Несмотря на то, что до сих пор распространяется версия о том, будто «мирная революция» в ГДР привела к воссоединению Германии, на самом деле оно было «куплено» отказом от немецкой марки и введением евро... Оценка «Дня германского единства» от немецкого эссеиста и автора сенсационных конспирологических книг Гвидо Грандта.
Воссоединение, которое праздновал народ, произошло не так, как написано в учебниках истории. Ведь мирная революция под лозунгом «Германия - единое отечество» могла быть подавлена государственной властью совместно с советскими танками, как это произошло во время восстания в ГДР 17 июня 1953 г. Но почему не было приказа стрелять?
«Секрет» поворота
Михаил Горбачев, Генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) и президент СССР в 1990/91 годах, однажды сказал, что вокруг падения коммунизма есть большой секрет, но он никогда его не раскрывал.
Эрих Хонеккер, первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) и председатель Государственного совета ГДР, а значит, ведущий политик ГДР, был более конкретен: «Поезд, на рельсы которого встала ГДР, шел к продаже ГДР ФРГ. 80 миллиардов дойчмарок - такова была цена». И далее: «Расчет произведен, дорожная карта к Европейскому дому готова».
«Купленное» воссоединение Германии
Не только это историческое, если не сказать шокирующее, признание, но и годы тайных переговоров за политическими кулисами на Востоке и Западе доказывают, что воссоединение произошло не в результате «мирной революции» народа. Скорее через сделку - продажу ГДР ФРГ, которая послушно выплатила Советскому Союзу покупную цену!
Этому предшествовало кредитное соглашение о сделке по строительству газопровода стоимостью в сотни миллионов между федеральным канцлером Гельмутом Колем и Михаилом Горбачевым, тогдашним Генеральным секретарем ЦК КПСС (а впоследствии и последним президентом страны). Присутствовал также босс Deutsche Bank Альфред Херрхаузен.
Ещё до приезда делегации федеральных партий руководитель банка от имени правительства ФРГ согласовал условия открытия венгерской границы для беженцев из ГДР. В итоге страна получила кредит в пятьсот миллионов дойчмарок, визовый режим был отменен, а Венгрия получила поддержку при вступлении в ЕС. Кроме того, два высокопоставленных федеральных политика, как говорят, ездили в Будапешт, чтобы передать миллион дойчмарок одному из важных венгерских политиков.
В утечке секретного документа чехословацкой секретной службы от 6 октября 1989 года, направленного в Министерство государственной безопасности, т. е. Штази, в то время предполагалось, что Венгрия получит от ФРГ от ста пятидесяти до двухсот миллионов марок.
Торг за единство Германии
Кстати, о долгах: в 1988 году правительство Германии гарантировало Советскому Союзу заём в размере трех миллиардов немецких марок через финансовый консорциум во главе с Deutsche Bank Херрхаузена.
Зимой 1989/90 года советское правительство вновь обратилось за помощью в преодолении кризиса снабжения, и Коль распорядился направить в Россию около двух миллиардов немецких марок в виде поставок, продовольствия и товаров. Сразу же после этого последовала следующая просьба о предоставлении кредита в размере пяти миллиардов марок, иначе летом 1990 года Советский Союз оказался бы неплатежеспособным, то есть обанкротился бы.
В тайных переговорах постоянно участвовал глава Deutsche Bank. Недостойный торг по поводу воссоединения сначала закончился тем, что Горбачев потребовал 20 миллиардов немецких марок. Взамен он предложил вывод советских войск из объединенной Германии и принципиальное согласие на вступление в НАТО.
Коль же предложил только восемь миллиардов немецких марок, что опять же было слишком мало для Горбачева. В конце концов, два государственных деятеля договорились о двенадцати миллиардах марок плюс беспроцентный заём в размере трех миллиардов марок. В конечном итоге это привело к воссоединению Германии.
Примечание: На конец 1989 года чистый долг ГДР составлял 19,5 миллиарда ВМ, или валутамарок, как еще называли DM.
