Я еду на машине по своему любимому подмосковному городу. Живу я вообще-то с некоторых пор в Москве - но это только живу. Моя малая Родина - под боком у столицы. Там у меня всё и все: работа, друзья; волонтёры. Там родился и вырос воюющий мой гвардии рядовой Андрей Иванович. Оттуда его призвали на фронт. Там прожил всю свою недолгую жизнь и был похоронен мой крестный братишка. В общем, я - там. Это дети мои - они уже москвичи. Родились в Москве, там же пошли в школу и на спорт. У них вот там вот малая Родина. А я… Ну какая я москвичка? Подмосковенка…
…Я проезжаю центральный храм, дальше - сворачиваю на улицу, на которой находится городская музыкальная школа.
На повороте - там, где светофор, - стоит Вадик.
Вадик - это наш местный дурачок. Добрейшей души большой ребенок, отчасти пребывающий в каком-то своем мире. Что, впрочем, не мешает ему отлично ориентироваться в городе, а также запоминать людей.
Вадик, увидев меня, расплывается в улыбке и привычно бежит к машине.
Я уж не знаю, почему он из всех выбрал в свое время именно меня, однако ж меня он почему-то беззаветно любит и встречает уже давно.
Когда я была юной влюбленной студенткой и ездила на легковушке серебристого цвета, юный Вадик встречал меня на светофоре и регулировал руками движение моего транспорта (что неизменно вызывало удивление сидевших рядом со мной пассажиров). Когда я повзрослела и стала самостоятельной, но такой же, как в юности, немудрой женщиной, повзрослевший Вадик всегда узнавал меня в моем новом серого цвета паркетнике и посылал мне множественные воздушные поцелуи. И вот сейчас, будучи уже взрослой женщиной, я знаю, что Вадик - если увидит меня в моей красной машине - обязательно ко мне подсядет.
-Здравствуйте! - широко улыбаясь и протягивая ладонь для рукопожатия, говорит Вадик, садясь без спроса ко мне в авто на светофоре (который почему-то всегда - всегда! - горит красным, когда там стоит Вадик и когда туда подъезжаю я).
-Привет, Вадик! - отвечаю я. - Тебе как обычно?
«Как обычно» - это в другой район. Зачем Вадику нужно туда из раза в раз, не знаем мы оба: ни я, ни - тем более - уверяющий, что ему туда непременно необходимо, Вадик.
Мы привычно встаем в небольшую хроническую пробку в районе железнодорожной станции - и я успеваю прослушать в исполнении Вадика прогноз погоды на ближайшую неделю, расписание трамваев московского района Черемушки, а также состав оркестра и праздничную программу ближайшего, юбилейного концерта Пахмутовой.
Я механически киваю головой, отвечаю Вадику что-то вроде «да-да, поняла, Вадим» - и думаю о чем-то своем, пробираясь в бесконечном ряду машин к соседнему району города.
-А где ваш любимый человек? - вдруг неожиданно для меня (а больше даже, кажется, для самого себя) произносит Вадик.
Этот вопрос выдергивает меня из моих мыслей.
-На войне, Вадик, - отвечаю я. - На войне… Он не вернулся с боевого задания, и его сейчас ищут.
Вадик округлившимися глазами смотрит на меня сквозь очки; после - нахмуривается, вероятно размышляя о чем-то непонятном для себя, да к тому же размышляя на своем птичьем. Его лицо выражает некое подобие страдания от слишком сложных мыслей.
А потом Вадик выдает:
-Но ведь в военный университет просто так не поступить! Знаете, какую там медкомиссию надо проходить летчикам?
Вадик со знанием дела начинает перечислять все требования к абитуриентам авиационных и сухопутных военных учебных заведений, которые (требования) Бог весть откуда и как попали в сложно устроенную голову бедолаги.
Умолкает Вадик только тогда, когда мы подъезжаем к обозначенному им пункту назначения.
-Вадим, мы приехали, - говорю я Вадику, паркуя машину у магазинной стоянки.
-Ну вы же меня еще покатаете как-нибудь? - выдает абсолютно счастливый, судя по его внешнему виду, Вадик.
-Конечно, покатаю, - отвечаю я с улыбкой.
-Ну, значит, всё будет хорошо, - резюмирует Вадим, крепко трясет мою руку и выходит из машины.
Пока я выезжаю со стоянки, петляя между налезающих друг на друга автомобилей, Вадик, широко улыбаясь, смотрит мне вслед и изо всех сил машет мне рукой. В своем куцем пальтишке и нелепо надвинутой на очки шапке он кажется каким-то добрым инопланетянином посреди нашего жестокого мира…
Конечно, всё будет хорошо, мысленно отвечаю я Вадику. Пока у нас есть наша земля, наш дом; пока мой гвардии рядовой защищает нас с тобой, находясь где-то между жизнью и смертью, - всё обязательно будет хорошо, Вадик…