Во время Первой мировой войны, производство кордита, - основного бездымного пороха британской армии, зависело, от ацетона, а вернее, от его масштабов производства. Кордит, представлял собой смесь нитроглицерина и нитроцеллюлозы. Эти взрывоопасные компоненты необходимо было связать воедино, именно здесь был незаменим ацетон. Он действовал как растворитель, желатинизируя нитроцеллюлозу и позволяя равномерно смешать её с нитроглицерином, после чего испарялся, оставляя твердый, шнуровидный кордит. Без ацетона производство кордита было бы невозможно. Это означало бы не только снижение эффективности артиллерийского огня, но и необходимость перехода на другие, менее подходящие, типы пороха. Когда в разгаре военных действий Британия столкнулась с нехваткой ацетона, под угрозой оказались боеспособность артиллерии и исход войны.
Уинстон Черчилль, занимавший в то время пост Первого лорда Адмиралтейства, одним из первых осознал критичность ситуации. Он понимал, что нехватка кордита может парализовать британский флот и подорвать военные усилия страны. Решением проблемы стало открытие Хаима Вейцмана.
Хаим Вейцман, родившийся в Российской империи в 1874 году, был талантливым биохимиком, чьи научные интересы были настолько же широки, насколько и его политические убеждения. Будучи убежденным сионистом, Вейцман мечтал о создании еврейского государства и активно работал над достижением этой цели. В то же время он был преданным учёным, и его исследования в области брожения привели к неожиданному открытию.
Работая над методами получения синтетического каучука, Вейцман искал эффективный способ превращения крахмала в изоамиловый спирт. В ходе этих экспериментов он обнаружил бактерию, которая вела себя не совсем так, как он ожидал. Вместо изоамилового спирта она производила смесь ацетона, бутанола и этанола. Эта бактерия, Clostridium acetobutylicum, получила название B-Y (или «организм Вейцмана»). Процесс, который она осуществляла, был анаэробным брожением, то есть происходил без доступа кислорода. Вейцман обнаружил, что, смешивая B-Y с измельченным зерном (например, кукурузой), можно получить значительное количество ацетона, который затем можно было отделить от других продуктов брожения путём дистилляции. Это открытие, сделанное в мирное время, оказалось неоценимым в условиях войны.
Осознавая критическую важность ацетона для военных действий, Уинстон Черчилль лично встретился с Вейцманом. Черчилль с ходу задал ему вопрос: «Итак, доктор Вейцман, нам нужно тридцать тысяч тонн ацетона. Сможете ли вы его произвести?». Эта задача казалась невыполнимой, учитывая лабораторные масштабы исследований Вейцмана. Однако, получив от Черчилля и Адмиралтейства «карт-бланш», он приступил к работе. Первым шагом стало масштабирование процесса брожения. Для этого Вейцман использовал завод Nicholson в лондонском районе Боу, производивший джин. Здесь, в промышленных условиях, он отрабатывал технологию получения ацетона с помощью B-Y. Эксперименты оказались успешными, и вскоре британское правительство приняло решение переоборудовать несколько винокуренных заводов для массового производства ацетона. Вейцман лично обучал промышленных химиков новой технологии, чтобы обеспечить непрерывный поток жизненно важного растворителя для фронта.
Когда производство ацетона набрало обороты, возникла новая проблема: нехватка зерна. Германские подводные лодки активно атаковали трансатлантические конвои, нарушая поставки зерна из США. По инициативе Дэвида Ллойд Джорджа, тогдашнего министра вооружений, в стране была организована масштабная кампания по сбору конских каштанов. Крахмал, содержащийся в них, мог служить альтернативным сырьем для бактерии B-Y. Это временное решение позволило поддержать производство ацетона. Чтобы минимизировать риски, связанные с атаками подводных лодок, производство ацетона в конечном итоге было перенесено в Канаду и США, где зерновые ресурсы были более доступны.
Успех Вейцмана в решении ацетонового кризиса не остался незамеченным. Дэвид Ллойд Джордж, высоко оценивший вклад учёного в военные усилия Британии, предложил ему награду. Вейцман отказался от личных почестей. Вместо этого он выразил желание получить поддержку сионистского движения. Вейцман давно мечтал о создании еврейского государства в Палестине и видел в Ллойд Джордже потенциального союзника. Эта встреча стала одним из ключевых моментов в истории Декларации Бальфура – документа, опубликованного британским правительством в 1917 году, выражавшего поддержку создания «национального очага для еврейского народа» в Палестине.
Хотя прямая связь между «ацетоновой историей» и Декларацией Бальфура является вопросом спорным, нельзя отрицать, что вклад Вейцмана в военные усилия Британии сыграл важную роль в принятии этого исторического решения. "Ацетоновый вопрос" привлек внимание британского правительства к Вейцману и его сионистским стремлениям, что несомненно повлияло на последующий ход событий.
В 1949 году мечта Вейцмана сбылась – было провозглашено государство Израиль, и он стал его первым президентом.