Коль и Херрхаузен были против введения евро
Еще один малоизвестный факт: так называемый «канцлер единства» Гельмут Коль и его близкий советник Альфред Херрхаузен изначально были категорически против единой европейской валюты. Мол, только в отдаленном будущем. Более того, Херрхаузен убедил Коля, что решение без единой европейской валюты имеет больше смысла для Германии.
30 ноября Херрхаузен стал жертвой теракта, который, согласно официальной версии, был осуществлен террористической группой «Фракция Красной Армии» (RAF). Но, согласно моему исследованию, это было лишь притворством. На самом деле топ-менеджер банка погиб, потому что попал в немилость по обе стороны пруда из-за своих «познаний во власти» - в том числе из-за позорных переговоров об объединении Германии, в которых он сам принимал участие. Я подробно рассказываю об этом в своей новой взрывоопасной книге «Убийства в глубинном государстве» (Джон Кеннеди - Альфред Херрхаузен - Детлев Карстен Роведдер - Йорг Хайдер).
После убийства Херрхаузена, которое глубоко задело Коля, канцлер отказался от сопротивления. Тогда он сказал: «Убийство направлено против нашей демократической конституции - а значит, против всех нас». Однако он забыл упомянуть, что в то время велись переговоры о европейской конституции, которая впоследствии серьезно ограничит действие Основного закона Германии.
Отказ от ДМ был ценой единства
Есть и другой, но не столь отличный взгляд на «купленное» единство. Историк и биограф Коля Ханс-Петер Шварц также обвиняет в введении единой валюты таких политиков, как Миттеран, Делор, Ширак и правительства «стран с мягкой валютой» того времени, которые «подталкивали Коля на этот путь и баловали его за это». Взамен они потребовали «европеизации дойчмарки».
Бывший президент Федерации немецкой промышленности (BDI) Генрих Вайс высказался более конкретно: «Еще до подписания Маастрихтского договора я указывал на опасность преждевременного введения единой валюты. Когда в 1991 году я обсуждал этот вопрос с моим французским коллегой (...) в качестве президента BDI, он откровенно указал мне на то, что Германии придется расплачиваться за согласие Франции на воссоединение: «Мы хотим, чтобы немцы участвовали в финансировании огромного нефинансируемого пенсионного бремени в государственном бюджете Франции в долгосрочной перспективе». Так что, отсрочка репарационных выплат?»
Даже тогдашний министр внутренних дел в правительстве Коля, Вольфганг Шойбле, признал: «Отказ от дойчмарки был одной из уступок, которые помогли проложить путь к воссоединению Германии». Бывший федеральный президент Рихард фон Вайцзеккер также сказал, что евро - это «не что иное, как цена воссоединения». А Норберт Блюм, бывший федеральный министр труда, добавил, что Германии пришлось принести «жертву» для новой Европы, а именно дойчмарку.
На саммите ЕС в Страсбурге 8 декабря 1989 года Коль подписал договор, который вынудил Германию отказаться от дойчмарки. Там же был взят курс на создание евро и Маастрихтского договора. В том же году произошло воссоединение Германии.
Канцлер Коль уступил требованиям Франции
Focus Money писал об этих фактах в смелой статье «Евро: Wie wär's mal mit der Wahrheit?» еще в июне 2012 года, среди прочего:
«Бывший президент Франции Франсуа Миттеран изначально хотел предотвратить воссоединение Германии. Но он хотел еще большего: избавиться от дойчмарки. Поэтому он потребовал от канцлера Гельмута Коля единую валюту в обмен на его согласие на воссоединение». И далее: «Жак Аттали, советник Миттерана по внешней политике, объяснил: „Чтобы сохранить баланс, мы хотим поговорить о немецкой атомной бомбе“. На что немцы ответили: «Вы же знаете, что у нас нет атомной бомбы». Тогда Аттали сказал: «Я имею в виду немецкую марку». Коль хотел воссоединения любой ценой. Поэтому он пожертвовал самым сильным, что было у Германии: немецкой маркой».
