Я убаюкиваю своё сердце в ладошках и разглядываю.
Раз - сверкнул огонёк. Маленький, как тлеющий окурок, но такой же дерзкий и своенравный.
Так ли далеко от тления до пожара?
От превращённого в пепел прошлого до дерева настоящего, что на нём вырастет?
Я обнимаю себя за плечи и громко дышу на пальцы, замёрзшие от долгого бега по клавиатуре.
Мёрзнуть, чтобы начать ценить тепло.
А потом снова хотеть мёрзнуть.
Как забавно.
Я одним глотком допиваю остаток почти остывшего кофе.
Чтобы скривиться от горечи и громко “прозвонить” стаканчиком об дно мусорки/чашкой о дно раковины.(трёхочковый)
А потом прокатываю эту горечь по языку как конфету, вспоминая первый хороший кофе с запахом леса.
Я кутаюсь в свитер.
Путаюсь в его длинных рукавах и горле, чертыхаюсь, наконец попадаю, одёргиваю, поправляю и выдыхаю.
Как хорошо, что он не такой же колючий, как те свитера из детства!
Как плохо, что колючий свитер однажды будет некому предложить…
Я быстрым шагом пересекаю тёмные участки улицы в стремлении к свету.
“Опять не работают фонари, да сколько можно!”
“Темнота - друг молодёжи, в темноте не видно рожи” (не накрашенной тем более или с испорченным макияжем)
“А если вооот оттуда и приходит бабайка?”
Светло. Замираю в нескольких шагах. А красиво.
Одна тьма будто накидывает лиственное покрывало на фонарь.
С другой наконец видны звёзды и огоньки.
Красиво. Можно остаться ещё на мгновенье.
В конце концов границы между “плохим” и “хорошим” перестают быть такими уж важными.
Они оба становятся участниками маленького банкета честности.
Такая и есть осень.