдалеке, с ног до головы покрытый белой слизью, которая уже начала превращаться в пену, лежал Виктор.
— Жив? — спросил Пантелей.
— Жив! Скоро очухаться должен! — ответил Савва, который был испачкан в слизи не менее остальных.
— Это из твари столько белой дряни выплеснулось? — решил уточнить Пантелей.
— Сейчас уже почти всё впиталось, а сразу после того как второе чудище взорвалось, я чуть не утонул. Это Василию повезло, он на скале сидел, его просто забрызгало! — подтвердил Савва и, обратив внимание на Виктора, сообщил:
— О! Кажется, оклемался!
*****
В ночном лесу, у костра сидели и беседовали четверо. Это были все кто сумел уцелеть из тех тридцати человек отправившихся в спасательную экспедицию.
— Ну, мы свою историю рассказали, теперь твоя очередь, Виктор, — передал эстафету в разговоре Пантелей.
— Что ж, едва вы ушли, как на нас напали, мы даже сделать толком ничего не успели! С того, что мы приняли за стволы деревьев, сорвались и полетели огромные шипы, которые просто разрывали ребят в клочья! Затем, я увидел что-то вроде огромного хобота, который опустился с неба и начал всасывать останки вместе со снаряжением и одеждой, а меня он просто скрутил и потащил куда-то.
— Интересно, это чем же ты такой особенный, что тебя не убили? — перебил Пантелей.
— Может знаю много? Хотели изучить нас! Я ведь за свою жизнь столько всего повидать успел! Особенно за время войны. Отдел НКВД, в котором я служу, занимается наукой. Вот ты Пантелей, слыхал что-нибудь о летающих тарелках? — разоткровенничался Виктор.
— Понятия не имею что это за хрень!
— А я и слышал и даже действующий образец у фашистов видел! Это летательный аппарат такой, по форме напоминающий перевёрнутую тарелку. Насколько я понял, это технологии древней цивилизации, что существовала на Земле задолго до нас. У фрицев, конечно, она летала невысоко и хреново, но кто знает, чего они смогли бы достичь лет эдак через сто?
— Да уж, удивительные дела! — оценил сказанное Савва.
— Так что дальше то было? — поинтересовался Пантелей.
— Да, собственно ничего и не было. Так, мерещилось всякое, пока не очухался. Например, показалось, что планету полную этих монстров вижу. Гуляют они себе там стадами, жрут зелень всякую, а как та заканчиваться начинает, поливают её содержимым своего желудка и она вновь отрастает. Наши учёные мужи такое взаимодействие в природе симбиозом называют. А потом, мне привиделось как будто взорвалась их планета и разлетелась мелкими камушками по всему космосу. Возможно, один такой к нам и приземлился в конце зимы, а затем, как весна наступила, эти твари ожили и начали делать своё дело — зелень выращивать.
— Хм, это что получается? Мы их зря убили? Ходили бы они себе тут, травку, да деревья кушали… — вступил в разговор Василий.
— Не уверен, что только травку, — пожал плечами Виктор, — Как по мне, им без разницы что жрать!
— Ладно, давайте отдыхать, что ли? Завтра в обратный путь, — сменил тему Виктор.
— Э-э, подожди-ка! А почему ты именно нас троих, на помощь другой группе отправил? — неожиданно спросил Пантелей.
— Ишь ты! Догадался! — усмехнулся Виктор, — Вы у меня были, что называется, резерв на самый крайний случай!
— Это из-за войны, да?
— Само собой! Вы прошли всю войну без единого ранения! Вы, ребята, в своём роде уникумы! Впрочем, я такой же! Где только не побывал и ничего, ни царапины!
— Теперь всё ясно! — подвёл итог разговору Пантелей, — Давайте спать! Савва, ты первым дежуришь…
*****
Сергунька, надышавшись свежим воздухом, едва пришёл в дом, сразу завалился спать, а Пантелей, порывшись в шкафу, достал початую бутылку водки и уселся за стол.
— Галя, принеси чего закусить! — шёпотом попросил он жену.
— Что-то случилось, Пантелей? — так же шёпотом, чтобы не разбудить внука, спросила Галина.
— Крикуна сегодня слышал!
— Да ты что?! Виктор?! — догадалась Галина.
— Он! Мы ведь вдвоём с ним из четверых на белом свете оставались. Видать, не стало его! Каждый раз, как слышу крик этой твари, кто-то умирает. Сначала Савва, потом Вася, а сейчас вот Виктор. На похороны мне надо собираться, жена.
— Так может почудилось тебе, Пантелей?
— Нет, Галя, не почудилось! Сергунька, вон, тоже слышал. Видать передалось ему через мою кровь, что-то…