Социальный хищник.
Во многих случаях маги проигрывали социальным хищникам, и те уничтожали магические линии, захватывали храмы, выедая их изнутри, и вместо магических линий создавались иеархические лестницы власти и обогащения с одной целью манипулирования народом. Происходило, это вовсе не потому, что учителя были слепы и не могли распознать социальное намерение в ученике. Дело в том, что так или иначе, любой кандидат в ученики «заражен» социальной возней. Вопрос, каково качество этого «заражения». Есть люди, обросшие социумом снаружи, как чешуей, достаточно лишь небольшой тщательной «чистки», чтобы социальные намерения отвалились, как старая кожа, из-под которой проступит совершенно новенькая нетронутая сердцевина, живая и сияющая. Пример «возвращения» к жизни такого ученика привел Кастанеда, когда рассказал историю Паблито. Паблито, долго не мог избавиться от привычек дельца и пытался из всего извлечь выгоду, а Хенаро и Дон Хуан дурачили его и забавлялись, скармливая одуревшему от жадности Паблито лопухи и обычную траву, выдавая их за растения силы. При этом подогревали его чувство важности, подбадривали и подбрасывали новые бредовые коммерческие идеи. Так продолжалось до тех пор, пока Паблито не осознал и не отбросил все налипшее от социума, после чего присоединился к намерению магов. Есть и такие, которые «заражены» тотально. Они могут говорить правильные вещи, выполнять магические практики, но они пропитаны социумом насквозь, они выедены до самого центра. Тут ничего нельзя сделать, эти люди обречены, это ходячая говорящая зараза, однажды выевшая все человеческое, и стремящаяся только к одному, выесть все, что встретится на пути. Как говорил Дон Хуан, можно убить, можно сделать больным, но из тряпки сделать воина невозможно. Многие маги попались, потому что были уверены, что не имеют права обрекать кандидата в ученики изначально, ставить на нем крест, создавать помехи своими мыслями о его перспективах. Что надо дать шанс всем.) Намеренно отстранялись от вынесения приговора. Новые видящие поступали с точностью до наоборот. Они изначально отказывали всем, «лишали» шанса каждого. Они яростно отбрасывали любого, кто к ним приближался и кто показывал свое пристальное внимание, они обманывали и ускользали, они избавлялись от добровольцев и любопытствующих всеми способами. И только если Дух недвусмысленно указывал на человека и категорически препятствовал его изгнанию, такой случай считался исключением, и тогда маги схватывали человека и безупречно обучали его. Но пока Дух не указывал, маги были закрытыми для людей. Многие магические линии «перерождались», причиной тому было общее намерение сохранить знание Любой Ценой, передать его не важно кому, или же распространить его среди больших масс населения, сделать популярным и доступным. Закрывали глаза на то что их ряды пополняются дельцами и болтунами, они надеялись пожертвовав одним, сохранить другое. Но масштабы действий были непредсказуемы, их линии оказывались выедены, а от знания сохранялась мизерная часть, да и ту часть искажали и перевирали. Так произошло почти со всеми мировыми религиями. Эта же участь постигла Клиргрин. Но, в этой тихой войне проигравших не видно. Оставшиеся в живых дельцы берут деньги с вновь прибывших дельцов, и кормят их честно оплаченными лопухами согласно квитанции. На выходе им выдают 12 книг и подробные инструкции, за которые они схватятся намертво и пойдут распространять, продавать информацию и псевдо знание, а также салаты из лопуха, отбивая свои вложенные баксы уже на новых учениках дельцах. Игра пошла по другим, коммерческим, правилам. Однажды знание вычеркнут из списка как необязательный элемент, как однажды вычеркнули магию и как вычеркнули свободу. Здесь возникает еще один связанный с темой вечный вопрос, об открытости или закрытости магических матриц, что выбрать в передаче знания, качество или количество. Маги предпочитали качество и закрытость, они передавали знания и практики исключительно выборочно, соответственно, они несли ответственность не только за каждое сказанное слово, но и за то насколько оно было учеником усвоено, осознанно и как использовано, в том числе отвечали за каждого из тех кого обучали. Религиозные деятели выбирают количество и открытость, они не отвечают ни за что, в том числе за искажения и намеренное перевирание. Им нет дела, каким целям послужит знание и практика, лишь бы всё распространялось и рекламировалось как можно масштабнее, да приносило кеш. Обе позиции есть крайности, и обе содержат изъян.