Как показывает современная история, Коль не только пожертвовал дойчмаркой, но и выиграл выборы в бундестаг, купив воссоединение.
Бывший генеральный директор компании Thyssen Дитер Шпетманн, один из самых важных бизнес-лидеров во время правления Коля, также критикует бывшего канцлера: «Коль знал о многих обоснованных возражениях против введения евро. Но он отмахнулся от них. Именно поэтому он несет большую часть ответственности за сегодняшний кризис евро (...) Евро следовало ограничить несколькими странами, которые действительно соответствовали критериям».
В сентябре 2012 года федеральный министр финансов Вольфганг Шойбле был вынужден защитить бывшего канцлера от обвинений. «Критика необоснованна, - сказал он. - Решение об отмене дойчмарки было непростым, но правильным». Введение евро стало одним из «самых значительных исторических успехов» Коля.
Страх перед господством «тевтонской» экономики
Однако, в конечном счете, конец немецкой национальной валюты всегда был главной целью президента Франции Миттерана. А голлистский премьер-министр Жак Ширак также неоднократно говорил о «денежной асимметрии» между франком и дойчмаркой. Многие были обеспокоены доминированием немецкой экономики или дойчмарки.
За рубежом также говорили о «валютном диктате» со стороны немцев. Обладая «тевтонской экономической мощью», они использовали свои национальные интересы и политику валютных курсов для определения экономической ситуации и экспортных возможностей своих конкурентов.
«Диктатор» Коль
Коль отрицал, что введение евро было платой за согласие Франции на единство Германии, но позже в своей книге «Aus Sorge um Europa» сказал, что в своё время заплатил эту цену. Он также признал, что единая валюта не получила бы большинства голосов в Германии на референдуме, которого он всегда избегал, как дьявол избегает святой воды.
Тем не менее, после того как его несколько раз избирали канцлером, он счел себя вправе принять такое решение без участия граждан и без предварительных консультаций с тогдашним президентом Бундесбанка Хансом Титмайером.
Фактически Коль сказал в интервью в марте 2002 года, что он был «диктатором», когда вводил евро. Однако он принял это решение, потому что рассматривал евро как «синоним Европы» и уникальную возможность для европейского совиместного мирно развития.
«Маастрихт - Версальский договор без войны»
В конечном итоге евро стал центральным элементом смелого плана по перестройке европейского континента. В Маастрихтском договоре от 7 февраля 1992 года были согласованы определенные «критерии конвергенции», то есть предпосылки для вступления страны ЕС в валютный союз (стабильность цен, уровень долгосрочных процентных ставок, бюджетная дисциплина, стабильность обменного курса). Вкратце можно сказать, что максимальный годовой уровень нового долга составлял 3 %, а максимальный общий уровень долга - 60 % от валового внутреннего продукта (ВВП).
Однако в конечном итоге за Маастрихтским договором, надстройкой которого было сохранение мира и процветания, скрывались различные мотивы и цели соответствующих национальных правительств, которые, разумеется, в первую очередь заботились о собственной выгоде.
В 1993 году вступил в силу Маастрихтский договор, поднявший Европейский союз из колыбели.
«Маастрихт, - метко написала французская газета Le Figaro, - это Версальский договор без войны». Потому что, как и Версальский договор, Маастрихтский договор закрепляет вечную эксплуатацию Германии, а также является покушением на дальнейшее существование всех народов Европы.
Кстати, ключевым немецким переговорщиком в этих переговорах по договору был государственный секретарь финансов, а впоследствии федеральный президент Хорст Келер.
В 1998 году был основан Европейский центральный банк, в 1999 году завершилось первое расширение НАТО на восток с присоединением Польши, Чехии и Венгрии, и, наконец, в 2002 году была введена единая европейская валюта - евро. К тому времени Германия уже давно была «воссоединена».
© Перевод с немецкого Александра Жабского.